Мисин, Андрей Александрович

Андрей Мисин
Полное имя	Андрей Александрович Мисин
Дата рождения	3 марта 1954(1954-03-03) (70 лет)
Место рождения	Лодейное Поле, Ленинградская область, СССР
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	композитор, кинокомпозитор, музыкант
Певческий голос	тенор
Инструменты	гитара, вокал, фортепиано, аккордеон
Жанры	симфо-рок, электронная музыка, театральная музыка, этно-фьюжн
Коллективы	Час пик
Сотрудничество	Карен Кавалерян, Сергей Патрушев, Кристина Орбакайте, Григорий Лепс, Инна Субботина
[andreymisin.ru/ andreymisin.ru]

Андре́й Алекса́ндрович Ми́син (3 марта 1954, Лодейное Поле) — российский композитор и автор песен, член Союза композиторов России (1996).

Биография

Андрей Александрович Мисин родился 3 марта 1954 года, в городе Лодейное Поле Ленинградской области. Пел в хоре мальчиков в Череповце. Закончил музыкальную школу по классу аккордеона в городе Рудный (Казахская ССР). В старших классах школы играл на электрооргане в ансамбле, игравшем на танцах.

Поступив в Челябинский медицинский институт, организовал там первое своё студенческое ВИА «Арника». Тогда же познакомился с музыкантами группы «Ариэль» и, в конце-концов забросил учёбу. Был отчислен из института и призван в армию. Служил в западной Белорусии, в отдельном Московско-Кёнигсбергский разведывательном авиационном полку (10 орап), базировавшемся в г. Щучине, где также продолжал заниматься музыкальной самодеятельностью. Как первую свою песню вспоминает сочинение полкового марша на стихи лётчика-ветерана.

После службы в армии поступил в 1975 году в Алма-атинское музыкальное училище им. П. Чайковского, и окончил его с отличием в 1979. Здесь он играет в самодеятельной группе «R.H.N» («Русский, Хорваты и Немец»), в состав которой также входили ударник Вилли Франк (ударник) а также братья Владимир (бас) и Николай Миклошич (гитара).

Группа распалась в 1980 году, после переезда Мисина в Москву, другие её участники влились в в республиканский молодёжный ансамбль «Гульдер», солисткой которой была Роза Рымбаева. Позднее Владимир Миклошич стал басистом алма-атинской группы «А-Студио».

В 1979—1984 Андрей Мисин обучается на отделении теории музыки в Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского. Он вспоминает, что серьёзное влияние на него музыканта оказало творчество композиторов русской школы М. П. Мусоргского («Могучая кучка»), А. К. Лядова, С. С. Прокофьева и других, белорусская и русская народная музыка, а также английский арт-рок и симфо-рок (Pink Floyd, Yes, Genesis, ELP…).

В середине 1980-х Андрей работает в Москонцерте во втором составе синтез-группы «Час пик». Тогда он знакомится с бывшим инженером Сергеем Патрушевым, который становится автором текстов большинства его песен. В 1987 году они записывают демо-альбом, известный под названием «Пятый угол». Песня «Немая книга» из него позднее, под названием «Старик», вошла в репертуар Валерия Леонтьева.

После окончательного распада группы «Час пик» Андрей начинает серьёзную работу над своим сольным репертуаром. В 1988 году он записывается в студии Московского Дворца Молодёжи, в записи ему помогает звукорежиссёр Игоря Замараева. Через год «Мелодия» издаёт восемь его песен на пластинке «Чужой. Песни Андрея Мисина». Ещё через три года в 1991, на лейбле BSA records (первой независимой фирме грамзаписи в СССР, г. Рига), основанной Владимиром Ивановым, был напечатан тираж первого CD-альбома «Андрей Мисин. Азъ есмь», в который вошло уже 14 песен.

В 1989—1991 Андрей принимает участие в ряде российских и международных музыкальных конкурсов, получив первые премия на международном телеконкурсе «Ступень к Парнасу» (вторая досталась Талькову) и всесоюзном конкурсе Гостелерадио «Магический кристалл» (за песню «Чужой», на стихи Иманта Зиедониса), на проходившем в Алма-Ате фестивале «Голос Азии» был отмечен призом, как лучший композитор.

В 1992 Андрей Мисин написал музыку к молодёжной лирической комедии «Пустельга» режиссёра Сергея Русакова (Киностудия «Ленфильм»).

В 1991 году звукорежиссёр Игорь Замараев пригласил в Москву норвежскую певицу Mari Boine Persen, с которой был записан совместный альбом в студии МДМ. С российской стороны участвовали талантливые музыканты группы «Альянс», экспериментирующие на стыке рока, фолк-рока и этнической музыки: Сергей Старостин, Сергей Калачев, Инна Желанная. Музыканты спели по одной своей песне, а часть песен они исполнили все вместе. Так почти норвежским народным хитом становится песня, которую Мисин неожиданно сделал чуть ли не танцевальной, а сыграл на аккордеоне и назвал «Песня лесорубов»! Альбом, названный «Мари Бойне и группа „Альянс“» («Mari Boine med band Allians»), вышел в 1992 году на фирме «RCA / BMG Ariola» и распространялся в Норвегии, Италии и некоторых других странах. Также издавался как «Mote i Moskva» 1992, «Joik and Moscow» 1993, «Winter in Moscow» 2001.

