Митволь, Олег Львович

Олег Львович Митволь<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Префект Северного административного округа Москвы
1 июля 2009 года — 4 октября 2010 года
Предшественник:	Юрий Анатольевич Хардиков
Преемник:	Владимир Николаевич Силкин
Рождение:	3 октября 1966(1966-10-03) (57 лет) Москва, РСФСР, СССР
Партия:	Альянс зелёных → Российская экологическая партия «Зелёные»
Образование:	Московский электротехнический институт связи
Учёная степень:	доктор исторических наук
Деятельность:	государственный деятель, политик

Оле́г Льво́вич Ми́тволь (род. 3 октября 1966, Москва) — российский политик, бывший префект Северного административного округа города Москвы (с июля 2009 по октябрь 2010). Бывший заместитель руководителя Росприроднадзора — Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (2004—2009). Общественный деятель в сфере экологии и защиты окружающей среды. Председатель Центрального Совета экологической политической партии «Альянс зелёных — Народная партия» (2012—2015). На выборах в Государственную думу (2016) возглавил список Российской экологической партии «Зелёные».

Образование

В 1983 году окончил московскую среднюю школу № 207 с золотой медалью. В 1988 году окончил Московский электротехнический институт связи, в 1989 году — центр при Московском институте народного хозяйства им. Плеханова по специальности «экономическое управление исследовательскими и конструкторскими разработками». В 1988 году занял должность инженера в Институте космических исследований.

Доктор исторических наук, в 2003 году в Московском педагогическом университете защитил диссертацию по теме: «Информационная политика в Советском Союзе». Олег Митволь владеет немецким и английским языками.

Деятельность в сфере бизнеса

В ноябре 1989 года начинает деятельность в сфере частного предпринимательства. В начале 1990-х годов, как утверждали СМИ, занимался оптовой торговлей, госзаказами и поставками авиатехники за рубеж. Кроме того, занимался оптовой торговлей, участвовал в контракте на поставку авиатехники в Малайзию, приобрел пивоваренный завод в Ставропольском крае.

В 1994 году стал заместителем председателя совета банка «Нефтяной Альянс». В 1997 году возглавил совет директоров ОАО «Информационно-издательская группа „Новые Известия“» (ежедневная газета «Новые Известия» и еженедельник «Московская комсомолка»). СМИ утверждали, что Митволь был держателем контрольного пакета (76 %) акций «Новых Известий». 20 февраля 2003 года отстранил от работы главного редактора и генерального директора «Новых Известий» Игоря Голембиовского. Причиной отставки назывались некие финансовые махинации, якобы осуществляемые руководством газеты при Голембиовском. В свою очередь, Березовский утверждал, что истинной причиной отставки стал вышедший в газете материал «о возрождении культа личности Путина».

В мае 2010 были опубликованы сведения о доходах Митволя: за 2009 год он заработал 18,2 млн рублей.

Экологические расследования

В апреле 2004 года Митволь был назначен заместителем руководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор).

На новом посту Митволь начал борьбу с собственными чиновниками, которых обвинял в коррумпированности, и инициировал так называемую «дачную войну» — ликвидацию коттеджей, построенных в водоохранной зоне. Так, в начале августа 2005 года подвергся ликвидации дачный кооператив в поселке Пятница на Истринском водохранилище, затем последовало обращение Олега Митволя в прокуратуру относительно законности постройки личной дачи бывшего премьера Михаила Касьянова в Троице-Лыково. Тогда же Митволь пообещал снести незаконные постройки на берегах Байкала и закрыть Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат.

В 2006 году вместе с министром природных ресурсов Юрием Трутневым Митволь инспектировал нефтедобывающий объект Сахалин-2, эксплуатируемый компанией Sakhalin Energy, принадлежащей Shell. По заключению экологов, добыча нефти в этом районе наносила ущерб окружающей среде. Митволь и Трутнев пригрозили отозвать у нефтяников лицензию, если ущерб не будет возмещён. Shell обвинили российские власти в попытке надавить на Sakhalin Energy с целью передачи месторождений Газпрому.

