Миссисипская культура

Миссисипская культура — крупнейшая индейская культура, существовавшая на юго-востоке США в VIII—XVI вв. Для культуры было характерно сооружение курганов. По культурному уровню миссисипская культура была сопоставима с европейскими культурами бронзового века. Относилась к комплексу американских культур, известному как «строители курганов».

Возникла в долине реки Миссисипи. Вероятно, повлияла на культуры долины реки Теннесси. Почти все датированные археологические находки миссисипской культуры относятся к датам до 1539 года (когда Эрнандо де Сото исследовал данную местность).

Культура была многонациональной по своему составу. Среди племён, входивших в состав культуры, были: алабама, апалачи, гуале, иллинивек, крики, кэддо, канза, майяими, миссури, мобилы, натчез, осейджи, квапо, шони, тимукуа, туника-билокси, чероки, чикасо, чокто, хитчити, хоума, ючи и ямаси.

Характеристика

Все народы миссисипской культуры обладали большинством из перечисленных ниже общих черт, в отличие от своих предков.

1. Сооружение курганов-пирамид с усечённой верхушкой, или курганов-платформ (Кахокия, Кинкейд-Маундз и др.). Такие курганы имели обычно квадратное, прямоугольное, реже круглое сечение. На вершинах этих курганов сооружались другие здания — жилые дома, храмы, захоронения и др.
2. Сельское хозяйство, основанное на кукурузе, в ряде случаев — широкомасштабное.
3. Внедрение и использование речных (реже морских) моллюсков в качестве добавки к керамической глине.
4. Широкие торговые сети, простиравшиеся на запад до Скалистых гор, на север до Великих озёр, на юг до Мексиканского залива, и на восток до Атлантического океана.
5. Развитие института вождества, или многоуровневой иерархии вождей, сопоставимой по многим признакам с иерархией в послеримской Англии периода многочисленных королевств.
6. Развитие и закрепление социального неравенства.
7. Централизация комбинированной политической и религиозной власти в руках нескольких людей или одного.
8. Зачатки иерархии поселений, когда один крупный центр (с погребальными курганами) имел явное влияние или власть над рядом меньших общин, которые могли иметь меньшее количество курганов или не иметь их вовсе.
9. Принятие системы верований, засвидетельствованных набором предметов в Юго-восточном церемониальном комплексе. Культ был связан с рядом ритуальных игр, таких, как чанки.

У миссисипцев не было ни письменности, ни каменной архитектуры. Они могли обрабатывать металлы, но не занимались их плавкой.

Хронология

Миссисипская культура обычно делится на 3 или более периода. Каждый из указанных периодов определяется индивидуально для каждого региона, поскольку в разных местах он мог начаться раньше или позже, в зависимости от возникновения определённых характерных черт.

Раннемиссисипские культуры возникли в самом конце Вудлендского периода (500—1000 гг). Различные группы независимо друг от друга перешли от племенного строя к более сложному, оседлому образу жизни с централизованным управлением и развитием сельского хозяйства. Раннемиссисипский период для большинства мест датируется промежутком 1000—1200 гг.

Среднемиссисипский период обычно рассматривается как кульминация миссисипской культуры. Образование сложной системы территорий, находящихся под управлением вождей, рядом с Кахокией, а также распространение и развитие особого искусства и символизма — характерные черты данного периода. Перечисленные черты миссисипской культуры распространились по всему региону. Для большинства мест миссисипской культуры данный период относится к 1200—1400 гг.

Поздний миссисипский период, границы которого обычно определяют с начала XV века и до контакта с европейцами, характеризуется всё возрастающими военными столкновениями, политическими беспорядками и перемещениями населения. Население Кахокии постепенно стало расселяться в другие места в период 1350—1400 гг., возможно, в другие политические центры, значение которых начало возрастать. Для этого периода характерно сооружение большего числа оборонительных сооружений, и уменьшение строительства курганов и церемониальных сооружений. Хотя в некоторых местах вплоть до контакта с европейцами сохранялись черты среднего периода миссисипской культуры, большинство мест к 1500 г. пришло в упадок или испытали серьёзные социальные катаклизмы. Данные катастрофы были связаны с глобальным климатическим изменением, так называемым Малым ледниковым периодом.

