Миф двадцатого века
Поделись знанием:
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
Миф двадцатого века (нем. Der Mythus des zwanzigsten Jahrhunderts) — книга Альфреда Розенберга, одного из главных идеологов нацистской партии и редактора нацистской газеты Völkischer Beobachter.
Содержание
История
«Миф двадцатого века» за авторством одного из идеологов НСДАП Альфреда Розенберга был впервые опубликован в 1930 году. В нем Розенберг пытается дать всестороннее обоснование превосходства арийской расы над всеми остальными народами — то есть излагает суть идеологии нацизма. Книга написана под углом идей о доминировании в истории, политике и общественной жизни мотива этнической принадлежности, причём многие положения взяты из произведения Адольфа Гитлера «Моя борьба». Традиционно для нацистской идеологии народы делятся на «здоровые» и «нездоровые», отрицательные общественно-исторические явления объясняются смешением рас и засильем евреев, «упадническое искусство» противопоставляется «арийской культуре» и т. д. Часть книги занимают нападки на христианскую церковь. Розенберг не только яростно критикует церковь за космополитизм и неприятие расовых теорий, но и вообще ставит под сомнение саму доктрину христианства, предлагая взамен прийти к «новому язычеству»[1].
Книга стала вторым в Германии политическим бестселлером после «Моей борьбы». В 1937 году Розенберга наградили «Национальной премией». Благодаря поддержке нацистов было продано более миллиона экземпляров книги к 1944 году. Однако Адольф Гитлер, как утверждается, никогда не читал эту книгу[2]. В своих воспоминаниях Альберт Шпеер пишет:[3]
|
Официально эта книга считалась учебником по идеологии, хотя в «беседах за столом» Гитлер без обиняков говорил, что это малопонятный бред, написанный самоуверенным прибалтом. | 
|
Содержание
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
- Книга первая «Борьба ценностей»
- Часть первая «Раса и её душа»
- Часть вторая «Любовь и честь»
- Часть третья «Мистика и действие»
- Книга вторая «Сущность германского государства»
- Часть первая «Расовый идеал красоты»
- Часть вторая «Воля и порыв»
- Часть третья «Стиль личности и целесообразности»
- Часть четвертая «Эстетическая воля»
- Книга третья «Грядущая империя»
- Часть первая «Миф и тип»
- Часть вторая «Государство и поколения»
- Часть третья «Народ и государство»
- Часть четвертая «Нордическое германское право»
- Часть пятая «Германская народная церковь и школа»
- Часть шестая «Новая государственная система»
- Часть седьмая «Единство сущности»
Напишите отзыв о статье "Миф двадцатого века"
Примечания
- ↑ Бровко Л. Н. [ec-dejavu.ru/f/Fascism-2.html Христианство и национал-социализм. Мировоззренческий излом] // Переходные эпохи в социальном измерении: История и современность. М.: Наука, 2003, с. 351-377.
- ↑ Lukacs, John (1998). «Introduction to Mein Kampf by Adolf Hitler». Houghton Mifflin Books. ISBN 0-395-92503-7. Страница 19
- ↑ Шпеер А. Воспоминания. Смоленск, Русич, 1997
Литература
- Русскоязычные издания:
- Миф ХХ века. Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур нашего времени. Перевод с немецкого. Таллинн, Shildex, 1998. — 527 с. — ISBN 3-441-10303-8
- Миф ХХ века. Перевод с немецкого. Харьков, Свитовид, 2005. — 512 с. — ISBN 3-441-10303-8
- Ball, Terence and Bellamy, Richard (2003). The Cambridge History of Twentieth-Century Political Thought. Cambridge: Cambridge University Press. ISBN 0-521-56354-2
- McIver, Tom (1992). Anti-Evolution: A Reader’s Guide to Writings Before and After Darwin. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press. ISBN 0-8018-4520-3
- Snyder, Louis L. (1998). Encyclopedia of the Third Reich Crown Quarto. Wordsworth Editions. ISBN 1-85326-684-1
- Peter Viereck|Viereck, Peter Robert Edwin (2003). Metapolitics: From Wagner and the German Romantics to Hitler. Transaction Publishers. ISBN 0-7658-0510-3
- Yahil, Leni (1991). The Holocaust: The Fate of the European Jewry, 1932—1945. New York, NY: Oxford University Press. ISBN 0-19-504523-8
Ссылки
- [rubin.do.am/load/politika/rozenberg_alfred_mif_xx_veka/12-1-0-140 Миф XX века]
- [polbu.ru/rosenberg_estimation Альфред Розенберг. Миф XX века. Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур нашего времени]
|
Портал «Нацистская Германия» |
|---|---|
|
Альфред Розенберг в Викицитатнике? |
|
Это заготовка статьи о книге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Миф двадцатого века
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