13 апреля 2009 года подал заявление на увольнение из Росприроднадзора.

Общественная деятельность

В середине октября 2009 года в СМИ появились сообщения о том, что Митволь может стать одним из лидеров партии «Яблоко» и будет отвечать в партии за выборы, политические и финансовые вопросы. Однако этого так и не произошло: по словам Митволя, его проект глубокого переустройства партии не нашёл понимания в руководстве «Яблока», а ряд экспертов объяснили такой исход низкой «договороспособностью» демократов и их нежеланием чем-либо делиться.

После неудачной попытки войти в руководство партии «Яблоко» Митволь в начале 2009 года объявил о создании собственного общественного экологического движения «В защиту конституционного права граждан на благоприятную окружающую среду „Зеленая альтернатива“». В конце марта 2009 года оно было официально зарегистрировано в Минюсте.

28 мая 2009 года Митволь баллотировался кандидатом на выборы главы Одинцовского района Московской области. В июле 2011 года принял решение участвовать в праймериз «Единой России» по Пермскому краю.

21 марта 2012 года Митволь заявил о создании политической партии, новая партия будет называться «Альянс Зелёных — Народная партия». Учредительный съезд новой экологической партии состоялся 24 апреля этого года в Можайске. 29 мая партия была официально зарегистрирована Минюстом России.

6 сентября 2012 года Митволь был зарегистрирован кандидатом в мэры г. Химки. Позже в СМИ появилась информация, что Митволя избирательная комиссия планирует снять с выборов за оплату агитационных материалов не из избирательного фонда. По итогам выборов занял третье место, набрав 14,41 % голосов избирателей.

7 апреля 2013 года заявил о намерении участвовать в выборах мэра Екатеринбурга, которые должны были пройти в сентябре 2013 года. Свои шансы глава центрального совета «Альянса зеленых — Народная партия» оценил высоко, при этом он также высказался относительно других кандидатов. 16 апреля 2013 года провёл в Екатеринбурге пресс-конференцию, обрушившись с критикой на городские власти, при этом заявил, что нельзя говорить, что его ничто не связывает с Екатеринбургом, так как его жена родом из Свердловска.

В 2015 году смещён с поста председателя Центрального совета Альянса зелёных. В 2016 году на выборах в Государственную думу возглавил партийный список Российской экологической партии «Зелёные».

Деятельность на посту префекта

1 июля 2009 года назначен мэром Москвы Ю. М. Лужковым на пост префекта Северного административного округа. В должность вступил 7 июля 2009 года.

18 сентября 2009 года распорядился снять вывеску с шашлычной «Антисоветская». Поводом послужило письмо председателя московского совета ветеранов В. И. Долгих, в котором он упомянул, что название шашлычной «Антисоветская» оскорбляет ветеранов, «которые уважительно относятся к советскому периоду в нашей истории», и просил убрать с фасада шашлычной «неуместный политический каламбур». Методы Митволя подробно анализировались экспертами:

Почему руководством к действию власти стал именно протест против названия шашлычной, а не против изменения названия страны (в марте 1991 они-то явно голосовали тогда за сохранение Советского Союза)? Между прочим, предыдущую деятельность Митволя-политика, бизнесмена и медиа-магната можно охарактеризовать если и не «антисоветской», то «асоветской», что выразилось и в этапах искоренения шашлычной, оказавшейся в роли куска брошенного мяса. Уместно в данном случае вспомнить попытку организации в ходе выборов 1999 года «антилужковской» газеты «Московская комсомолка» (ответвления тогдашних «Новых Известий»), в пику газете «мужского пола» «МК», поддерживавшей действующего мэра.

Осенью 2009 года Митволь также добился закрытия в Москве гей-клуба «Душа и тело».

4 октября 2010 года и. о. мэра Москвы Владимир Ресин освободил Митволя от занимаемой должности. Сам Митволь назвал решение о своем увольнении незаконным, поскольку на тот момент находился на больничном.

