Миракс Групп

ООО «Миракс Групп»
Тип	Частная компания
Основание	1994
Преемник	Nazvanie.net, Potok∞
Основатели	Сергей Полонский
Расположение	Москва
Отрасль	Девелопмент
Оборот	▲ $1,65 млрд (2008 год, US GAAP)
Чистая прибыль	▲ $616,4 млн (2008 год, US GAAP)
Сайт	[www.mirax.ru www.mirax.ru]

К:Компании, основанные в 1994 году

«Миракс Групп» (Mirax Group) — российская инвестиционно-девелоперская компания со штаб-квартирой в городе Москве. Входила в пятерку крупнейших девелоперских компаний России.

Основные направления деятельности Mirax Group: девелопмент (жилая и коммерческая недвижимость), управление и продажа недвижимости в Москве и за рубежом.

В марте 2011 года совет директоров компании во главе с Сергеем Полонским принял решение о прекращении существования бренда Mirax, после чего все структуры компании перешли под управление ООО «Nazvanie.net», а позднее — «Potok ∞» («Поток бесконечность»). 17 октября 2013 года компания была переименована в ЗАО «Башня Федерация».

История

История Mirax Group берет свой отсчет в 1994 году, когда Сергей Полонский и Артур Кириленко создали компанию «Строймонтаж», которая занималась отделочными работами. В 1995 году компания появилась на рынке долевого строительства, а в 1996 году взяла первый подрядный дом.

В 2000 году «Строймонтаж» под руководством Сергея Полонского вышел на московский рынок недвижимости. «Я, когда приехал в Москву, за первые три месяца провел 200 встреч! Встретился абсолютно со всеми девелоперами, строителями, продавцами земельных участков и так далее. Осмотрел практически все объекты, чтобы понять, что происходит на столичном рынке. И понял, что на нем есть еще относительно свободный сегмент жилья бизнес-класса. Так мы начали проекты „Корона“ и „Золотые ключи“», — описывает он то время в интервью журналу «Свой бизнес».

В 2004 году московский «Строймонтаж» провёл ребрендинг и получил новое название — Mirax Group (петербургский «Строймонтаж», отошедший Артуру Кириленко, не пережил кризиса и был ликвидирован в 2015 году; уголовное преследование Кириленко, который был объявлен в федеральный розыск, было прекращено в 2011 году). В его структуру вошли две организации, не связанные со строительством — MiraxPharma и MiraxSoft. В этом же году дан старт самому амбициозному проекту — комплексу «Башня Федерация» в ММДЦ «Москва-Сити». Он стал символом компании и основой нового логотипа Mirax Group.

В 2005 году корпорация сделала попытку выхода в регионы, для чего был создан Департамент регионального развития. Позже от этой идеи отказались. По словам самого Полонского, это связано с тем, что там нет экономики для интересных проектов, к тому же не хватает кадров: строителей, управленцев, архитекторов. В этом же году компания первой в России среди девелоперов стала публиковать финансовую отчётность по международному стандарту US GAAP.

В 2007 года корпорация вышла на рынки дальнего зарубежья. Положено начало строительства города-клуба «Astra Montenegro» в Черногории и курорта «Le Village Royal» в Швейцарских Альпах. Завершено строительство ЖК «Aqua by Mirax» в Майами (США) и курорта «Mirax Resort» в Камбодже.

В 2008 году корпорация вышла на рынок недвижимости Великобритании, приступив к реконструкции Cornwall Terrace XIX века постройки и реализации проекта Mirax-Beetham Tower. Были открыты представительства в Швейцарии (Женева) и Вьетнаме (Ханой).

Названия компании:

• 1994—2004 — Строймонтаж;
• 2004—2011 — Mirax Group;
• 2011 — Nazvanie.net;
• 2011—2013 — Potok ∞;
• 17 октября 2013 года компания переименована в ЗАО «Башня Федерация»

Проблемы в связи с экономическим кризисом

В условиях экономического кризиса конца 2000-х годов компания столкнулась со значительными трудностями. 17 сентября 2008 года руководитель компании Сергей Полонский первым из российских девелоперов заявил о том, что компания не собирается начинать новые проекты в связи с отсутствием финансирования. По его словам, «по крайней мере в течение года мы не собираемся брать ни одного кредита и не будем начинать ни одного нового проекта».

В августе 2009 года арбитражный суд арестовал часть имущества компании, в том числе комплексы «Федерация» и Mirax Plaza в обеспечение иска «Альфа-банка» о взыскании с «Миракс Групп» просроченного долга в 241 млн $. Этот долг был выкуплен «Альфа-банком» у первоначального кредитора «Миракс Групп» — банка Credit Suisse. 14 сентября 2009 года Mirax Group и Альфа-Банк достигли договоренности и завершили процесс реструктуризации и пролонгации всех долговых обязательств Корпорации перед Банком.

