Михайлова, Елена Александровна

Михайлова Елена
Имя при рождении:	Черняк Елена
Дата рождения:	10 февраля 1957(1957-02-10) (67 лет)
Гражданство:	Россия Россия
Профессия:	актриса, певица

Михайлова Елена (род. 1957) — актриса театра и кино, певица, исполнительница совместно с супругом Александром Михайловым духовных стихов и песнопений.

Биография

Актёрское образование: Щукинское училище. Будучи студенткой, дебютировала на киноэкране ролью стрелочницы в фильме «Полёты во сне и наяву».

После окончания Щукинского училища была принята в труппу Центрального детского театра. Сразу начала играть главные роли. Параллельно продолжала сниматься в кино.

В 1987 году супруги Александр и Елена решают порвать с театром. Постепенно приходят к идее совместного исполнения духовных песен. В 1994 году начинают выступать с сольными концертами по России, затем и за рубежом.

В 1997 году Елена окончила Православный Свято-Тихоновский богословский институт со степенью бакалавра искусств.

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II супруги Михайловы выпустили несколько аудио-альбомов: «Слава Богу за всё!» (1995), «Пойте, детки, Господу» (1996), «Тихая моя Родина» (1998), «Душа грустит о небесах» (2003). Последний альбом они посвятили памяти своего духовного отца, протоиерея Феодора Соколова, погибшего в автомобильной катастрофе в 2000 году.

С 1998 года также занимаются постановкой спектаклей. Первая постановка — сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина «Пропала совесть». В последующие годы Михайловы поставили ещё ряд спектаклей, среди которых — «Матрёнин двор» по рассказу Солженицына (режиссёр В. В. Иванов) (Русский духовный театр «Глас», Театр имени Вахтангова).

Творчество

Фильмография

• 1982 — «Полеты во сне и наяву»
• 1983 — «Серафим Полубес и другие жители земли»
• 1984 — «Два гусара» — Устюша
• 1985 — «Поцелуй»
• 1987 — «Старая азбука»

Дискография

• 1995 — «Слава Богу за все!»
• 1996 — «Пойте, детки, Господу»
• 1998 — «Тихая моя Родина»
• 2003 — «Душа грустит о небесах»

Русский духовный театр «Глас»

• «Пропала совесть» по сказке М. Е. Салтыкова-Щедрина.
• «Матрёнин двор» по рассказу А. И. Солженицына. Режиссёр: Владимир Иванов.

Награды

• Лауреат Первого Московского молодёжного фестиваля авторской духовной песни во имя святого Романа Сладкопевца «Исповедь сердца»
• Лауреат детского праздника «Рождество в Москве» (2003)
• Медаль преподобного Сергия Радонежского II степени
• Медаль святого благоверного князя Даниила Московского

Ссылки

• www.rusactors.ru/m/mihaylova-chernyak/index.shtml
• pesni.voskres.ru/music/mikha.htm

Отрывок, характеризующий Михайлова, Елена Александровна

– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.