Мисс Франция
Поделись знанием:
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
| Мисс Франция | |
 | |
| Место проведения | |
|---|---|
Мисс Франция — ежегодный национальный конкурс красоты, проводимый во Франции. Конкурс обычно проходит каждый год в декабре, и победительнице присуждается титул за последующий год[1]. Мисс Франция 2016 года, Ирис Миттенар, была избрана 19 декабря 2015 года[2].
Права показа по телевидению принадлежат с 2002 года компании Endemol[3] спонсор конкурса Мисс Франция[4], директором которой является Сильвия Телье, Мисс Франция 2002[5]. Компании Эндемоль принадлежат права на проведение конкурса во Франции и представление его на конкурсах Мисс Мира и Мисс Вселенная. Конкурс Мисс Франция начат как конкурс Комитет Мисс Франция (Comité Miss France), президентом которого является Женевьев де Фонтане (Geneviève de Fontenay)[5].
Содержание
Правила
Конкурс совмещает в себе 33 региональных конкурса красоты по провинциям Франции, а также по её заморским территориям. Метод выбора победительницы меняется каждый год. Победительница прошлого года является одной из судей в конкурсе. Победительница в течение года участвует в благотворительных мероприятиях и выступает по телевидению. Победительница 2010 года Малика Менар появилась на телевидении впервые[6].
Новой Мисс Франция необходимо:[1]
- быть рождённой на территории Франции или в одном из её доминионов;
- быть в возрасте от 18 до 24 лет на ноябрь года участия в конкурсе;
- иметь рост не ниже 170 см;
- не состоять в браке и не иметь детей;
- иметь хорошую репутацию, мораль и образование, не иметь приводов в полицию.
Не должна:
- иметь шокирующий имидж в манере, которая могла быть несовместимой или чинить препятствие правам организаторов;
- участвовать в конкурсах красоты;
- участвовать в рекламных акциях;
- иметь татуировки и пирсинг, за исключением серёжек в ушах.
История
Перед Второй мировой войной
Первый организатор конкурса Морис де Валеф (Maurice de Waleffe) был журналистом. В 1920 году он организовал конкурс красоты. Он назывался «La plus belle femme de France» — «Самая красивая женщина Франции»[7].
В первом конкурсе участвовало 1 700 участниц, из которых судьи выбрали 49 финалисток. Каждую неделю из семи, участницы выбывали из конкурса. Победительницей стала Аньес Суре (Agnès Souret)[8]. Конкурс был повторён в 1921 году, победительницей стала Полин По (Pauline Pô), а затем прекратился.
В 1926 году конкурс переименован в «Miss France». Конкурс был прекращен в 1940 году из-за Второй мировой войны. Морис де Валеф умер в 1946 году[8].
После Второй мировой войны
В 1947 году несколько разных групп вновь организовали национальный конкурс, который проходил под прежним именем «Miss France» («Мисс Франция»).
Один из основателей нового конкурса Жан Рэбо (Jean Raibaut), организовал «Club Charly’s» в 1950 году[8]. Также среди организаторов были Ги Ринальдо (Guy Rinaldo) и Луи де Фонтане (Louis de Fontenay), которые предлагали название «Комитет Мисс Франция» («Comité Miss France») в 1947 году. В 1951 году победительница конкурса участвовала в конкурсе «Miss World» («Мисс Мира») и «Miss Universe» («Мисс Вселенная»). В 1952 году, название «Комитет Мисс Франция» («Comité Miss France») перестало существовать, а в 1954 году Ринальдо возглавил конкурс. С 1954 г. победительница конкурса стала участвовать в конкурсе «Мисс Европа» («Miss Europe»)[3].
В ранние годы существования глобальных конкурсов их организаторы не задумывались о национальных конкурсах. В 1953 году Мисс Франция вошла в конкурс Мисс Вселенная Кристиан Мартель (Christiane Martel), и выиграла на конкурсе Мисс Вселенная титул Miss Cinémonde, была поддержана Ринальдо, а не Сильвиана Карпантье (Sylviane Carpentier), которая была избрана Мисс Франция (Miss France). Также в 1953 году Мисс Франция Дениз Перье (Denise Perrier) участвовала в конкурсе Мисс Мира и выиграла его. После этого победительницы конкурса Мисс Франция не могли победить на этих конкурсах. Хотя занимали призовые места в первой десятке претенденток.