Контакт с европейцами

Первый контакт произошёл с испанцами, которые построили в 1567 г. укрепление Форт-Сан-Хуан в Хоаре около нынешнего Моргантона в Северной Каролине. Существуют как археологические, так и документальные свидетельства данного контакта. Солдаты находились в форте около 18 месяцев (1567—1568), после чего индейцы напали на форт, сожгли его и перебили всех солдат. Археологи обнаружили в этом месте испанские предметы XVI в. Испанская попытка колонизации побережья произошла за 40 лет до высадки англичан и за 20 лет до создания «потерянной колонии» Роанок.

Интерес представляют записи Эрнандо де Сото, относящиеся к 1539—1543 гг. Он посетил много деревень, в некоторых оставался на месяц и более, при этом не все встречи с аборигенами были мирными. В ряде случаев де Сото выступал посредником в многолетних межплеменных спорах; ему удалось договориться о мире между племенами пакаха и каски. В конце концов, однако, в результате столкновений более половины испанцев и несколько сот индейцев погибло. Хроники де Сото являются одним из первых документов, где вообще упоминается миссисипская культура, и являются ценным источником информации об их образе жизни.

После поражения и бегства экспедиции де Сото миссисипцы продолжили жить традиционным образом, влияние европейцев оставалось незначительным. Несмотря на это, европейцы косвенно повлияли на восточное побережье Северной Америки. Болезни разрушили социальный уклад многих местных общин, некоторые общины завели лошадей, завезенных европейцами, и вернулись к кочевому образу жизни (Bense pp. 256–257, 275—279). Во многих местах разрушился общинный уклад и системы управления. Лишь некоторые группы сохранили в устных преданиях память о своём прошлом, об эпохе строительства курганов (например, чероки помнили об этом ещё в конце XIX в). Другие группы мигрировали в значительно удалённые от прежних мест обитания земли и забыли о своих предках, строивших курганы.

Известные памятники

• Итова-Маундз
• Кахокия
• Кинкейд-Маундз
• Таун-Крик

Литература

• Bense, Judith A. Archaeology of the Southeastern United States: Paleoindian to World War I. Academic Press, New York, 1994. ISBN 0-12-089060-7.
• Cheryl Anne Cox; and David H. Dye, eds; Towns and Temples along the Mississippi University of Alabama Press 1990
• Hudson, Charles. The Southeastern Indians. University of Tennessee Press, Knoxville, 1976. ISBN 0-87049-248-9.
• O’Conner, Mallory McCane. Lost Cities of the Ancient Southeast. University Press of Florida, Florida A & M University, Gainesville, Fla., 1995. ISBN 0-8130-1350-X.
• Timothy R. Pauketat; The Ascent of Chiefs: Cahokia and Mississippian Politics in Native North America. University of Alabama Press, 1994.

Ссылки

• [www.mesoamerica.ru/indians/north/mississippi.html Миссисипи]
• [www.LostWorlds.org LostWorlds.org | An Interactive Museum of the American Indian]
• [www.cahokiamounds.com/cahokia.html Cahokia Mounds]
• [www.mississippian-artifacts.com Mississippian Artifacts]
• [archaeology.about.com/od/mississippiancivilization More Links]
• [www.ngeorgia.com/parks/etowah.html Etowah]
• [www.nps.gov/nr/travel/mounds/ Indian Mounds of Mississippi, a National Park Service Discover Our Shared Heritage Travel Itinerary]
• [www.ua.edu/academic/museums/moundville/ Moundville]
• [chucalissa.memphis.edu/ Chucalissa]
• [www.chromesun.com/ ChromeSun Productions-The Artwork of Herb Roe]
• [www.encyclopediaofalabama.org/face/Article.jsp?id=h-1130 Mississippian Period article, Encyclopedia of Alabama]

Отрывок, характеризующий Миссисипская культура

– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.