Мисс мира 1970

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мисс мира 1970
Дата

20 ноября 1970 года

Ведущие

Майкл Аспел, Кейт Фордайс, Боб Хоуп

Место проведения

Альберт-холл, Лондон, Великобритания

Телеканал

BBC

Количество стран

58

Дебютировали

ЮАР, Гренада, Маврикий

Отказались от участия

Чили, Коста-Рика, Чехословакия, Парагвай

Вернулись

Цейлон, Гонконг, Италия, Малайзия, Пуэрто-Рико, Испания, Таиланд

Победительница

Дженнифер Хостен

Страна-победитель

Гренада Гренада

Мисс Мира 1970 — 20-й ежегодный конкурс красоты, проходивший 20 ноября 1970 года в Альберт-холле, Лондон, Великобритания. В конкурсе участвовали 58 девушек. Победила Дженнифер Хостен, представлявшая Гренады.





Результаты

Финальный результат Участница
Мисс Мира 1970
1-я вице-мисс
  • ЮАР ЮАР — Pearl Jansen
2-я вице-мисс
3-я вице-мисс
  • Швеция Швеция — Marjorie Christel Johansson
4-я вице-мисс
  • ЮАР ЮАР — Jillian Jessup
5-я вице-мисс[1]
6-я вице-мисс
Полуфиналистки

Участницы

Заметка

Дебютировали

  • ЮАР, Гренада и Маврикий участвовали в конкурсе впервые.

Вернулись

  • Гонконг и Пуэрто-Рико последний раз участвовали в 1959 году.
  • Испания последний раз участвовали в 1964 году.
  • Малайзия последний раз участвовал в 1966 году.
  • Цейлон, Италия и Таиланд последний раз участвовали в 1968 году.

Историческое значение

  • Филиппины последний раз участвовали в 1968 году.
  • Цейлон places for the third time, last placed in 1963.

Протесты и споры

Напишите отзыв о статье "Мисс мира 1970"

Примечания

  1. [www.missworld.com/History/1970/ 1970]

См. также

Ссылки

  • [www.pageantopolis.com/international/world_1970.htm Мисс Мира 1970]
  • [www.webcitation.org/query?url=www.geocities.com/televisioncity/9699/mcmw70a.html&date=2009-10-25+22:41:40 1970 Мисс Мира Часть 1]
  • [www.webcitation.org/query?url=www.geocities.com/televisioncity/9699/mcmw70b.html&date=2009-10-25+22:41:43 1970 Мисс Мира Часть 2]

Отрывок, характеризующий Мисс мира 1970

– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.