Митрополичий округ

Митрополи́чий о́круг — в Православной церкви форма межъепархиального объединения. В современной Русской православной церкви фактический представляет собой полуавтономную церковь с собственным синодом.

История

Исторически в Русской Церкви митрополичьи округа — административно-территориальная единица, характерная для древней Церкви и современной Константинопольской и Римской Церквей — не существовали, хотя идея их создания неоднократно предлагалась, в частности на Соборе 1682 года, созванном при царе Феодоре Алексеевиче и Патриархе Иоакиме.

В феврале 1916 года печать сообщала, что особая комиссия при Святейшем Синоде под председательством митрополита Московского Макария (Невского) внесла на рассмотрение Синода проект разделения Империи на митрополичьи округа, которые бы возглавлялись митрополитами: Петроградский, Московский, Киевский, Литовский (Вильна), Казанский, Восточно-Сибирский и Западно-Сибирский.

Вопрос обсуждался на Поместном Соборе 1917—1918 годов, на третьей сессии («Определение о церковных округах»), хотя окончательного решения принято не было.

В соответствии с Положением об областных преосвященных от 12 марта 1934 года во исполнение постановления Поместного Собора 1917—1918 годы о митрополичьих округах Временный Патриарший Священный Синод образовал церковные области в составе нескольких епархий, но при этом областные епископы не приобретали сан митрополита, что предусматривалось определением Поместного Собора. Статусы главных городов церковных областей получили в Московской области — Москва, в Ленинградской области — Ленинград, в Белорусской ССР — Минск, в Западной области — Смоленск, в Центрально-Чернозёмной области — Воронеж, в Азово-Черноморском крае — Ростов-на-Дону, в Северо-Кавказском крае — Пятигорск, в Северной области — Архангельск, в Ивановской (промышленной) области — Иваново, в Горьковском крае — Горький, в Татарской АССР — Казань, в Средневолжском крае — Самара, в Саратовской области — Саратов, в Сталинградской области — Сталинград, в Свердловской области — Свердловск, в Челябинской области — Челябинск, в Западно-Сибирском крае — Новосибирск, в Восточно-Сибирском крае — Иркутск, в Дальневосточном крае — Хабаровск, на Украине — в Киевской области — Киев, в Харьковской области — Харьков и в Одесской области — Одесса. Самостоятельными оставались епархии: Олонецкая, Чувашско-Чебоксарская, Ижевская, Марийская, Саранская, Крымско-Симферопольская, Уфимская, Тобольская, Бакинская, Ташкентская, Алма-Атинская, Семипалатинская, Уральская, Петропавловская, Кустанайская, Забайкальско-Читинская, Якутская (в РСФСР), Винницкая, Днепропетровская, Черниговская и Мариупольская (на Украине).

Современная история

1 апреля 2003 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II направил Преосвященным архиереям, представляющим различные православные юрисдикции русской традиции в Западной Европе, а также всем православным приходам русской традиции в Западной Европе письмо, в котором содержится предложение образовать в Западной Европе единый Митрополичий округ. Реакция на данное обращение была неоднозначна. Вопрос о создании западноевропейского митрополичьего округа для приходов русской традиции остаётся открытым.

Решением Священного Синода 7 мая 2003 года образован митрополичий округ, объединяющий 3 епархии Русской Церкви на территории Казахстана: Астанайскую, Уральскую и Чимкентскую епархии. Округ был создан в целях координации религиозно-просветительской, издательской, социальной и прочей общественно-значимой деятельности епархий. Образование совпало с переводом с Астанайской кафедры архиепископа Алексия (Кутепова) и назначением на неё митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия (Немцова).

Решением Священного Синода 26 июля 2010 года округ переименован в «Митрополичий округ Русской Православной Церкви в Республике Казахстан». Также были одобрены Внутреннее положение о Митрополичьем округе Русской Православной Церкви в Республике Казахстан и Устав Республиканского религиозного объединения «Митрополичий округ Русской Православной Церкви в Республике Казахстан». Документы подлежат последующему утверждениюна Архиерейском Соборе. Установлен новый титул главы Митрополичьего округа — «Астанайский и Казахстанский».

Решением Священного Синода 27 июля 2011 года образован Среднеазиатский митрополичий округ, объединяющий Ташкентскую и вновь учрежденные в тот же день Бишкекскую и Душанбинскую епархии, а также Патриаршее благочиние приходов Русской Православной Церкви в Туркменистане. Главой Среднеазиатского митрополичьего округа является Преосвященный Ташкентский и Узбекистанский, который в делах, касающихся Среднеазиатского митрополичьего округа, а также при литургическом поминовении в иных, кроме возглавляемой им самим, епархиях, титулуется «митрополит Среднеазиатский».

Если Казахстанский митрополичий округ, учреждённый при Патриархе Алексие II, был образован путём объединения уже существующих епархий, то Среднеазиатский митрополичий округ, напротив, был образован путём разукрупнения епархии, с одновременным формированием округа в её прежних границах.

Современная реформа епархиального устройства

Архиерейский собор РПЦ 2004 года поручил Священному Синоду подготовить рекомендации для внесения в Устав Русской православной церкви соответствующего раздела о межъепархиальном объединении. Архиерейским собором 2011 года в Устав Русской православной церкви была добавлена [www.patriarchia.ru/db/text/1405165.html Глава IХ.I. Митрополичьи округа], которая закрепила возможность создания Священным Синодом в составе РПЦ Митрополичих округов. Устав Митрополичьего округа, и при необходимости — проект внутреннего положения о Митрополичьем округе, представляются Синодом Митрополичьего округа на усмотрение Священного Синода и утверждение Патриарха Московского и всея Руси. Синод округа, состоящий из всех активных архиереев (епархиальных и викарных) епархий округа, обладает высшей церковной властью в округе.

Тема «Митрополичьи округа как форма церковного управления» рассматривается Комиссией Межсоборного присутствия по вопросам церковного управления и механизмов осуществления соборности в Церкви с 23 марта 2011 года.

Митрополичий округ не следует путать с митрополией, другой формой межъепархиального объединения. Отличие митрополии от митрополичьего округа заключается в организации органов управления. Высшая церковная власть в митрополичьем округе принадлежит синоду под председательством главы митрополичьего округа. Синод округа состоит из епархиальных и викарных архиереев округа. В митрополиях действуют не синоды, а архиерейские советы, на которых решаются координационные вопросы деятельности епархий, входящих в митрополии.

См. также

• Митрополия
• Русская православная церковь
• Епархии Русской православной церкви

Ссылки

• [mitropolia.kz/ Митрополичий округ Казахстана]
• [www.patriarchia.ru/db/text/1586655.html Внутреннее положение о Среднеазиатском митрополичьем округе]

Отрывок, характеризующий Митрополичий округ

– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.