Полемика и критика

Конфликт с движением «Наши»

2 сентября 2010 года, будучи префектом Северного округа Москвы, Митволь объявил о том, что молодёжное прокремлевское движение «Наши» незаконно занимает помещение, отведённое под их штаб-квартиру. Речь шла о здании детского сада на 1-й улице Ямского поля. Митволь посчитал, что здание должно быть возвращено в систему образования, чтобы сократить очередь желающих получить место в детском саду в Беговом районе. Митволь направил заместителю мэра Москвы письмо с соответствующей просьбой. Согласно Митволю, «Нашим» было отказано в продлении договора аренды помещения в июле, и к 9 августа движение должно было покинуть здание, однако этого не произошло. По словам Митволя, «было бы неплохо», если бы активисты «Наших» отремонтировали детский сад и вернули его городу добровольно. Он считает, что было бы «некрасиво» освобождать помещение при помощи судебных приставов.

В ответ активисты движения «Наши» 8 сентября вывесили на стене здания на Ленинградском проспекте баннер с портретом Митволя и сообщением о том, что в этом и соседнем доме находятся бордели. По словам Митволя, повесившие плакат люди срезали замки на чердак и вывесили дорогостоящую конструкцию. При этом, как утверждает префект, было повреждено государственное имущество. Документы, связанные с инцидентом, были переданы в ОВД Бегового района.

Активисты движения «Наши» объяснили акцию желанием указать Митволю на то, в каких домах на территории округа действуют бордели. Митволь пояснил, что борьбой с борделями занимаются сотрудники ГУВД, и добавил, что накануне «Наши» опубликовали два адреса «публичных домов». В ходе проверки выяснилось, что один из них находится в ЦАО, а второй — в СВАО.

4 октября 2010 около 4:50 в здание префектуры бросили торт, два презерватива наполненных чернилами и оклеили несколько домов листовками, с текстом: «Пациент Митволь: панические атаки, мания преследования, немотивированная агрессия, клептомания, раздвоение личности, мания величия. Псих пархатый, мы тебя усмирим!» и подобными. На листовках был логотип движения «Наши».

Обвинения в нарушениях академической этики

Согласно анализу «Диссернет», кандидатская и докторская диссертации Митволя содержат масштабные недокументированные заимствования из нескольких кандидатских и докторских диссертаций, Митволь также выступил научным руководителем и оппонентом ряда диссертаций, также содержащих недокументированные заимствования, в частности Сергея Борисовича Абрамова (в то время премьер-министр Чечни, ушедший с поста в феврале 2006 года) и сенатора и совладелеца компании «Русская медиагруппа» Виталия Богданова.

Семья

Супруга Митволя Людмила — бывшая ведущая утренних программ на ОРТ и издатель журнала для девушек-подростков «Поколение девчонок». В декабре 2007 года под сценическим псевдонимом «Мила Митволь» выпустила музыкальный альбом «Я буду ждать тебя всегда». У супругов есть дочь Алиса.

Ссылки

• [russian-greens.com/ Официальный сайт «Альянс Зеленых — Народная партия»]
• Митволь, Олег — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [newtimes.ru/talkshows/200806241214303218/ Интервью Олега Митволя для журнала «New Times»].
• [journs.ru/index.php/videogallery/809-mitvol-video.html/ Олег Митволь о коррупции слушателям Школы журналистики имени Владимира Мезенцева].
• [www.mitvol.ru/ Олег Львович Митволь, истории из жизни простого чиновника].
• [nedelya.ren-tv.com/index.php?option=com_content&view=article&id=116:---q--q&catid=1:video&Itemid=2 Репортаж Леонида Канфера «Восставшие из сада»] // телеканал РЕН-ТВ и бывший префект Северного округа Москвы Олег Митволь уличили движение «Наши» в пропаганде гомосексуализма и алкоголя

Отрывок, характеризующий Митволь, Олег Львович

Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.