Михайлов, Максим Дормидонтович

Максим Михайлов
Основная информация
Полное имя	Максим Дормидонтович Михайлов
Дата рождения	13 (25) августа 1893(1893-08-25)
Место рождения	деревня Кольцовка, Ядринский уезд, Казанская губерния, Российская империя
Дата смерти	30 марта 1971(1971-03-30) (77 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Страна	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Профессии	камерный певец оперный певец актёр
Певческий голос	бас-профундо
Коллективы	ГАБТ
Награды

Макси́м Дормидо́нтович Миха́йлов (13 (25) августа 1893 — 30 марта 1971) — русский советский певец (бас-профундо), актёр кино. Протодиакон Русской православной церкви.

Народный артист СССР (1940). Лауреат двух Сталинских премий первой степени (1941, 1942).

Биография

Происхождение и детство

Родился 13 (25 августа) 1893 года в деревне Кольцовка (ныне Вурнарский район, Чувашия) в бедной крестьянской семье.

Учился два года в своей деревне, затем перешел в земскую школу в деревне Кошлауши, которая находилась в двух километрах от Кольцовки. В понедельник уходил с сумкой за плечами, с хлебом, а в субботу — обратно домой. В земской школе был хор, в котором он пел тогда ещё дискантом и был даже солистом.

Однажды в школу приехал брат сельского священника —- учитель К. Н. Поливанов. Послушав пение Максима, он увёз его к себе в школу в селе Бетьки, что за Казанью. Когда мальчик переходил в последний класс, Константин Николаевич стал развивать у него бас. К концу учебного года Максим пел уже басом.

Юношество

В 1914 году закончил пастырские курсы и был рукоположен во диакона в Уфимский собор. Служил протодиаконом в Омске (1918—1921 годы, Успенский собор (Омск)) и Казани (1922—1923 годы).

Работа в Москве

В 1924 году переведён в Москву, служил протодиаконом в церкви Василия Кесарийского.

Учился у известных оперных певцов Ф. А. Ошустовича (1913, 1922—1923, Казань). В 1924—30 пел в Москве и одновременно брал уроки пения у артиста Большого театра В. В. Осипова (1924-29).

В 1930 году оставил служение, не снимая сана, и поступил в оперную труппу Радиоцентра. В 1930—1932 годах был солистом Всесоюзного радиокомитета в Москве, а в 1932—1956 годах — солистом Большого театра СССР. Среди партий: Варлаам, Гремин, Мельник, Собакин, Чуб и др. Выступал также как исполнитель русских народных песен.

Снимался в советских фильмах «Черевички» (роль Чуба), «Иван Грозный» (эпизодическая роль протодиакона), «Борис Годунов» (роль Пимена).

В последние годы жизни Максим Дормидонтович был незаслуженно забыт. Скончался 30 марта 1971 года от гангрены обеих ног. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 7). Отпевали его как протодиакона.

В середине 90-х годов ХХ века в Большом театре пел его внук, тоже Максим и тоже бас (в частности, неотделимую от творчества деда партию Сусанина).

Творчество

Голос Максима Дормидонтовича был уникален. Обладая самой низкой разновидностью баса, Михайлов имел необычайной чистоты и светлости высокие ноты, какие имеют и высокие басы, хотя и считается, что у низких басов верхов не бывает. Одновременно в низких нотах имел всю большую октаву, то есть весь диапазон оперного баса-профундо. Пение певца было глубоко народным. Лучшие традиции церковного и народного пения воплотил гений в оперных партиях. Когда Ф. И. Шаляпина спросили, кого из современных басов он считает наиболее талантливым, великий певец ответил: «Настоящий бас сейчас есть только в Москве — Максим Дормидонтович Михайлов… Большой театр не обеднел... Какой голос у Михайлова. Даже завидую ему».

Известные партии:

• Иван Сусанин («Иван Сусанин» М. И. Глинки)
• Светозар, Голова («Руслан и Людмила» М. И. Глинки)
• Мельник («Русалка» А. С. Даргомыжского)
• Монах («Каменный гость» А. С. Даргомыжский)
• Пимен, Варлаам, Митюха («Борис Годунов» М. П. Мусоргского)
• Иван Хованский («Хованщина» М. П. Мусоргского)
• Кончак («Князь Игорь» А. П. Бородина)
• Дед Мороз («Снегурочка» Н. А. Римского-Корсакова)
• Варяжский гость («Садко» Н. А. Римского-Корсакова)
• Собакин («Царская невеста» Н. А. Римского-Корсакова)
• Иван Шелога («Боярыня Вера Шелога» Н. А. Римского-Корсакова)
• князь Юрий («Сказание о невидимом граде Китеже» Н. А. Римского-Корсакова)
• корабельщик («Сказка о царе Салтане» Н. А. Римского-Корсакова)
• Зарецкий, Гремин («Евгений Онегин» П. И. Чайковского)
• Чуб («Черевички» П. И. Чайковского)
• Андрей Дубровский («Дубровский» Э. Ф. Направника)
• старый каторжник («Леди Макбет Мценского уезда» Д. Д. Шостаковича)
• генерал Листницкий («Тихий Дон» И. И. Дзержинского)
• Фрол Дамасков («Поднятая целина» И. И. Дзержинского)
• Вакуленчук («Броненосец „Потёмкин“» О. С. Чишко)
• сторож («Гугеноты» Дж. Мейербера)
• отец Лоран («Ромео и Джульетта» Ш. Гуно)

Награды и премии

• орден Трудового Красного Знамени (1937).
• заслуженный артист РСФСР (1937)
• народный артист СССР (1940).
• Сталинская премия первой степени (1941) — за выдающиеся достижения в области театрально-вокального искусства.
• Сталинская премия первой степени (1942) — за исполнение партии Чуба в оперном спектакле «Черевички» П. И. Чайковского.
• орден Ленина (1951).
• медали

Фильмография

• Киноконцерт 1941 г. - Шотландская застольная
• 1942 — Концерт фронту — камео
• 1944 — Черевички — Чуб
• 1944 — Иван Грозный — протодиакон
• 1951 — Большой концерт — камео, хан Кончак
• 1953 — Песни родной стороны
• 1954 — Борис Годунов — монах Пимен

Ссылки

• [www.rusk.ru/st.php?idar=22573 Максим Дормидонтович Михайлов: диакон и знаменитый бас]
• [www.youtube.com/watch?v=7PRs39QY3Ms Максим Михайлов. «Шотландская застольная»]

Отрывок, характеризующий Михайлов, Максим Дормидонтович

13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.