Мифы Евбеи
Поделись знанием:
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Топонимы
- Но народов эвбейских, дышащих боем абантов,
- Чад Эретрии, Халкиды, обильной вином Гистиеи,
- Живших в Коринфе приморском и в Диуме, граде высоком
- Стир населявших мужей, и народ, обитавший в Каристе,
- Вывел и в бой предводил Элефенор, Ареева отрасль,
- Сын Халкодонов, начальник нетрепетных духом абантов.
- (Гомер. Илиада II 536—541, перевод Н. И. Гнедича)
- Абанты. Народ. Их прическу изобрел Тесей, спереди выстригая волосы[1].
- Абантида. Прежнее название Евбеи[2].
- Амаринф. Местечко на Евбее[3]. Города Амаринф и Карист входили в микенское время в Фиванское царство[4].
- Герест. Мыс на Евбее, посвящён Посейдону[5]. У которого погиб Миртил.[6]
- Евбея. Остров.[7]
- Евбеяне. Жители.[8]
- Каферей (Ксилофаг). Гора.[9]
- Кеней. Мыс на Евбее. Геракл воздвиг алтарь Зевсу Кенейскому после похода на Эхалию. Там же он надел плащ с кровью Несса[10]
- Ксилофаг. Гора. См. Каферей.
- Макист. Гора на Евбее[11].
- Макрида. Прежнее название Евбеи[12].
- Флегии. Племя[13]. По Евфориону, нечестивый островной народ, их уничтожил Посейдон[14].
- Эллопиеи. Народ[15].
- Эхалия. Город на Евбее, о нём Креофил написал в поэме о Геракле[16]. Селение около Эретрии[17]. Согласно Гекатею, Эхалия была в Скионе, части Эретрии[16].
Царские династии
- Абант (сын Посейдона).
- Алкиона. Жена Халкодонта, мать Элефенора.[8]
- Амаранф. Сын Абанта, охотник с Евбеи. Его любила Артемида. Он оскорбил Посейдона, и тот послал волну, утопившую его. Артемида превратила его в цветок.en:Amaranthus (mythology)
- Аретуса. Дочь Нерея, родила от Посейдона Абанта[18].
- Гесиона.[19] Жена Навплия (по версии Керкопа).[20]
- Именарета. По версии, жена Халкодонта, мать Элефенора[21].
- Каниф. Сын Абанта, отец аргонавта Канфа. С Евбеи[22]. Эпоним горы на Евбее[23].
- Канф.
- Климена. Дочь Катрея. Жена Навплия, мать Паламеда.[24]
- Клитоний. Сын Навбола, отец Навплия[25].
- Навплий (сын Клитония).
- Навплий (сын Посейдона).
- Навсимедонт. Сын Навплия и Климены.[20]
- Ойак. (Эак.) Сын Навплия и Климены.[26], враг Агамемнона[27]. Чтобы отомстить за брата, солгал Клитеместре, что Агамемнон везет с собой Кассандру как наложницу[28]. См. Комментарий В. Н. Ярхо в кн. Аристофан. Комедии. М., 1954. В 2 т. Т.2. С.488.
- Паламед.
- Филира. Жена Навплия (по версии поэмы «Возвращения»).[20]
- Халкодонт.
- Элефенор.
Другие лица
- Агелай. Сын Евенора, спутник Акаманта (сына Тесея)[29].
- Агрей. Сын Аполлона и Евбеи[30].
- Алкафой. Из Кариста. Защитник Фив. Убит Амфиараем[31].
- Геллоп. (Эллоп.) Сын Иона (либо брат Аикла и Кофа). Основал Геллопию — местечко в Гистиеотиде близ горы Телефрия[32]. «Жилищем Эллопа» именуется абантская Макрина, то есть Евбея[33].
- Герест. Киклоп.[34]
- Евбея. Дочь Макарея. Родила от Аполлона Агрея[30].
- Евбея.
- Еврит. Ахейский воин. Спутник Элефенора. Участник Троянской войны. Убит Еврипилом[35].
- Каллисфен. Некий персонаж с Евбеи. Убил свою дочь по предсказанию ради спасения родины[36]. Возможно, исторический персонаж.
- Комба. Мать семи евбейских корибантов[37].
- Коф (Kothos). Сын Ксуфа[38]. Упомянут вместе с Дримасом и Кринаком. По Страбону, варварское имя[39]. После троянской войны отправился из Афин и заселил Халкиду на Евбее[40], купив землю у детей эолийцев, владевших Евбеей[38].
- Крий. По версии, царь Евбеи, отец разбойника Пифона[41].
- Лам. С Евбеи. Защитник Фив. Убит Партенопеем[42].
- Лихас.
- Менетий. Ахейский воин. Спутник Элефенора. Участник Троянской войны. Убит Еврипилом[35].
- Мирто. Некая женщина. По евбейской версии, от неё названо Миртойское море[43].
- Экл. (Аикл, Aiklos). Сын Ксуфа[38]. После Троянской войны отправился из Афин с братом Кофом и заселил Эретрию на Евбее[40]. По Страбону, варварское имя[39].
