Митчелл, Миллард
Миллард Митчелл | |
англ. Millard Mitchell | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: |
13 октября 1953 (50 лет) |
Место смерти: | |
Профессия: | |
Карьера: |
1931—1953 |
Награды: |
Миллард Митчелл (англ. Millard Mitchell; 14 августа 1903 — 13 октября 1953) — американский актёр, снялся примерно в тридцати художественных фильмах.
Родился в Гаване, снялся в восьми фильмах с 1931 и 1936 год. Вернулся к работе в кино в 1942 году после шестилетнего отсутствия. С 1942 и 1953 Митчелл успешно снимался в ролях второго плана.
В 1952 году Миллард Митчелл стал лауреатом премии «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль второго плана.
Митчелл умер в возрасте пятидесяти лет от рака лёгких в Санта-Монике и похоронен на кладбище Святого Креста в Калвер-Сити.
Избранная фильмография
Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
---|---|---|---|---|
1931 | ф | Урок любви | A Lesson in Love | |
1942 | ф | Grand Central Murder | ||
1943 | ф | Slightly Dangerous | ||
1946 | ф | Swell Guy | ||
1947 | ф | Двойная жизнь | A Double Life | |
1947 | ф | Поцелуй смерти | Kiss of Death | детектив Шелби |
1948 | ф | A Foreign Affair | ||
1949 | ф | Воровское шоссе | Thieves' Highway | Эд Кинни |
1949 | ф | Все это делают | Everybody Does It | |
1949 | ф | Вертикальный взлёт | Twelve O'Clock High | Патрик Притчард |
1950 | ф | Стрелок | The Gunfighter | маршал Марк Стретт |
1950 | ф | Винчестер 73 | Winchester '73 | Фрэнки Уилсон |
1950 | ф | Осужденный | Convicted | |
1950 | ф | Мистер 880 | Mister 880 | |
1951 | ф | Ты на флоте сейчас | You're in the Navy Now | |
1952 | ф | Поющие под дождем | Singin' In The Rain | Р. Ф. Симпсон |
1952 | ф | Шесть моих убеждений | My Six Convicts | |
1953 | ф | Обнажённая шпора | The Naked Spur | Джесси Тейт |
1953 | ф | Here Come the Girls |
Напишите отзыв о статье "Митчелл, Миллард"
Ссылки
- Millard Mitchell (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6675528 Митчелл, Миллард] (англ.) на сайте Find a Grave
|
Отрывок, характеризующий Митчелл, Миллард
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!