Мирное (Туруханский район)
| Село
Мирное
Показать/скрыть карты
|
Ми́рное — деревня[2] Туруханского района, Красноярского края.
Содержание
Население
| Численность населения |
|---|
| 2010[1] |
| 0 |
Енисейская экологическая станция
В Мирном расположена Енисейская экологическая станция Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН (ИПЭЭ РАН).
Направления научной работы станции[3]:
- Изучение биологического разнообразия на Енисейском меридиональном трансекте. Комплексный долговременный мониторинг.
- Научные основы таежного и тундрового природопользования.
- Охрана экосистем и научные основы заповедного дела.
- Популяционно-экологические исследования.
- Этноэкологические исследования.
Станция была организована по инициативе академика РАСХН Е. Е. Сыроечковского в 1969 году на территории фактически к тому времени брошенной деревни Мирное. Станции был придан большой участок тайги (300 тыс. га). Впоследствии эта территория получила статус комплексного краевого заказника. Затем Туруханская биотехническая станция была преобразована в Северную (Енисейскую) экологическую станцию и передана в 1980 г. в Институт проблем экологии и эволюции РАН.
На базе станции были развернуты углубленные стационарные и экспедиционные биологические и экологические исследования, которые продолжаются до настоящего времени, уже более 30 лет[4].
Мирное в литературе
Деревня Мирное упоминается в интервью и литературных произведениях писателя Михаила Тарковского.
Жизнь биологического стационара в Мирном описывается в повести «Отдай моё»[5]. В повести, название Мирное, изменена на «Дальний».
«Тетя Шура — удивительная была женщина! Поэт настоящий. И тоже свой камертон. Я ей как-то подарил газету со своими стихами, позже в гости к ней захожу, достает номер: „Молодец, Миса, хоросо составил“. Мужа её молнией убило. Они сено ставили, старались до дождя все скидать. Она предложила переждать, Максим Палыч заторопил, и они поехали. Деревянная лодка, он за мотором сидел. Железо разряд притянуло… Его убило сразу, а тетю Шуру откачали. Она в поселке Мирный жила. После укрупнения (из трех пунктов делали один) всех переселяли кого в Бахту, кого куда. А тетя Шура сказала: „Я здесь родилась — я здесь умру“. И осталась одна. Потом, правда, открыли станцию научную в Мирном, стала экспедиция на лето приезжать. Ей даже новый дом построили, но он сгорел. Она рядом с пепелищем жила, в сараюшке.»[6]
Напишите отзыв о статье "Мирное (Туруханский район)"
Примечания
- ↑ 1 2 [krasstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krasstat/resources/20d7bd804eba60379580f5263284271d/1.10.xlsx Всероссийская перепись населения 2010 года. Итоги по Красноярскому краю. 1.10 Численность населения гор.округов, мун.районов, гор. и сел. поселений и населенных пунктов]. Проверено 25 октября 2015. [www.webcitation.org/6cXLrGwbE Архивировано из первоисточника 25 октября 2015].
- ↑ [www.admtr.ru/tr/ystav/ Устав Муниципального образования Туруханский район Красноярского края]
- ↑ Е. Е. Сыроечковский, Д. А. Шахин. Енисейская экологическая станция Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцева РАН — центр комплексных исследований на енисейском экологическом трансекте. Институт проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН
- ↑ [oopt.info/tsensib/science.html Центральносибирский заповедник. Научная деятельность.]
- ↑ [magazines.russ.ru/novyi_mi/2003/2/tark.html Михаил Тарковский. Отдай моё, Новый Мир, 2003, № 2]
- ↑ [mkkras.ru/news/print/id-1597/ Михаил Тарковский. Интервью для МК в Красноярске «Нам всем нужно протереть глаза»]
Ссылки
[oopt.info/tsensib/science.html Центральносибирский заповедник. Научная деятельность.]
[www.sevin.ru/menues1/index_rus.html?../stations/siroechkovski_lab.html Экологическая станция «Мирное»] на сайте [www.sevin.ru ИПЭЭ РАН]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Мирное (Туруханский район)
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
