Мир и молодёжь
Поделись знанием:
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
| Мир и молодёжь | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр(ы) | |
| Производство |
Главная редакция программ для молодёжи ЦТ Гостелерадио СССР (1970—1988) |
| Страна производства |
СССР (1983—1988) |
| Язык |
русский |
| Производство | |
| Продюсер(ы) | |
| Исполнительный продюсер(ы) | |
| Место съёмок | |
| Продолжительность |
35 минут |
| Вещание | |
| Телеканал(ы) | |
| Формат изображения | |
| Формат звука | |
| Период трансляции | |
| Повторные показы |
2008 — н.в. |
| Ссылки | |
| [nostalgiatv.ru/387/?id=1208 iatv.ru/387/?id=1208] | |
«Мир и молодёжь» — популярная еженедельная (с повторами по воскресеньям) международная передача советского ТВ, считается несомненным достижением (наряду с программами «Взгляд», «7 дней», «До и после полуночи») Центрального телевидения (ЦТ) [5]. Зрителями передачи были 20—30 % советских подростков [6]. Передача выходила в эфир еженедельно, и, кроме того, повторялась каждое воскресенье. Проектом руководил Эдуард Сагалаев.
Газета «Правда» за 23 мая 1987 года писала[7]:
Особую популярность приобрели за последнее время программы Центрального телевидения для молодёжи... Программы «Мир и молодёжь», «12 этаж» демонстрируют понимание больших социальных задач, стоящих перед молодёжью, помогают формировать в зрителях чувство ответственности перед Родиной, её великой историей и культурой. Облеченные в форму диспута нынешние молодёжные программы дают возможность высказаться и тем молодым людям, кто подвержен разного рода модным поветриям, в частности, в сфере музыки, кому ещё предстоит сделать сознательный выбор в жизни.
Содержание
История
Один из авторов — Кира Прошутинская [8][9].
Передача «Мир и молодёжь» представляла собой документальный фильм, в котором объединялись 7—8 небольших сюжетов «в виде публицистического рассказа о жизни молодежи»[10]. В передаче показывали зарубежную хронику (в том числе и раритетную) и уникальные записи, например фрагменты концерта Виктора Хара на советском телевидении, записанного в 1972 году [11].
В этом проекте работали Андрей Разбаш, Александр Политковский и Владислав Флярковский[12]. Политковского в проект пригласили Иван Кононов и Владимир Мукусев[13]. Корреспондентом передачи был Леонид Парфёнов[14].
Виктор Осколков, который в 1985 году пришёл в молодежную редакцию на должность заместителя главного редактора, вспоминает[15]:
Начальство не просто смотрело программы; каждую передачу мы сдавали заместителю председателя, который курировал нашу редакцию. Александр Иванович Попов был интеллигентнейший человек, умница. За два-три дня до эфира и сдавали ему программы — «12 этаж», «Мир и молодёжь» и другие. Надо признаться, что мы сами были великие цензоры. Разумеется, отсекали всё, что могло показаться двусмысленным, сомнительным. Вместе с тем это цензурирование очень благотворно повлияло на работу режиссёров: они старались «картинкой», видеорядом передать то, что вырезали в звукоряде.
Время выхода в эфир передачи варьировалось[16]:
Когда появился социальный заказ на ночную молодёжную программу, вначале проблему решили просто. «Мир и молодежь» теперь начиналась в 23:00 и даже позже. В программе «Мир и молодежь» молодые зрители могли увидеть более или менее удачные очерки о жизни их ровесников, причем чаще о тех, кого молодёжная редакция считала достойными появиться в эфире. Передаче «Мир и молодёжь» роль ночной явно не удалась.
В 1997 году в статье, посвящённой юбилею «Взгляда», медиаменеджер Евгений Ю. Додолев отметил, что этот юбилей есть[17]:
праздник всего нашего телевидения. В том числе и обоймы передач, на смену которым тогда пришёл «Взгляд»; увы, ни один из бесспорных хитов «молодёжки» 80-х — «12 этаж», «Мир и молодёжь», «Ануки» («А ну-ка, девушки!» и «А ну-ка, парни!») — не реализовался как ночная альтернатива зарубежным радио-голосам.
Напишите отзыв о статье "Мир и молодёжь"
Примечания
- ↑ [www.newsru.com/russia/23jul2006/raz.html Умер телеведущий, режиссёр и продюсер Андрей Разбаш]. NEWSru (24 июля 2006). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/670BRljuA Архивировано из первоисточника 18 апреля 2012].
- ↑ [www.1tv.ru/person/6252 Первый канал. Официальный сайт. Лица. Андрей Разбаш]
- ↑ [www.russianews.ru/rest/24458?print=1 Крестный отец «молодежки» — Русские новости]
- ↑ [www.chbkfilm.ru/about/malkin ЧБК фильм]
- ↑ [evartist.narod.ru/text8/15.htm Кузнецов И. В. История отечественной журналистики (1917—2000). ГЛАВА VII]
- ↑ Алла Благовещенская. [www.ng.ru/education/2002-05-16/10_children.html Что мы делаем со своими детьми?]. Независимая газета (16 мая 2002). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/670BV37qO Архивировано из первоисточника 18 апреля 2012].
- ↑ [slovo-za-nami.narod.ru/scen_1.html Народ. Ру: Новая страница]
- ↑ [web.archive.org/web/20070422051528/www.profile.ru/items/?item=3405 «Профиль» — деловой журнал. Новости, Политика, Экономика, Финансы, Бизнес]
- ↑ [old.rutv.ru/person?rubric_id=44&person_id=650 Телеканал «РОССИЯ» > Все кино > Персоналии]
- ↑ [nrer.net/?p=68 Биографии выдающихся деятелей.Александр Александрович Политковский]
- ↑ [redar.ru/forum/topic_128 Форум портала Redar » Концерт Виктора Хара]
- ↑ [www.ntv.ru/text/news/index.jsp?nid=128317 НТВ.ru. Легендарный журналист празднует юбилей]
- ↑ [nrer.net/?p=68 Биографии выдающихся деятелей » Александр Александрович Политковский]
- ↑ [www.tatar-inform.ru/news/2010/01/26/203175/ Леонид Парфенов отмечает 50-летие]
- ↑ [yurikroh47.narod.ru/Grechishnikov-Krohin.htm Гречишников]
- ↑ [www.mediascope.ru/node/287 Телепрограмма «Взгляд» в исторической перспективе]
- ↑ [text.newlookmedia.ru/?p=4442 Издательский Дом «Новый Взгляд» » ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО]
См. также
- «Взгляд»
- Евгений Ю. Додолев
- Дмитрий Захаров
- Сергей Ломакин
- Анатолий Малкин
- Владимир Мукусев
- «Ностальгия»
- Александр Политковский
- Кира Прошутинская
Ссылки
- [www.tvmuseum.ru/catalog.asp?ob_no=8628 «А НУ-КА, ДЕВУШКИ !»]
- Елена Шахматова [text.newlookmedia.ru/?p=4910 «Продюсер Демидова»] // «Музыкальная правда» : газета. — Москва, 1997. — № 26. — С. 02.
- Н. Килессо [text.newlookmedia.ru/?s=кира+прошутинская&searchsubmit=Найти «Кира Прошутинская: ни слова о любви».] // Евгений Ю. Додолев «Новый Взгляд» : газета. — Москва, 1992. — № 16. — С. 02.
Отрывок, характеризующий Мир и молодёжь
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