С 3 марта 2011 года советом директоров компании было принято решение о прекращении существования бренда Mirax.

Собственники и руководство

Контрольный пакет акций Mirax Group принадлежит основателю, председателю совета директоров компании Сергею Полонскому.

Деятельность

Основные направления деятельности — девелопмент (жилая и коммерческая недвижимость), управление и продажа недвижимости в Москве и за рубежом. На данный момент компания Potok занимается реализацией проекта самого высокого здания в Европе — Башни «Федерация», расположенной в ММДЦ «Москва-Сити».

«Миракс Групп» работала на рынках недвижимости России, Украины, Франции, Камбоджи, Черногории, США, Швейцарии и Великобритании. В портфеле компании на ноябрь 2008 года находилось проектов общей площадью более 12 млн м².

Также в Mirax Group входит компания Mirax Pharma (разработка и производство фармацевтической продукции).

В Москве Mirax Group построила бизнес-центры Pollars (60 000 м²) и Europe-Building (16 500 м²), жилые комплексы «Корона» (89 000 м²), «Золотые ключи — 2» (104 000 м²), поселок «Ы». Mirax Group — заказчик и застройщик самого высокого здания в восточной Европе — делового комплекса «Федерация», строительство которого ведется на территории ММДЦ «Москва-Сити».

В 2009 корпорация Mirax Group по результатам опроса студентов ВШЭ вошла в двадцатку лучших работодателей.

После закрытия бренда в марте 2011 года, структуры компании Сергея Полонского объединены в ООО «Nazvanie.net».

Компании группы

• ООО «МГ-групп»
• ЗАО «Миракс Сити»
• ЗАО «Миракс-Фарма»
• ООО «Комфорт-девелопмент»
• ООО «Миракс-Проект»
• ООО «Миракс-Дизайн»
• ЗАО «Башня Федерация Менеджмент» и др.

Показатели деятельности

2007

Выручка по US GAAP — 1,2 млрд $, EBITDA — около 500 млн $, чистая прибыль — около 300 млн $. Объем инвестиций — 1,5 млрд $

2008

Выручка по US GAAP — 1652,7 млн $ (+29 % к 2007 году), EBITDA — 819 млн $ (+39 % к 2007 году), чистая прибыль — 616,4 млн $ (+41 % к 2007 году).

Штат сотрудников корпорации в 2008 году насчитывал более 4 тыс. человек.

2009

По итогам 2009 года выручка корпорации по US GAAP составила 600 млн $. Корпорация прогнозирует рост выручки по итогам 2010 года на 16 % — до 700 млн $.

Благотворительность

Корпорация Mirax Group вела активную благотворительную деятельность. Несколько лет под опекой корпорации находится московская школа-интернат № 8.

Глава компании Сергей Полонский весной 2010 года стал лично водить экскурсии по башне «Федерация». Только за три дня ему удалось собрать таким образом 5200 $ (деньги, по его словам, предназначаются для воспитанников детского дома)..

«Поток бесконечность»

Potok∞ («Поток бесконечность» или просто «Поток») — российская девелоперская компания со штаб-квартирой в Москве.

Деятельность

Potok реализует свои проекты на рынках недвижимости России, Украины, Франции, Камбоджи, США, Швейцарии и Великобритании. В портфеле компании на май 2011 года проекты общей площадью более 10 млн м². Также в структуру Potok входят несколько компаний, занимающихся самостоятельными видами бизнеса. Среди них ЗАО «Башня Федерация менеджмент», ООО «Столица-сервис» (управление и эксплуатация построенной недвижимости), «ИльмиксГрупп» (разработка, производство и ретейл фармацевтической продукции), ООО «Урбан-дизайн» (разработка и исполнение интерьеров), а также подразделение инновационных технологий «Технолоджи».

Проект «Большой дом»

В ноябре 2011 года компания запустила реалити-проект, в ходе которого через видеохостинг Youtube, Twitter и Livejournal осуществляется трансляция рабочего процесса возведения башни «Федерация», включая совещания, мозговые штурмы, корпоративные праздники, назначения, увольнения и т. д. Оперативное управление проектом вплоть до его закрыитя в июне 2012 года осуществлял основатель ассоциации «Новое дело» Михаил Дворкович. Такой инструмент пиара позитивно сказался на продажах компании.