Победительницы конкурса Мисс Франция
Первые победительницы
| Год | Победитель |
|---|---|
| 1920 | Аньес Суре (Agnès Souret) |
| 1921 | Полин По (Pauline Pô) |
Список победительниц перед Второй мировой войной
| Год | Мисс Франция |
|---|---|
| 1926 | Роберта Кюзе (Roberte Cusey) |
| 1927 | Раймонда Аллен (Raymonde Allain) |
| 1928 | Жермен Лаборд (Germaine Laborde) |
| 1929 | Мадлен Мург (Madeleine Mourgues) |
| 1930 | Ивет Лабрусс |
| 1931 | Жанна Жюйя (Jeanne Juillia) |
| 1932 | Люсьен Намиа (Lucienne Nahmias) |
| 1933 | Эмильена де Соуза (Emilienne Quesson de Souza) |
| 1934 | Симон Барийе (Simone Barillier) |
| 1935 | Элизабет Пиц (Elisabeth Pitz) |
| 1936 | Линн Лассаль (Lynne Lassal) |
| 1937 | Жаклин Жане (Jacqueline Janet) |
| 1938 | Анни Гарриге (Annie Garrigues)[9] |
| 1939 | Жинетт Катрьен (Ginette Catriens) |
| 1940 | Жозефин Ладвиг (Joséphine Ladwig) |
Список победительниц после Второй мировой войны
Победительницы участвовали в конкурсах Мисс Мира и Мисс Вселенная. (В этих конкурсах участницы от Франции побеждали в 1953 году: Кристиан Мартель стала Мисс Вселенной, а Дениз Перье — Мисс Мира)
- Участница конкурса Мисс Мира или конкурса Мисс Вселенная победительница конкурса мисс Франция
- на конкурсе в первой десятке победительниц
| Год | Мисс Франция | Мисс Франция на конкурсе Мисс Мира | Мисс Франция на конкурсе Мисс Вселенная |
|---|---|---|---|
| 1947 | Ивонн Визё (Yvonne Viseux) | ||
| 1948 | Жаклин Донни (Jacqueline Donny) | ||
| 1949 | Жюльетт Фигера (Juliette Figueras) | ||
| 1950 | Мариз Делор (Maryse Delort) | ||
| 1951 | Николь Друэн (Nicole Drouin) | Жаклин Лемуан (Jacqueline Lemoine) | |
| 1952 | Жозиан Пуи (Josiane Pouy) | Николь Друэн | Клод Годар (Claude Godart) |
| 1953 | Сильвиан Карпантье (Sylviane Carpentier) | Дениз Перье (Denise Perrier) | Кристиан Мартель (Christiane Martel) |
| 1954 | Ирен Тюнк (Irène Tunc) | Клодин Блёз (Claudine Bleuse) | Жаклин Бер (Jacqueline Beer) |
| 1955 | Вероник Зюбер (Véronique Zuber) | Жизель Тьерри (Gisele Thierry) | Клоди Пети (Claudie Petit) |
| 1956 | Мариз Фабр (Maryse Fabre) | Женевьев Солар (Genevieve Solare) | Анита Трейен (Anita Treyens) |
| 1957 | Сильви-Розин Нюме (Sylvie-Rosine Numez) | Клодетт Наварро (Claudette Inés Navarro)[10] | Лиза Симон (Lisa Simon) |
| 1958 | Моник Негле (Monique Negler) | Клодин Оже (Claudine Auger) | Моник Булинге (Monique Boulinguez) |
| 1959 | Моник Широн (Monique Chiron) | Мари Элен Трове (Marie Hélène Trové) | Франсуаза Сен-Лоран (Françoise St-Laurent) |
| 1960 | Брижит Баразе (Brigitte Barazer de Lannurien) | Диана Медина (Diane Medina) | Флоранс Эри (Florence Eyrie) |
| 1961 | Люси Оже (Luce Auger) | Мишель Варнье (Michèle Wargnier) | Симона Даро (Simone Darot) |
