Крлежа, Мирослав

Мирослав Крлежа
Miroslav Krleža
Дата рождения:	7 июля 1893(1893-07-07)
Место рождения:	Загреб, Австро-Венгрия
Дата смерти:	21 декабря 1981(1981-12-21) (88 лет)
Место смерти:	Загреб, СФРЮ
Гражданство:	Югославия
Род деятельности:	драматург, прозаик, поэт
Годы творчества:	1915—1977
Направление:	экспрессионизм, социалистический реализм
Язык произведений:	сербохорватский
Премии:	«Золотой венец»
Награды:

Ми́рослав Крле́жа (хорв. Miroslav Krleža, 7 июля 1893, Загреб, Австро-Венгрия — 29 декабря 1981, там же) — хорватский (югославский) поэт, прозаик, драматург, эссеист. Часто назывался величайшим хорватским писателем ХХ века.

Биография

Учился в кадетской школе в венгерском Пече, а затем в Военной академии в Будапеште. Во время Первой Балканской войны против Османской империи (1912) перешёл границу Сербии, чтобы уйти в сербскую армию добровольцем. Тем не менее сербы от его услуг отказались, сочтя шпионом, а дома в Австро-Венгрии Крлежа был разжалован, лишён права поступать в высшие учебные заведения и с началом Первой мировой войны отправлен рядовым на Восточный фронт. После войны занимался литературой, журналистикой, издательской деятельностью. Один из крупнейших представителей модернизма в балканских литературах, развивал традиции скандинавской драмы рубежа веков, искания французских символистов, немецкого и австрийского экспрессионизма.

В 1919 году он и Август Цесарец начали издание журнала «Пламен», пропагандирующего революционные идеи. В 1918—1939 — член Коммунистической партии Югославии. После длительной литературно-политической полемики был исключён из партии за свои неортодоксальные взгляды на искусство, отрицавшие сталинистский соцреалистический канон, а также за несогласие со сталинскими репрессиями в СССР. Со стороны партии с Крлежей переговоры вёл Иосип Броз Тито.

В годы Второй мировой войны не публиковался, но, зная о судьбе своего товарища Августа Цесареца, вступать в ряды партизан отказался. Разрыв Югославии с СССР способствовал возвращению его влияния в югославской культуре. Хотя Милован Джилас продолжал отстаивать довоенную оценку Крлежи как ревизиониста, Тито поддержал писателя. В 1947 стал вице-президентом Академии наук и искусств, в 1951 возглавил Хорватский институт лексикографии (теперь носящий его имя), в 1958—1961 руководил Союзом писателей Югославии.

В 1960 году Мирославу Крлеже было присвоено звание почётного жителя Загреба. С 1986 в Югославии присуждается литературная премия Мирослава Крлежи.

Стихи

• Lirika/ Лирика (1918)
• Knjiga Lirike/ Книга лирики (1932)
• Balade Petrice Kerempuha/ Баллады Петрушки Керемпуха (1936)

Новеллы

• Hrvatski bog Mars/ Хорватский бог Марс (1922)
• Novele/ Новеллы (1937)

Романы

• Povratak Filipa Latinovicza/ Возвращение Филипа Латиновича (1932)
• Na rubu pameti/ На грани рассудка (1938)
• Banket u Blitvi/ Банкет в Блитве (1939)
• Zastave/ Знамена (1969)

Драмы

• Kristofor Kolumbo/ Христофор Колумб (1917)
• Michelangelo Buonarroti/ Микеланджело Буонарроти (1918)
• Golgota/ Голгофа (1922)
• Gospoda Glembajevi/ Господа Глембаи (1928)
• U agoniji/ В агонии (1928)
• Leda/ Леда (1930)

Публикации на русском языке

• Стихи. М.: Художественная литература, 1967;
• Возвращение Филиппа Латиновича. М.: Художественная литература, 1969.
• Избранное. М.: Художественная литература, 1980.
• Знамена. Т.1/2. М.: Радуга, 1984.
• Баллады Петрушки Керемпуха. М.: Художественная литература, 1986.
• Поездка в Россию. 1925. М.: Гелеос, 2005. ISBN 5-8189-0438-5

О писателе

• Schneider S. Studien zur Romantechnik Miroslav Krlezas. Munchen: Sagner, 1969.
• Matvejevic P.Razgovori s Miroslavom Krlezom.Zagreb: Naprijed, 1971.
• Lasić S. Krležologija ili Povijest kritičke misli o Miroslavu Krleži. Knj.1-6. Zagreb: Globus, 1989.
• Künstlerische Dialektik und Identitätssuche: Literaturwissenschaftliche Studien zu Miroslav Krleza/ Lauer R. (Hrsg.). Wiesbaden: Harrassowitz, 1990.
• Lauer R. Miroslav Krleza i njemacki ekspresionizam. Sarajevo: NISRO Osloboðenje, 1990.
• Bogert R. The Writer as Naysayer: Miroslav Krleza and the Aesthetic of Interwar Central Europe Columbus: Slavica Publications, 1991
• Lindemann F. Die Philosophie Friedrich Nietzsches im Werk Miroslav Krlezas. Wiesbaden: Harrassowitz, 1991.

Ссылки

• [www.borut.com/library/a_krlezm.htm Тексты on line (хорв.)]
• [www.kirjasto.sci.fi/krleza.htm (англ.)]
• [experts.about.com/e/m/mi/miroslav_krleЕѕa.htm (англ.)]
• [www.jenskleemann.de/wissen.php4?p=m/mi/miroslav_krlea_a.html (нем.)]
• [www.lzmk.hr/Index.aspx Сайт Института лексикографии имени М.Крлежи (хорв.)]
• [www.chez.com/dazg/galerija5.html Фотографии]

Отрывок, характеризующий Крлежа, Мирослав

Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.