Мир входящему
| Мир входящему | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Виктор Авдюшко |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
90 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Мир входящему» — советский художественный фильм, снятый режиссёрами Александром Аловым и Владимиром Наумовым в 1961 году.
Сюжет
Только что выпущенный из училища младший лейтенант Красной Армии Ивлев прибывает для прохождения службы в Берлин за несколько дней до капитуляции Германии в Великой Отечественной войне. В разрушенном боями городе солдаты находят беременную женщину, немку, и командование части решает помочь ей добраться до госпиталя. Лейтенанту Ивлеву поручают сопровождать эту беременную немку в тыл, дав ему шофёра и контуженного солдата, которого тоже нужно отправить в госпиталь. Тем самым старшие офицеры хотят уберечь зелёного лейтенантика от возможной гибели в Берлине в самом конце войны. Так начинается их путь, похожий по своей сложности и тернистости на «Одиссею» Гомера.
В итоге, ставший совсем другим человеком, повзрослевший главный герой, вместе со встреченным им по пути шофёром-солдатом американской армии, помогают немке, доставляя её в безопасное место. Война заканчивается, ознаменованная рождением младенца в новом, спокойном мире. Финальный кадр — новорождённый писает на груду теперь уже ненужного, выброшенного оружия.
В ролях
- Виктор Авдюшко — Ямщиков
- Александр Демьяненко — Ивлев
- Станислав Хитров — Рукавицын
- Лидия Шапоренко — Барбара, немка
- Вера Бокадоро — француженка
- Николай Гринько — американец
- Николай Тимофеев — комбат
- Изольда Извицкая — регулировщица
- Андрей Файт — серб
- Степан Крылов — подполковник Черняев
- Владимир Маренков — старшина
- Николай Хрящиков — раненый в Квикау (нет в титрах)
Награды
Специальный приз жюри за лучшую режиссёрскую работу и «Кубок Пазинетти» (приз итальянских кинокритиков за лучший иностранный фильм) на XXII МКФ в Венеции (Италия, 1961)
Напишите отзыв о статье "Мир входящему"
Ссылки
- «Мир Входящему» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
| ||||||
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мир входящему
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