| 1962 | Моник Лемер (Monique Lemaire) | Моник Лемер (Monique Lemaire) | Сабин Сюрже (Sabine Surget) |
| 1963 | Мюгетт Фабри (Muguette Fabris) | Мюгетт Фабри (Muguette Fabris) | Моник Лемер (Monique Lemaire) |
| 1964 | Жаклин Геро (Jacqueline Gayraud) | Жаклин Геро (Jacqueline Gayraud) | Эдит Ноэль (Edith Noël) |
| 1965 | Кристиан Сибеллин (Christiane Sibellin) | Кристиан Сибеллин (Christiane Sibellin) | Мари-Тереза Тюйо (Marie-Thérèse Tullio) |
| 1966 | Мишель Буле (Michèle Boulé) | Мишель Буле (Michèle Boulé) | Мишель Буле (Michèle Boulé) |
| 1967 | Жанна Бек (Jeanne Beck) | Кароль Но (Carole Noe) | Анн Вернье (Anne Vernier) |
| 1968 | Кристиан Лийо (Christiane Lillio) | Нелли Галерне (Nelly Gallerne) | Элизабет Кадрен (Elizabeth Cadren) |
| 1969 | Сюзанна Англи (Suzanne Angly) | Сюзанна Англи (Suzanne Angly) | Агата Конье (Agathe Cognet) |
| 1970 | Мишлин Барэн (Micheline Baurain) | Мишлин Барэн (Micheline Baurain) | Франсуаза Дюран-Бео (Françoise Durand-Behot) |
| 1971 | Мириам Стокко (Myriam Stocco) | Мириам Стокко (Myriam Stocco) | Мириам Стокко (Myriam Stocco) |
| 1972 | Шанталь Бувье де ля Мот (Chantal Bouvier de la Motte) | Клодин Кассеро (Claudine Cassereau) | Клодин Кассеро (Claudine Cassereau) |
| 1973 | Изабель Надя Крумакер (Isabelle Nadia Krumacker) | Изабель Надя Крумакер (Isabelle Nadia Krumacker) | Изабель Надя Крумакер (Isabelle Nadia Krumacker) |
| 1974 | Эдна Тепава (Edna Tepava) | Эдна Тепава (Edna Tepava) | Брижит Мари Флайак (Brigitte Marie Flayac) |
| 1975 | Софи Соня Перен (Sophie Sonia Perin) | Софи Соня Перен (Sophie Sonia Perin) | Софи Соня Перен (Sophie Sonia Perin) |
| 1976 | Моник Ульдарик (Monique Uldaric) | Моник Ульдарик (Monique Uldaric) | Моник Ульдарик (Monique Uldaric)|1977 |
| 1977 | Вероник Фаго (Véronique Fagot) | Вероник Фаго (Véronique Fagot) | Вероник Фаго (Véronique Fagot) |
| 1978 | Паскаль Торюа (Pascale Taurua) | Келли Оаро (Kelly Hoarau) | Брижит Коньович (Brigitte Konjovic) |
| 1979 | Сильвия Парера (Sylvie Hélène Marie Parera) | Сильвия Парера (Sylvie Hélène Marie Parera) | Сильвия Парера (Sylvie Hélène Marie Parera) |
| 1980 | Патрисия Барзик (Patricia Barzyk) | Патрисия Барзик (Patricia Barzyk) | Брижит Шоке (Brigitte Choquet) |
| 1981 | Изабель Софи Бенар (Isabelle Sophie Benárd) | Изабель Софи Бенар (Isabelle Sophie Benárd) | Изабель Софи Бенар (Isabelle Sophie Benárd) |
| 1982 | Сабрина Бельваль (Sabrina Belleval) | Мартина Мари Филипс (Martine Marie Philipps) | Мартина Мари Филипс (Martine Marie Philipps) |
| 1983 | Изабель Тюрпо (Isabelle Turpault) | Фредерика Леруа (Frederique Marcelle Leroy) | Фредерика Леруа (Frederique Marcelle Leroy) |
| 1984 | Мартина Робин (Martine Robine) | Мартина Робин (Martine Robine) | Мартина Робин (Martine Robine) |