- Эретрией. Из Макиста в Трифилии. По версии, основал Эретрию на Евбее[44].
Эхалия
В греческой традиции существует несколько версий локализации Эхалии[45]. В данной статье принята версия, согласно которой Эхалия находилась на Евбее.
- Антиопа. Дочь Пилона, жена Еврита, царя Эхалии. Мать Клития и Ифита[46]. См. Антиоха.
- Антиоха. Из рода Навбола. Жена Еврита, мать Иолы и сыновей[47].
- Деион. Сын Еврита и Антиохи[47]. Женился на Перигуне, дочери Синида[48]. en:Deioneus
- Еврит (сын Меланея).
- Ифит (сын Еврита).
- Клитий (сын Еврита).
- Молион. Сын Еврита. Убит Гераклом при взятии Эхалии[49].
- Стратоника. Дочь Порфаона и Лаофои. Спутница нимф. Аполлон увел её и дал в жены своему сыну Меланею, она родила сына Еврита[47].
- Токсей. Сын Еврита и Антиохи (либо от Ареса)[47]. Убит Гераклом при взятии Эхалии[50].
См. также:
- Гилас. По версии, из Эхалии.
См. также
- Лето. Побывала на Евбее.
- Автолик. Украл коров у Еврита с Евбеи.
- Алкон. Бежал из Афин в Халкиду (Евбея) с дочерью.
- Амфикл. Прибыл из Евбеи на Хиос.
- Ио. По версии, родила Эпафа на Евбее.
- Ксуф. Помог Афинам в войне с евбейцами.
- Лик и Никтей. Бежали из Евбеи, убив Флегия.
- Лин. Одна из его могил на Евбее.
- Орион. Умер своей смертью на Евбее.
- Титий. На Евбее его посещал Радаманф.
- Флегий. По версии, убит на Евбее.
- Эгеон. Гигант с Евбеи, которого преследовал Посейдон.
- Энопион. При нём абанты переселились на Хиос.
Напишите отзыв о статье "Мифы Евбеи"
Примечания
- ↑ Полиэн. Стратегемы I 4
- ↑ Псевдо-Гесиод. Эгимий, фр.296 М.-У.
- ↑ Гимны Гомера II 33
- ↑ Предметно-понятийный словарь греческого языка. Микенский период. Л., 1986. С.45; Latacz J. Troy and Homer. Oxford UP. 2004. P.241
- ↑ Аполлоний Родосский. Аргонавтика III 1239
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э II 8
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 9, 26 далее
- ↑ 1 2 Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э III 11
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э VI 7.11.15-15а
- ↑ Софокл. Трахинянки 238, 755; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 7, 7; Овидий. Метаморфозы IX 137
- ↑ Эсхил. Агамемнон 288
- ↑ Вестник древней истории. 1947. № 3. С.288
- ↑ Гомер. Илиада XIII 302
- ↑ Первый Ватиканский мифограф III 2, 1
- ↑ См. Нонн. Деяния Диониса XIII 165
- ↑ 1 2 Павсаний. Описание Эллады IV 2, 3
- ↑ Страбон. География X 1, 10 (стр.448)
- ↑ Гигин. Мифы 157
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.1. С.298
- ↑ 1 2 3 Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 1, 5
- ↑ Гигин. Мифы 97
- ↑ Аполлоний Родосский. Аргонавтика I 77
- ↑ Примечания Н. А. Чистяковой в кн. Аполлоний Родосский. Аргонавтика. М., 2001. С.181
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 1, 5; III 2, 1-2; Э VI 8
- ↑ Аполлоний Родосский. Аргонавтика I 132—133
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 1, 5; III 2, 2
- ↑ Еврипид. Орест 432 и комм.
- ↑ Гигин. Мифы 117
- ↑ Квинт Смирнский. После Гомера IV 365—374
- ↑ 1 2 Гигин. Мифы 161
- ↑ Стаций. Фиваида VII 718—722
- ↑ Страбон. География X 1, 3 (стр.445)
- ↑ Каллимах. Гимны IV 20
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 15, 8
- ↑ 1 2 Квинт Смирнский. После Гомера VIII 119—123
- ↑ Гигин. Мифы 238
- ↑ Нонн. Деяния Диониса XIII 147
- ↑ 1 2 3 Плутарх. Греческие вопросы 22
- ↑ 1 2 Страбон. География VII 7, 1 (стр.321)
- ↑ 1 2 Страбон. География X 1, 8 (стр.447)
- ↑ Павсаний. Описание Эллады X 6, 6
- ↑ Стаций. Фиваида IX 764
- ↑ Павсаний. Описание Эллады VIII 14, 12
- ↑ Страбон. География X 1, 10 (стр.447)
- ↑ Обнорский Н. П.,. Эхалия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Гигин. Мифы 14 (с.25)
- ↑ 1 2 3 4 Гесиод. Перечень женщин, фр.26 М.-У.
- ↑ Плутарх. Тесей 8
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 37, 5
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 37, 5; Сенека. Геркулес на Эте 213
Отрывок, характеризующий Мифы Евбеи
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
