Митрофанов, Владислав Владимирович

Владислав Владимирович Митрофанов
Место рождения:	Чусовой
Научная сфера:	механик
Место работы:	Институт гидродинамики СО РАН
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МФТИ
Научный руководитель:	М. А. Лаврентьев
Награды и премии:

Владислав Владимирович Митрофанов (30 сентября 1935 года, Чусовой, Пермский край — 30 декабря 2001 года, Новосибирск) — советский и российский учёный, доктор физико-математических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, лауреат Государственной премии РФ (2002, посмертно), главный редактор журнала «Физика горения и взрыва» (1993—2001), заместитель председателя Сибирской секции Совета по горению РАН.

Биография

Среднюю школу № 7 в Чусовом окончил с золотой медалью (1953).

Учился в МФТИ с 1953 года, с 1956 года специализироваться на кафедре № 9 у академика М. А. Лаврентьева под непосредственным руководством Б. В. Войцеховского.

С момента организации в 1957 году Института гидродинамики СО АН СССР был приглашен туда на работу по совместительству. Осенью 1958 года переехал в Новосибирский академгородок (первая группа сотрудников Института). Заведующий лабораторией динамики гетерогенных систем, начальник отдела быстропротекающих процессов.

В 1962 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Многофронтовая структура газовой детонации», а в 1982 году — докторскую диссертацию.

Преподавал в Новосибирском государственном университете с его открытия (1959), с 1986 года — профессор кафедры физики сплошных сред. 11 его учеников стали кандидатами и 3 — докторами наук.

Автор более 200 научных работ, в том числе 2 научных открытий, 2 монографий, 2 учебных пособий, 22 изобретений.

В 1996 году назначен заместителем председателя Сибирской секции научного Совета по горению РАН.

В 1993 году возглавил журнал «Физика горения и взрыва», которым руководил до своей безвременной кончины 30 декабря 2001 года.

Научные интересы

Открыл неустойчивости фронта детонационной волны, занимался детальным исследованием обнаруженных ранее ячеистых структур, построением теоретических схем поперечных волн, выяснением связи размера ячеек с начальными параметрами системы и характерными масштабами зоны реакции.

Первым получил фотоснимки ячеистой структуры детонационной волны при распространении в трубе. Участник разработки теоретической модели газовой детонации ячеистой структуры, формируемой поперечными к основному фронту детонации волнами. Первым сформулировал необходимое (критическое) условие инициирования сферической детонации. В 1966 году выполнил первые крупномасштабные натурные эксперименты по детонации топливно-воздушных смесей в открытом пространств, в 1970-е годы провел исследованиях механизма детонации в смесях газовой и жидкой или твердой фаз.

Среди прикладных разработок — исследования детонации некондиционных порохов, позволившие определить условия использования оставшихся после Великой Отечественной войны порохов при промышленных взрывных работах, (среди объектов применения — Казачинские пороги на Енисее, противоселевая плотина в Медео); исследования процессов в детонационных двигателях; разработка установок по газодетонационной очистке металлических деталей; один из основных создателей применяемой на химкомбинате «Маяк» принципиально новой технологии измельчения отработавших тепловыделяющих элементов ядерных реакторов и создатель необходимого оборудования для выполнения этих работ; участвовал в разработке специальных боеприпасов.

Награды и премии

Орден Трудового Красного Знамени (1967) за создание Новосибирского научного центра СО АН СССР и успехи, достигнутые в развитии науки.

Медаль «Золотые руки» им. Р. И. Солоухина (ICDERS) (1997) за выдающиеся экспериментальные работы в области детонации газовых и гетерогенных систем.

Заслуженный деятель науки Российской федерации (1999).

Государственная премия Российской Федерации (2002, посмертно) — за цикл работ «Инициирование и распространение волн детонации в открытом пространстве» (совместно с В. В. Марковым, Г. Г. Чёрным, А. А. Борисовым, С. М. Когарко, А. А. Васильевым, В. А. Левиным, В. П. Коробейниковым (посмертно).

Память

Похоронен на Южном (Чербузинском) кладбище Новосибирска.

Библиография

[www.prometeus.nsc.ru/elibrary/2000vek/277-278.ssi Идеал научного руководителя]

Литература

И снова мирный взрыв. О закономерностях спиновой детонации. Евладов Б. В., Мокшин С. И. Золотая долина, Академгородок, 1966

Взрыв в газе: враг или помощник? М. Топчиян, В. Митрофанов, «Советская Сибирь», 1979, 10 апреля, № 83, с.2

Памяти главного редактора журнала. «Физика горения и взрыва» , 2002, т. 38, № 1

СО РАН — атомной отрасли. «Наука в Сибири» № 14 (2300) 6 апреля 2001 г.

Уникальная машина для атомщиков. «Наука в Сибири» № 24 (2210) 18 июня 1999 г

Ссылки

[www.hydro.nsc.ru/institute/history/person/Mitrofanov.php Владислав Владимирович Митрофанов]

[chrgazeta.ru/chrg/index.php?option=com_content&view=article&id=4220:l-r&catid=9:2010-01-09-15-03-18&Itemid=11 «Россия живёт провинцией и ею будет возрождаться»]

[sergey.iis.nsk.su/PA/SORAN1957.aspx?id=svet_100616111408_18574 Фоторяд на сайте фотоархив СО РАН]

Отрывок, характеризующий Митрофанов, Владислав Владимирович

Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.