| 1985 | Сюзанна Искандар (Suzanne Iskandar) | Натали Джонс (Nathalie Jones) | Сюзанна Искандар (Suzanne Iskandar) |
| 1986 | Валери Паскаль (Valérie Pascale) | Катрин Кэрью (Catherine Carew) | Катрин Кэрью (Catherine Carew) |
| 1987 | Натали Марке (Nathalie Marquay) | Натали Марке (Nathalie Marquay) | Натали Марке (Nathalie Marquay) |
| 1988 | Сильви Бертен (Sylvie Bertin) | Клаудия Фриттолини (Claudia Frittolini) | Клаудия Фриттолини (Claudia Frittolini) |
| 1989 | Стефани Злотковски (Stephanie (Peggy) Zlotkowski) | Стефани Злотковски (Stephanie (Peggy) Zlotkowski) | Паскаль Меотти (Pascale Meotti) |
| 1990 | Гаэль Вуари (Gaëlle Voiry) | Гаэль Вуари (Gaëlle Voiry) | Гаэль Вуари (Gaëlle Voiry) |
| 1991 | Марева Жоржес (Maréva Georges) | Марева Жоржес (Maréva Georges) | Марева Жоржес (Maréva Georges) |
| 1992 | Линда Харди (Linda Hardy) | Линда Харди (Linda Hardy) | Линда Харди (Linda Hardy) |
| 1993 | Вероника де ла Крус (Véronique de la Cruz) | Вероника де ла Крус (Véronique de la Cruz) | Вероника де ла Крус (Véronique de la Cruz) |
| 1994 | Валери Клессе (Valérie Claisse) | Радиа Латидин (Radiah Latidine) | Валери Клессе (Valérie Claisse) |
| 1995 | Мелоди Вильбер (Mélody Vilbert) | Элен Лантуан (Hélène Lantoine) | Корин Лоре (Corinne Lauret) |
| 1996 | Лора Бельвиль (Laure Belleville) | Северин Деруаль (Séverine Deroualle) | Лора Бельвиль (Laure Belleville) |
| 1997 | Патрисия Спехар (Patricia Spehar) | Лора Бельвиль (Laure Belleville) | Патрисия Спехар (Patricia Spehar) |
| 1998 | Софи Тальман (Sophie Thalmann) | Вероника Калок (Véronique Caloc) | Софи Тальман (Sophie Thalmann) |
| 1999 | Марева Галанте (Mareva Galanter) | Сандра Бретон (Sandra Bretones) | Марева Галанте (Mareva Galanter) |
| 2000 | Соня Роллан (Sonia Rolland) | Карин Майер (Karine Meier) | Соня Роллан (Sonia Rolland) |
| 2001 | Элоди Госсюэн (Élodie Gossuin) | Эммануэль Шосса (Emmanuelle Chossat) | Элоди Госсюэн (Élodie Gossuin) |
| 2002 | Сильвия Телье (Sylvie Tellier) | Каролин Шаморан (Caroline Chamorand) | Сильвия Телье (Sylvie Tellier) |
| 2003 | Корин Коман (Corinne Coman) | Виржини Дюбуа (Virginie Dubois) | Эммануэль Шосса (Emmanuelle Chossat) |
| 2004 | Летисия Блеже (Lætitia Bléger) | Летисия Марциняк (Lætitia Marciniak) | Летисия Блеже (Lætitia Bléger) |
| 2005 | Синди Фабр (Cindy Fabre) | Синди Фабр (Cindy Fabre) | Синди Фабр (Cindy Fabre) |
| 2006 | Александра Розенфельд (Alexandra Rosenfeld) | Лора Фаскель (Laura Fasquel)[11] | Александра Розенфельд (Alexandra Rosenfeld) |
| 2007 | Рашель Легрен-Трапани (Rachel Legrain-Trapani) | Рашель Легрен-Трапани (Rachel Legrain-Trapani) | Рашель Легрен-Трапани (Rachel Legrain-Trapani) |
| 2008 | Валери Бег (Valérie Bègue) | Лаура Танги (Laura Tanguy) | Лаура Танги (Laura Tanguy) |