На втором цифровом альбоме «Андрей Мисин. Свобода» (CD, BSA records, 1994), представлено 13 песен. Он снова сделан на стыке симфорока, рока и фолк-рока. «Фауст» и «Свобода» становятся наиболее популярными песнями альбома. Их охотно транслируют радиостанции, на концертах Мисина (которые становятся более редкими) всегда аншлаг. Это связано и с тем, что Андрея всё больше увлекает студийная работа.

В 1992 году группа Ариэль и Андрей Мисин едут в Америку на традиционный августовский фестиваль «August in Arkansas» в Литл-Роке (Little Rock AR). А в 1993 году — на фестиваль «Rhythm on the river» вместе с алма-атинской группой А-Студио.

В начале 1996 года Андрей Мисин едет в Лос-Анджелес создавать свой новый альбом к своим старым знакомым, переехавшим в США. Музыканты работают в студии Red SunSet, которую основали бывшие участники группы «Автограф». Один из них — клавишник Руслан Валонен (Дубровин) увлечён электронной музыкой. После долгих часов работы в студии это пристрастие приходит и к Мисину. В итоге он создаёт свой собственный стиль, который можно назвать «симфорэйв». Треки записываются при участии басиста Леонида Гуткина (ныне — глава звукозаписывающего лейбла «Крем рекордз») и сессионных американских музыкантов. Но записанный материал не удовлетворил автора и после возвращения в Москву Мисин делает пересведение на студии First. Тираж нового альбома, как и прежде, печатается на лейбле BSA Records и получает название «Медленные сказки».

Начиная с 1995 года Андрей Мисин начинает продюсировать молодую певицу Татьяну Анисимову, во многом продолжающую его традиции в современной музыке. На отборочном туре для фестиваля «Евровидение» в 1996 году она получает самые лестные отзывы отечественных критиков. Но по странному стечению обстоятельств победительницей всё-таки не становится. В июле 1996 на пятом фестивале «Славянский базар» в Витебске «Военная колыбельная» в исполнении Татьяны Анисимовой в сопровождении автора была награждена специальным призом «За лучшую песню».

В 1996 году Андрей Александрович Мисин вступил в Союз композиторов России. Как профессиональный композитор он написал много песен для известных российских вокалистов в числе которых Ольга Кормухина, Валерий Леонтьев, Алла Пугачёва, Валерия, Валерия, Лайма Вайкуле, Кристина Орбакайте, Тамара Гвердцители, Вадим Казаченко, Григорий Лепс. Автором слов чаще всего является известный российский поэт-песенник Карен Кавалерян.

В 1996 году по просьбе руководителя клуба «Физтех-песня» Алексея Розанова выступил музыкальным продюсером проекта «Физтех-песня», вышедшего на двух двойных компакт-дисках. Запись юбилейного концерта к 50-летию основания Московского физико-технического института прошла 20 апреля 1996 г. в Концертном зале МФТИ. На первом диске («Концерт гостей и ветеранов») были представлены выступления известных бардов — Александра Суханова, Владимира Ланцберга, Виктора Луферова, Александра Гейнца и Сергея Данилова, Владимира Новикова, а также «ветеранов» «Физтех-песни» Александра Быканова, Алексея Розанова, Бориса Надеждина, Владимира Селиверстова и группы «Гони-М». На втором диске была представленная «Традиционная часть» «Физтех-песни» — студенческий фольклор, ежегодно исполнявшийся для студентов первого курса МФТИ.

В 1998 в Театре им. Вл. Маяковского («Маяковке») поставлен спектакль «Чума на оба ваших дома!» на либретто Григория Горина. Режиссёр — Т. В. Ахрамкова. Музыку к спектаклю написал Андрей, а также он сначала исполнял роль певца, просто поющего на сцене под гитару. Музыка к спектаклю пока не издана. В 2004 написана музыка к новому спектаклю «Карлик», поставленному там же Татьяной Ахрамковой.

В январе 2005 года выпущен тираж сборника лучших песен «Андрей Мисин. Избранное 1989—1995 гг.» на лейбле ARK System Records в эксклюзивном дизайне.

Андрей Мисин является автором ряда песен, известных в исполнении Григория Лепса, вошедших в альбомы В центре Земли (2006) (включая заглавную песню альбома) и Водопад (2009).

В 2006 году две песни Андрея Мисина — «Ангел Сна» и «Четыре тайны» — были записаны группой «Несчастный случай» и вошли в альбом «Простые числа».

В 2009 году Андрей Александрович совместно с Инной Субботиной работает над акустической программой «Французский поцелуй» с участием аккордеона, на котором играет сам. Песни написаны в стиле французского шансона, некоторые песни Инна Субботина исполняет на французском языке. Андрей написал музыку к шести песням, две из которых сочинены в соавторстве с Кареном Кавалеряном, а четыре — с Инной Субботиной. Также Андрей Мисин записал соло на аккордеоне.