История

Бренд компании Mirax Group официально закрыт 3 марта 2011 года в ходе специально собранной пресс-конференции представителей СМИ, которые были ознакомлены с официальным заявлением совета директоров Mirax Group. Было заявлено, что все обязательства группы по достройке объектов будут выполнены; также будут исполнены в полном объеме в соответствии с условиями реструктуризации и все обязательства группы по публичным долгам (рублевые облигации, валютные CLN и LPN).

Компания Potok создана 1 декабря 2011 года Сергеем Полонским и включает в себя бывшие структуры компании Nazvanie.net (ранее Mirax Group). Сергей Полонский запретил работникам носить деловые костюмы и галстуки, а также реорганизовал open-space. Теперь в офисе присутствуют подушки-груши, мольберты, картины в стиле fusion, этнические музыкальные инструменты, пиалы для чайных церемоний.

К 6 июля 2012 года Полонский на основании акционерного соглашения выкупил доли у миноритариев компании и стал обладателем 100 % её акций.

Реструктуризация бизнес-процессов

В 2011 году в рамках реструктуризации компании внедрена новая схема проектного управления, при которой весь комплекс работ по реализации каждого конкретного проекта (объекта) осуществляет управленческая тройка, скомплектованная из состава руководителей и топ-менеджеров компании, которые несут всю полноту ответственности за результат.

19 марта 2012 года процесс реструктуризации последнего проблемного долга компании Potok на 392,2 млн $ перед держателями облигаций и LPN (Loan Participation Note) вошел в завершающую стадию. Раскрытие информации о реструктуризации задолженности размещено на специальном сайте. 23 июля 2012 года компания выпустила пресс-релиз о том, что реструктуризация публичного долга успешно завершена. «Реструктуризация включала в себя обмен 5 существовавших выпусков ценных бумаг группы — 3 выпуска рублевых облигаций и 2 выпуска нот по английскому праву — на новый выпуск нот номинальной стоимостью 14,5 миллиарда рублей».

Смена генерального директора компании

14 января 2013 года пресс-служба компании сообщила, что итогом сделки по приобретению девелоперской компании Potok (бывшее название Mirax Group) у Сергея Полонского стало назначение бизнесмена Алексея Алякина генеральным директором ООО "УК «Поток 8». И уже 18 февраля 2013 года Протоколом собрания учредителей новым Генеральным директором компании ООО «УК „Поток 8“» назначен Мирон Шакира, председателем правления компании Potok — Александр Добровинский. Столь быстрая смена руководства стала вынужденной мерой после того, как в компании был пресечен факт вывода активов. Инициатором данного решения выступил лично Сергей Полонский. Также 18 февраля 2013 года Алексей Алякин официально был лишен права выступать от имени Potok, а сделка по продаже компании — приостановлена.

26 февраля 2013 года состоялось первое заседание нового правления компании Potok под руководством Председателя Александра Добровинского. Он заявил, что, прежде всего, нужно урегулировать взаимоотношения с соинвесторами: «Считаю, что решение вопроса с дольщиками проекта „Кутузовская миля“ — первоочередная задача компании. Необходимо приложить все силы для того, чтобы люди как можно скорее получили свои квартиры». Таким образом новое руководство выбрало для компании путь возвращения на рынок столичной недвижимости в роли добросовестного застройщика с широкими перспективами.

23 апреля стало известно, что бывший владелец девелоперской компании Potok Алексей Алякин намерен подать иск против Сергея Полонского — бизнесмен будет требовать компенсации за потерянные средства при расторжении сделки по покупке Potok. Приблизительная сумма, которую Алякин рассчитывал получить через суд, составляла 50 млн $. Предприниматель намеревался лично урегулировать конфликт с основателем корпорации и вернуть деньги, потерянные из-за незавершенной сделки по её покупке.

Планы бизнесмена раскрыл адвокат Полонского, а также действующий председатель правления Potok А. Добровинский, который опубликовал на странице в социальной сети Facebook разговор с Алякиным, где последний заявил:

Александр Андреевич! Я абсолютно ничего не имею против вас лично. Вы выполнили свою работу и, к сожалению, хорошо. — Но Полонского я буду преследовать во всех странах и на всех континентах. Он лично должен мне теперь ооочень большую сумму! И я все с него получу. Начинаю с Лондона. В настоящий момент я живу за границей. Передайте ему, пожалуйста, что со мной нельзя было так поступать. К вам, Александр Андреевич, никаких претензий. До свидания и всего наилучшего".

Ссылки

• [www.mirax.ru/ Официальный сайт компании Миракс Групп]
• [potok.com/ Официальный сайт компании Potok∞]
• [federationtower.ru Официальный сайт проекта «Башня Федерация»]
• [www.youtube.com/nazvanienet Официальный канал «Большой Дом» на YouTube]

Отрывок, характеризующий Миракс Групп

Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.