Михалевич, Алексей Анатольевич

Але́сь Анато́льевич Михале́вич
белор. Алесь Анатольевіч Міхалевіч
Род деятельности:	политик
Дата рождения:	15 мая 1975(1975-05-15) (48 лет)
Место рождения:	Минск Белорусская ССР
Гражданство:	Белоруссия Белоруссия
Супруга:	Милана Михалевич
Дети:	дочери: Леся, Алёна
Награды и премии:	премия имени Джона Хамфри (2011)

Алесь (Алексей) Анатольевич Михалевич (белор. Алесь Анатольевіч Міхалевіч, 15 мая 1975 года, Минск, Белорусская ССР) — белорусский общественный и политический деятель, кандидат в президенты Республики Беларусь на выборах 2010 года.

Биография

Происхождение

Родился в Минске в семье научных сотрудников Национальной академии наук Беларуси (тогда Академии наук БССР) Анатолия Алексеевича и Людмилы Степановны Михалевичей. Оба дедушки Михалевича служили в советской армии и погибли в ходе Великой Отечественной войны.

Образование

Учился в математической школе № 19 г. Минска, Белорусском гуманитарном лицее.

В 1997 году окончил юридический факультет Белорусского государственного университета по специальности «политолог-юрист». Во время учебы в университете возглавлял Объединение Белорусских Студентов — общественную организацию, защищающую права учащихся белорусских вузов. Стажировался в Варшавском (Польша) и Оксфордском (Англия) университетах.

В мае 2013 года защитил докторскую диссертацию на тему «Партии и политические движения в посткоммунистической трансформации» в Польской академии наук и был утверждён в звании доктора политологии.

Карьера

В 1997 году, по окончании университета, создал и возглавил организацию, которая занималась молодёжными обменами и туризмом и благодаря которой более 2000 молодых людей смогли побывать в странах Западной и Центральной Европы.

С 2000 года работал заместителем директора, генеральным директором СП «Аркадия», специализировавшегося на туристическом бизнесе. В связи с участием руководителя предприятия в парламентских выборах 2004 года сама компания стала объектом многочисленных проверок и инспекций. Седьмая проверка привела Алеся Михалевича к решению покинуть пост генерального директора СП «Аркадия».

С 2005 года — антикризисный управляющий, аккредитованный Министерством экономики РБ.

В 2007—2008 годах — юрисконсульт Ассоциации инвалидов войны в Афганистане.

В 2008—2010 годах — юрист Белорусского независимого профсоюза.

С 2010 года — директор Агентства переводов и юридических услуг.

Политическая деятельность

До участия в президентской кампании

В 2004—2008 годах — заместитель председателя партии БНФ. После выдвижения на пост председателя партии в 2008 году и предложения программы по её реформированию исключен из организации за публичную критику руководства.

С 2003 по 2007 год — депутат Пуховичского районного совета Минской области, координатор Ассамблеи депутатов местных советов. В то же время — издатель газеты «Регион» (г. Марьина Горка Минской области), инициатор ряда решений по расширению полномочий органов местного самоуправления.

27 января 2010 года публично объявил о начале своей кампании по выдвижению на пост президента Беларуси в качестве независимого кандидата.

Президентские выборы 2010 года

27 мая 2010 года представил тезисы своей предвыборной программы «Беларусь: стратегия эволюции». Программа включала в себя три основных раздела: экономический рост, эффективное государство и активное общество.

24 августа 2010 года возглавил объединение «За модернизацию», впоследствии перерегистрированное в Чехии как «Ассоциация за модернизацию». По замечанию белорусского политолога Виктора Мартиновича, «модернизация была сутью программы Михалевича как кандидата в президенты».

17 сентября единый кандидат от оппозиции на президентских выборах 2006 года, лидер движения «За свободу» Александр Милинкевич заявил об отказе баллотироваться во второй раз и объявил о поддержке кандидатуры Михалевича. Также Милинкевич поддержал участие в выборах кандидата от партии БНФ Григория Костусева и заместителя председателя партии «Зеленые» Юрия Глушакова, в дальнейшем вышедшего из избирательной кампании.

27 сентября 2010 года Центральной Избирательной Комиссией РБ была зарегистрирована инициативная группа по выдвижению Михалевича в президенты. Численность инициативной группы политика составила 1795 человек. 25 октября инициативная группа преодолела рубеж в 100 000 подписей, необходимых для регистрации кандидатом в президенты. Итоговое число собранных подписей составило 120 531, из которых ЦИК было принято 111 399.

18 ноября Михалевич был зарегистрирован кандидатом в президенты Республики Беларусь на выборах 2010 года.

По данным социологических опросов НИСЭПИ, за время избирательной кампании рейтинг Михалевича вырос с 2,4 % до 6,4 %, что ставило его на четвертое место по популярности среди всех претендентов на президентский пост.

Согласно итоговым данным ЦИК, Михалевич получил поддержку 1,02 % всех избирателей, что почти в два раза меньше числа людей, подписавшихся в поддержку его выдвижения. Официальные результаты голосования не были признаны наблюдателями ОБСЕ, Европейским союзом, Канадой и США, а также вызвали критику со стороны ООН.