Запись песен для нового альбома проходила на студии Владимира Осинского. Кроме Инны Субботиной и Андрея Мисина в создании музыкального материала принимали участие Игорь Хомич («Маша и Медведи», Игорь Тальков, «Рок-Сити», «Калинов мост», Николай Носков), Сергей Хутос («Оркестр креольского танго», Игорь Бутман), Сергей Остроумов («Оркестр креольского танго»), Виталий Кись (Александр Малинин, «Фонограф»). Саунд-продюсером многих треков стал Валерий Алборов, также работавший с Анжеликой Агурбаш.

Работа над проектом «Французский поцелуй» была завершена в конце 2009 года. 16 ноября проект стартовал на телеканале «Ля минор». 17 декабря в FM Club на фестивале «La vie en rose», посвященном Эдит Пиаф, была исполнена песня «На балу удачи». В начале 2010 года выступления были в Нарофоминске, Обнинске, Апрелевке и других подмосковных городах. Расписание выступлений можно уточнить на сайте Инны Субботиной.

К 60-летнему юбилею композитора 3 марта 2014 года была вручена памятная медаль от РОО «Союз Московских Композиторов».

В Московском Доме композиторов в рамках XXXVI Международного фестиваля современной музыки «Московская осень-2014» 23 ноября 2014 года состоялся концерт, на котором впервые прозвучали новые песни Андрея Мисина «Россия» и «Шел Господь пытать людей в любви» на стихи Сергея Есенина, «Дед» и «Свеча» на стихи Юрия Воротнина. Исполнение автора, аккомпанировавшего себе на рояле, вызвало бурю эмоций и крики «Браво!» На концерте Андрею Александровичу была вручена благодарность от Министерства Культуры Российской Федерации «за большой вклад в развитие культуры, многолетнюю плодотворную работу.»

Осенью 2015 года, после почти двадцатилетнего перерыва, вышел следующий номерной альбом автора — «Андрей Мисин. Пере-good». Музыка написана на стихи современного поэта Юрия Воротнина, входящие в его книгу «Небесный Щит» .

Дискография

• 1989 — LP «Чужой. Песни Андрея Мисина» /ВТПО «Фирма Мелодия»
• 1991 — CD «Андрей Мисин. Азъ есмь» /«BSA records»
• 1994 — CD «Андрей Мисин. Свобода» /«BSA records»
• 1996 — CD «Андрей Мисин. Медленные сказки» /«BSA records»
• 2004 — CD «Андрей Мисин. Избранное 1989—1995 гг.» /«ARK System records»
• 2009 — CD «Инна Субботина. Французский поцелуй» /«Союз»
• 2015 — CD «Андрей Мисин. Пере-Good» / «Первое музыкальное Издательство»

Музыка к спектаклям

• 1998 — «Чума на оба ваших дома…» (реж. Т. В. Ахрамкова).
• 2002 — «Карлик» (реж. Т. В. Ахрамкова).

Музыка к фильмам

• «Пустельга» (художественный, реж. С. Русаков, Ленфильм, 1992)
• «Первая столица» (документальный, о Старой Ладоге, реж. С. Миров)

Исполнители песен

Сергей Старостин, Инна Желанная, Mari Boine Persen, Алла Пугачёва, Валерия, Лайма Вайкуле, Кристина Орбакайте, Валерий Леонтьев, Вадим Казаченко, Григорий Лепс, Ольга Кормухина, Алексей Кортнев, Марк Тишман, Татьяна Анисимова, Ирина Климова, Злата Дзарданова, Майя, Татьяна Пашкова, Валерий Курас, Владимир Саповский, Кристиан Ако, Инна Субботина.

Литература

• А. С. Алексеев. Кто есть кто в российской рок-музыке. — М. : АСТ : Астрель : Харвест, 2009. — С. 307. — ISBN 978-5-17-048654-0 (АСТ). — ISBN 978-5-271-24160-4 (Астрель). — ISBN 978-985-16-7343-4 (Харвест).</span>

Ссылки

• [andreymisin.ru/ «Музыка Андрея Мисина» — официальный сайт]. Проверено 30 января 2010. [www.webcitation.org/66w3XxkS5 Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
• [www.subbotina.ru/ Официальный сайт Инны Субботиной]. Проверено 30 января 2010. [www.webcitation.org/66w3YbArC Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
• [www.muzoborudovanie.ru/org/studio/stud018.php MDM Studio (Moscow)/ Студия МДМ (Москва)]. Проверено 23 января 2011. [www.webcitation.org/66w3Zjces Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
• [fcstarco.ru/team/andrey-misin/ Профиль на сайте футбольного клуба звёзд эстрады «Старко»]
• [dailybiysk.ru/andrej-misin-intervju/ Люблю слушать стариннейшую музыку в оригинале] интервью от 12 января 2009 года// DailyBiysk.ru

Отрывок, характеризующий Мисин, Андрей Александрович

Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.