Михаил (Богданов)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Михаил и фамилией Богданов.

Епископ Михаил<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Владивостокский и Приморский
декабрь 1918 — 9 июля 1925
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Евсевий (Никольский)
Преемник:	Киприан (Комаровский)
Епископ Самарский и Ставропольский
11 июля 1914 — декабрь 1918
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Питирим (Окнов)
Преемник:	Филарет (Никольский)
Епископ Чебоксарский, викарий Казанской епархии
30 августа 1907 — 11 июля 1914
Предшественник:	Митрофан (Симашкевич)
Преемник:	Леонтий (Вимпфен)
Образование:	Казанская духовная академия
Имя при рождении:	Михаил Александрович Богданов
Рождение:	6 (18) ноября 1867(1867-11-18) Рязанская губерния
Смерть:	9 июля 1925(1925-07-09) (57 лет) Харбин, Китай
Принятие священного сана:	22 ноября 1892 года
Принятие монашества:	1902 году
Епископская хиротония:	30 августа 1907 года

Епископ Михаил (в миру Михаил Александрович Богданов; 6 (18) ноября 1867, Рязанская губерния — 9 июля 1925, Харбин, Китай) — епископ Русской православной церкви заграницей, епископ Владивостокский и Приморский. Духовный писатель.

Биография

Родился 6 ноября 1867 года в семье священника Рязанской епархии.

В 1888 году окончил Казанскую духовную семинарию и назначен псаломщиком.

22 ноября 1892 года рукоположен во священника.

В 1895—1896 годы был настоятелем Кирилло-Мефодьевской церкви в Казани.

Овдовев, в 1896 году поступил в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1900 году со степенью кандидата богословия. Назначен законоучителем Порецкой учительской семинарии Симбирской губернии.

В 1902 году пострижен в монашество и назначен инспектором Харьковской духовной семинарии, а в 1905 году был возведён в сан архимандрита и сделался ректором Казанской семинарии.

В 1905 году — ректор Казанской семинарии и возведён в сан архимандрита.

В 1906 году получил степень магистра богословия.

30 августа 1907 года хиротонисан во епископа Чебоксарского, викария Казанской епархии. Чин хиротонии совершали: архиепископ Казанский Димитрий (Самбикин), епископ Нижегородский Назарий (Кириллов) и другие.

Утверждён в звании почётного члена Казанской духовной академии.

11 июля 1914 года — епископ Самарский и Ставропольский.

Уделял большое внимание образованию подрастающего поколения.

С началом Первой мировой войны прикладывал много усилий для утешения раненых и устроения многочисленных беженцев, хлынувших в епархию с оккупированных территорий.

Указом Временного Правительства от 15 апреля 1917 года, которым были уволены все члены Святейшего Синода кроме Сергия (Старогородского), епископ Михаил был вызван на летнюю сессию. Как синодальный инспектор, епископ Михаил приложил усилия для возвращения к власти смещенного епархиальным съездом Тверской епархии Серафима (Чичагова).

В начале 1918 года, в ответ на притязания большевиков на церковное имущество, епархиальное управление под водительством владыки выработало текст воззвания о недопущении поругания святынь и организовало 28 января 1918 года многолюдный крестный ход.

8 июня 1918 года Самара была занята чехословацким корпусом, и власть перешла к Комучу. Однако 7 октября Красная Армия вновь взяла город и епископ Михаил уехал на восток вместе с отступающей белой армией.

С декабря 1918 года епископ Михаил принял на себя управление Владивостокской епархией. Принимал участие в хиротонии Даниила (Шерстенникова) во епископа Охотского.

В 1919 году Временным церковным управлением, действовавшим на контролируемой белыми территории, назначен епископом Владивостокским и Приморским.

Выступал против учреждения самостоятельной Харбинской епархии, которая всё равно утверждена Высшим Церковным Управлением Заграницей, о чём он был уведомлен указом от 29 марта 1922 года.

Под ударами большевиков войска Приамурского Земского Правительства были разгромлены и осенью 1922 года епископ Михаил покинул Россию. Рапортом от 5 октября 1922 года донёс временному Архиерейскому Синоду РПЦЗ о своём прибытии в Токио.

С 22 октября 1922 года проживал при Токийском Воскресенском соборе, в штаб-квартире Русской Духовной Миссии в Японии.

После того как Великое Кантоское землетрясение 1 сентября 1923 года и последовавшие за ним пожары уничтожили большую часть зданий штаб-квартиры Русской духовной миссии, епископ Михаил покинул Токио 10 октября и выехал в Харбин.

Скончался 9 июля 1925 года в Харбине. Похоронен под сводами Софийского храма.

Сочинения

• "Речь при наречении его во епископа 28 сентября 1907 г. «Прибавление к „ЦВ“ 1907, № 44, с. 1931.
• „Преображение Господа нашего Иисуса Христа“. Опыт экзегетического исследования XVII и XVIII глав Евангелия Матфея». (Магистерская диссертация). Казань, 1906.
• «Слово на Новый год». «Изв. Каз. Еп.», 1907, № 6, с. 160—167.
• «Слово перед молебном по случаю освящения железнодорожного моста через Волгу 11 июля 1913 года». «Изв. Каз. Еп.», 1913, № 29, с. 859—861.
• «Речь, произнесенная на панихиде по архископе Димитрии Казанском 21 марта 1908 года». «Изв. Каз. Еп.», 1908, № 14, с. 444—446.

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_1528 Михаил (Богданов)] на сайте «Русское православие»
• [www.antibr.ru/studies/ao_rptsgv_k.html РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ ВО ВРЕМЕНА «РУССКОЙ СМУТЫ»]
• [www.rocorstudies.org/church-people/lives-of-bishops/2012/06/25/bishop-mikhail-mikhail-bogdanov-6-nov-1857-9-jul-1925-of-primorsk-vladivostok/ Bishop Mikhail (Bogdanov) of Primorsk and Vladivostok]

Отрывок, характеризующий Михаил (Богданов)

Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.