| 2009 | Клоэ Морто (Chloé Mortaud) | Клоэ Морто (Chloé Mortaud) | Клоэ Морто (Chloé Mortaud) |
| 2010 | Малика Менар (Malika Ménard) | Виржини Дешане (Virginie Dechenaud) | Малика Менар (Malika Ménard) |
| 2011 | Лори Тилеман (Laury Thilleman) | Лори Тилеман (Laury Thilleman) | Клеманс Олекси (Clémence Oleksy) |
| 2012 | Дельфин Веспизе | Мари Пайе (Marie Payet) | Дельфин Веспизе (Delphine Wespiser) |
| 2013 | Марин Лорфелен | Марин Лорфелен (Marine Lorphelin) | Хиранани де Лонжо (Hinarani de Longeaux) |
| 2014 | Флора Кокерель | Флора Кокерель | Камиль Серф |
| 2015 | Камиль Серф | Хинарере Тапуту(Hinarere Taputu) | Флора Кокерель |
| 2016 | Ирис Миттенар |
Напишите отзыв о статье "Мисс Франция"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.missbourgogne.fr/misc/Dossier_inscription_%202009.pdf Miss France registration form] (фр.).
- ↑ [www.france24.com/en/20151220-france-miss-france-crowned-lille Meet Miss France 2016] (англ.). france24.com. Проверено 25 апреля 2016.
- ↑ 1 2 [www.wipo.int/amc/en/domains/decisions/html/2002/d2002-0695.html WIPO Domain Name Decision] (фр.)
- ↑ [www.societe.com/societe/miss-france-sas-384786588.html MISS FRANCE SAS sur SOCIETE.COM] (фр.)
- ↑ 1 2 [www.e24.fr/economie/france/article28489.ece/L-entreprise-Miss-France.html L’entreprise «Miss France»] (фр.)
- ↑ [tele.premiere.fr/News-Tele/Miss-France-2010-Malika-Menard-elue-avec-34-des-votes-du-public Miss France 2010 : Malika Ménard élue avec 34 % des votes du public] (фр.)
- ↑ [www.tf1.fr/miss-france/comite-miss-france/la-societe-miss-france-5532475.html La société Miss France] (фр.)
- ↑ 1 2 3 [monsite.wanadoo.fr/jraibaut/page1.html Historique]
- ↑ (фр.) Fabricio Cardenas, [vieuxpapierspo.blogspot.fr/2014/12/miss-pyrenees-orientales-elue-miss.html Vieux papiers des Pyrénées-Orientales, Miss Pyrénées-Orientales élue Miss France en 1938], 7 декабря 2014
- ↑ [web.archive.org/web/20110721022823/gilh.unblog.fr/tag/miss-france-1957/ Официальный сайт «Мисс Франции 1957»] (фр.)
- ↑ [reocities.com/FashionAvenue/1744/mw2006.html Miss World 2006: Meet the Contestants] Rosenfeld declined to participate in Miss World after a «sour experience» at Miss Universe.
Ссылки
-
Мисс Франция: тематические медиафайлы на Викискладе - [www.tf1.fr/miss-france/ Официальный сайт конкурса] (фр.)
- [www.genevievedefontenay.com/ Site officiel du Comité Miss France et de Geneviève de Fontenay] (фр.)
- [acrochechoeur.xooit.com/ A Croche Choeur] (фр.)
- [www.scribd.com/doc/24314877/La-verite-tiree-du-chapeau-Miss-France La vérité tirée du chapeau] (фр.)
- [www.criticalbeauty.com/Miss_France_Controversy_1.html Miss France controversy] (фр.)
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мисс Франция
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
