Миристиновая кислота
| Миристиновая кислота | |
| |
| Общие | |
|---|---|
| Хим. формула | C14H28O2 |
| Физические свойства | |
| Молярная масса | 228,37 г/моль |
| Плотность | 0,8622 г/см³ |
| Термические свойства | |
| Т. плав. | 58,8 °C |
| Классификация | |
| Рег. номер CAS | 544-63-8 |
| SMILES | |
| Приводятся данные для стандартных условий (25 °C, 100 кПа), если не указано иного. | |
Миристиновая кислота (тетрадекановая кислота) С13Н27COOH — одноосновная предельная карбоновая кислота.
Содержание
Получение
Получают, в основном, из мускатного масла, состоящего, главным образом, из твёрдого триглицерида миристиновой кислоты и добываемого прессованием орехов мускатного дерева (Myristica moschata), a также из масла плодов других видов рода Myristica омылением и перегонкой в разрежённом пространстве.
Нахождение в природе
Находится в изобилии в виде того же триглицерида в масле яванского миндаля (Canarium commune), содержится в многих других растительных маслах: масло укууба (Virola surinamensis) (73 %), масло пальмы мурумуру (Astrocaryum murumuru) (36,9 %), масло пальмы тукума (Astrocaryum vulgare) (21,6—26 %), масло бабассу (20 %), кокосовое масло (15—23 %), пальмоядровое масло (15—20%), масло чаульмугра (Hydnocarpus kurzii) (5,9 %), пальмовое масло (0,5—2 %),кукурузное масло (0,1—1,7 %), масло из мякоти плодов пекуи (Caryocar brasiliense) (1,5 %), масло марула (Sclerocarya birrea) (менее 1,5%), масло из косточек пекуи (Caryocar brasiliense) (1,4%), хлопковое масло (0,3—0,4 %)[1].
Свойства
Миристиновая кислота кристаллизуется в виде листочков. tпл — 54 °C, tкип — 248° (при 100 мм.рт.ст.). Легкорастворима в спирте и диэтиловом эфире и нерастворима в воде.
Напишите отзыв о статье "Миристиновая кислота"
Примечания
- ↑ Растительные масла, в которых содержится миристиновая кислота [forum.aromarti.ru/showthread.php?t=3370]
|
Это заготовка статьи об органическом веществе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Миристиновая кислота
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
