Митурич, Пётр Васильевич

Пётр Митурич
Имя при рождении:	Пётр Васильевич Митурич
Дата рождения:	2 (14) октября 1887(1887-10-14)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Дата смерти:	27 октября 1956(1956-10-27) (69 лет)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Учёба:	Киевское художественное училище, Императорская Академия художеств

Пётр Васильевич Митурич (14 октября 1887, Санкт-Петербург — 27 октября 1956, Москва) — русский художник, теоретик искусства, изобретатель.

Биография

Родился в Санкт-Петербурге 14 октября 1887 года по новому стилю, в семье потомственного военного и литератора.

С 1900 по 1905 год учился в Псковском кадетском корпусе, откуда был исключён за хранение нелегальной литературы. Учился с 1906 по 1909 год в Киевском художественном училище у И. Ф. Селезнёва, соученика и друга М. А. Врубеля. С 1909 по 1915 год учился у Н. С. Самокиша в петербургской Академии художеств.

Участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах.

В 1910-е—1920-е годы был близок с В. Е. Татлиным, Л. А. Бруни, Н. И. Нисс-Гольдман, Н. Н. Пуниным, футуристами. Из этого периода известны его портреты поэтов О. Мандельштама и Вяч. Иванова, музыканта А. Лурье, посмертный портрет Врубеля и др. В начале 1920-х сблизился с поэтом В. Хлебниковым, который ушёл из жизни в семье художника в деревне Санталово (Новгородская губерния). Санталовский цикл произведений П. Митурича 1922—23 годов (портреты поэта, пейзажи, графические образы, навеянные поэтическим творчеством Хлебникова) представляют собой золотой фонд отечественной графики.

С 1923 по 1930 год преподавал во ВХУТЕМАСе (Высших художественно-технических мастерских), где сложился круг его учеников-единомышленников (П. Захаров, Е. Тейс и др.). Помимо художественного наследия, оставил значительное количество теоретических работ и дневники (изданы лишь частично).

Изучал движение рыб и судов. Автор многих изобретений, в частности авторское свидетельство № 33418: «Движитель в форме рыбьего корпуса для судов, глиссеров, самолетов и дирижаблей, отличающийся тем, что он представляет собой приводимые во вращение изогнутые стержни, расположенные внутри эластичного корпуса, в целях сообщения этому корпусу при помощи шатунов, связанных со стержнями, волнообразного движения».

Известны его работы: портрет композитора А. С. Лурье, поэта О. Э. Мандельштама, «Зимой. Семья за столом», пейзажи Хвалынска (1926—1929), пейзажи Астрахани (1926), пейзажи Судака (1937 и 1939).

Умер Пётр Митурич в Москве 27 октября 1956 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Работы находятся в коллекциях

• Государственная Третьяковская галерея, Москва.
• Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
• Всероссийский музей А. С. Пушкина, Санкт-Петербург.
• Киевский музей русского искусства, Киев.
• Рыбинский музей-заповедник, Рыбинск.
• Stedelijk Museum, фонд Харджиева-Чаги, Амстердам.
• Дом-музей Велимира Хлебникова (филиал Астраханской картинной галереи им. П. М. Догадина), Астрахань

Семья

• Хлебников, Владимир Алексеевич — тесть, учёный-орнитолог, лесовед, основатель первого в России государственного заповедника в дельте Волги
• Митурич (урожд. Звенигородская), Наталья Константиновна — первая жена, филолог, педагог
• Хлебникова, Вера Владимировна — жена, художник
• Митурич, Василий Петрович — сын, художник, педагог
• Митурич-Хлебников, Май Петрович — сын, художник
• Хлебников, Велимир — шурин, поэт
• Хлебникова, Вера Маевна — внучка, художник
• Митурич, Сергей Васильевич — внук, художник, издатель
• Сумнина, Мария Андреевна — правнучка, художник
• Митурич, Савва Сергеевич — правнук, дизайнер, издатель

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/articles/84/1008426/1008426a1.htm Пётр Митурич в энциклопедии «Кругосвет»]
• [www.ka2.ru/hadisy/miturich.html Пётр Митурич. Последние дни Хлебникова]
• [www.hlebnikov.ru/fotogalery/art/miturich.htm Биография и работы Петра Митурича на сайте www.hlebnikov.ru]

Источники

• Петр Митурич. Выставка графики из собрания Государственной Третьяковской галереи. Каталог (К 125-летию со дня рождения). М.: Три квадрата, 2012. — 112 с. — ISBN 978-5-94607-168-0.
• Митурич С. В. Неизвестный Петр Митурич / Материалы к биографии. — М.: Три квадрата, 2008. — 344 с. — ISBN 978-5-94607-081-3.
• Чегодаева М. Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых: Вера и Петр. — М.: Аграф, 2004. — 416 с. — ISBN 5-7784-0272-4.
• Митурич П. Записки сурового реалиста эпохи авангарда. Дневники, письма, воспоминания, статьи. — М.: RA, 1997. — 312 с. — ISBN 5-85164-034-0.
• Митурич П. Последние дни Хлебникова // Арион. — 1994. — № 4.
• Пётр Васильевич Митурич. Альбом. / Сост. Н. Розанова. — М.: Советский художник, 1973. — 136 с.

Отрывок, характеризующий Митурич, Пётр Васильевич

– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.