Спустя несколько дней после выборов, в эфире Первого канала российского телевидения был показан ролик, сделанный скрытой камерой на 48 избирательном участке Минска. В ролике член избирательной комиссии несколько раз уточняет у коллег, в какую стопку класть бюллетень с голосом за Михалевича, при том, что согласно официальным данным, на данном участке за него никто не проголосовал.

Арест, заявление о пытках и эмиграция

Через несколько часов после закрытия избирательных участков, Михалевич был задержан у себя дома и доставлен в СИЗО КГБ. Спустя несколько дней стало известно, что Михалевич проходит подозреваемым по делу об организации массовых беспорядков в Минске. 11 января 2011 года Amnesty International признала Михалевича узником совести. За время пребывания политика в заключении, его адвокаты Олег Агеев и Тамара Сидоренко были последовательно лишены адвокатских лицензий и исключены из Минской городской коллегии адвокатов по требованию Министерства юстиции Беларуси. Это спровоцировало кризис в коллегии и привело к отставке её председателя Александра Пыльченко, отказавшегося подчиниться представлению Минюста.

Спустя два месяца после ареста, Михалевич был выпущен из СИЗО КГБ под подписку о невыезде, после чего провел резонансную пресс-конференцию на которой сообщил о том, что условием его освобождения стало данное под пытками согласие на последующее сотрудничество со спецслужбами. В ходе выступления, Михалевич заявил о разрыве этого соглашения и о намерении проинформировать Комитет против пыток ООН об обстоятельствах своего задержания и нахождения в следственном изоляторе КГБ. В дальнейшем, заявление Михалевича о применении пыток поддержали многие задержанные и осужденные по делу об организации массовых беспорядков, среди которых были экс-кандидаты в президенты Владимир Некляев и Андрей Санников, руководитель избирательной кампании Санникова Владимир Кобец, редактор сайта «Хартия-97» Наталья Радина и другие.

По прошествии нескольких дней после пресс-конференции, Алесь Михалевич тайно покинул территорию Беларуси и попросил политического убежища в Чехии. 23 марта 2011 года МИД Чехии сообщил об удовлетворении запроса политика. В ответ белорусская прокуратура объявила Михалевича в международный розыск по линии Интерпола, который центральный офис организации в итоге отказался выполнять как политически мотивированный.

Осенью того же года созданная Парламентом Канады организация «Международный центр прав человека и демократического развития» отметила достижения Михалевича в правозащитной деятельности вручением премии имени соавтора Всеобщей декларации прав человека профессора Джона Хамфри.

В эмиграции Михалевич сосредоточился на академической деятельности и информировании международного сообщества о положении политзаключенных в Беларуси. Известно, что он выступил с лекциями по политической ситуации в Восточной Европе в ряде североамериканских и западноевропейских высших учебных заведений, в частности, в университетах Торонто, Нью-Йорка, Монреаля, Маастрихта, Праги и других городов.

В октябре 2014 года Михалевич обратился с просьбой восстановить его членство в партии БНФ в специальном письме к делегатам партийного съезда. Несмотря на сопротивление председателя партии Алексея Янукевича, съезд большинством голосов проголосовал за удовлетворение данного запроса.

Возвращение в Беларусь

В сентябре 2015 года Алесь Михалевич вернулся в Беларусь несмотря на свой статус обвиняемого по делу о массовых беспорядках, выехав в Минск на прямом поезде из Вильнюса. В ходе прохождения паспортного контроля на станции Гудогай Михалевич был задержан белорусскими пограничниками как лицо, находящееся в национальном розыске, однако спустя несколько часов был отпущен под подписку о невыезде с обязательством явиться на допрос в Следственный комитет. Комментируя причины возвращения из политической эмиграции, Михалевич сообщил о своем желании воссоединиться с семьей и напомнил, что давно обещал вернуться в Беларусь при условии освобождения всех белорусских политзаключенных.

По прибытии в Минск Михалевич подал ходатайство о прекращении в отношении него уголовного дела, в чем ему было отказано. Таким образом, в настоящее время он остается единственным обвиняемым по делу об организации массовых беспорядков в ночь после президентских выборов 2010 года.

Личное

Женат, отец двух дочерей. Супруга Милана — учитель английского языка. Дочери: Леся, 2000 года рождения, и Алёна, 2009 года рождения.

Владеет английским, немецким и польским языками. Основные хобби: рок-музыка, историческая литература, путешествия и игра в сквош.

Известен своим пристрастием к курению кальяна. По собственному признанию, приобрёл эту привычку в возрасте 25 лет от друзей-востоковедов.

Сотрудники отдела ЗАГС отказались оформлять документы на имя «Алесь», которое было дано политику родителями при рождении. В связи с этим в свидетельстве о рождении появилось имя «Алексей», которое теперь указано как в паспорте, так и в прочих документах, выданных Михалевичу официальными учреждениями.

См. также

• Белорусы в Чехии

Ссылки

• [mikhalevich.livejournal.com/ mikhalevich] — Алесь Михалевич в «Живом Журнале»
• [www.facebook.com/ales.michalevic Алесь Михалевич] в Facebook
• [www.oboz.by/articles/detail.php?article=1676 Интервью Алеся Михалевича газете «Обозреватель»]

Отрывок, характеризующий Михалевич, Алексей Анатольевич

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.