Баллак, Михаэль

Михаэль Баллак
Общая информация
Родился	26 сентября 1976(1976-09-26) (47 лет) Гёрлиц, округ Дрезден, ГДР
Гражданство	Германия
Рост	189 см
Вес	90 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1983—1988	Мотор Карл-Маркс-Штадт
1988—1995	/ Кемницер
Клубная карьера*
1995—1997	Кемницер	49 (10)
1995—1996	→  Кемницер II	18 (5)
1997—1999	Кайзерслаутерн	46 (4)
1997—1998	→  Кайзерслаутерн II	17 (8)
1999—2002	Байер 04	79 (27)
2002—2006	Бавария	107 (44)
2006—2010	Челси	105 (17)
2010—2012	Байер 04	35 (2)
1995—2012	Всего за карьеру	438 (112)
Национальная сборная**
1996—1998	Германия (до 21)	19 (7)
1999—2010	Германия	98 (41)
Международные медали
Чемпионаты мира
Серебро	Корея/Япония 2002
Бронза	Германия 2006
Кубки конфедераций
Бронза	Германия 2005
Чемпионаты Европы
Серебро	Австрия/Швейцария 2008
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Михаэ́ль Ба́ллак (нем. Michael Ballack; родился 26 сентября 1976 года, в Гёрлице, округ Дрезден, ГДР) — немецкий футболист, полузащитник. Известен по выступлениям за «Байер 04», «Баварию» и «Челси». Выступал за сборную Германии, занимал должность капитана команды. Входит в список ФИФА 100.

Карьера

Начало

В 1995 году Баллак дебютировал на высшем уровне в клубе второй бундеслиги «Хемницер ФК» (в 1990 году городу Карл-Маркс-Штадту было возвращено историческое название — Хемниц). В своём первом сезоне на взрослом уровне Баллак сыграл 15 игр, а «Хемниц» вылетел из второй бундеслиги в региональную лигу. В сезоне 1996/97 Баллак был лидером клуба, забил в 34 матчах 10 голов, получил вызов в молодёжную сборную. Последовало приглашение из «Кайзерслаутерна», который под руководством Отто Рехагеля как раз вернулся в бундеслигу. Так, летом 1997 года Баллак переехал в Кайзерслаутерн.

«Кайзерслаутерн»

Первый сезон в «Кайзерслаутерне» для Баллака стал противоречивым — он мало играл (всего 16 матчей без голов), впрочем, получал очень хорошие оценки за свою игру (средний балл от «Киккера» — 2,96), регулярно вызывался в молодёжную сборную, но при этом стал чемпионом Германии! Впервые в истории немецкого футбола команда, игравшая годом ранее во второй бундеслиге, выиграла национальное первенство! Так Михаэль завоевал свой первый титул в большом футболе. Однако не всё было гладко — по ходу сезона Баллак поругался с Отто Рехагелем из-за того, что мало играл. При этом Рехагель в интервью постоянно подчёркивал, что считает Баллака очень талантливым игроком. Впрочем, уже в следующем чемпионате Король Отто использовал Баллака на полную катушку. Михаэль сыграл в бундеслиге 30 матчей, забил 4 гола, дебютировал в Лиге Чемпионов, где «Кайзерслаутерн» добрался до четвертьфинала. Интересно, что у Баллака не было постоянной позиции на поле — он играл и опорным хавбеком, и плеймейкером, иногда даже на фланге. Часто выходил на замену. Отношения с Реххагелем оставались натянутыми, и спортивные издания прогнозировали переход Баллака в другую команду. Весной 1999 «Кайзерслаутерну» последовало предложение от леверкузенского «Байера» о продаже Баллака. Переговоры были очень непростыми. Но, в конце концов, Баллак стал игроком аспиринового клуба.

«Байер 04»

В новом коллективе Михаэль очень быстро стал своим. Этому во многом способствовало доверие главного тренера Кристофа Даума. Баллак стал твёрдым игроком основного состава, идеально вписавшись в тактическую модель Даума. При этом Баллак играл на излюбленной позиции опорного хавбека. Сезон 1999/2000 стал для нашего героя переломным. Если раньше о Баллаке говорили как о перспективном, талантливом футболисте, то теперь Михаэль их разряда подающих надежды окончательно трансформировался в настоящего мастера. Сам Баллак говорил раньше и признаёт сейчас, что в этом огромная заслуга Даума. Но вернёмся к тому сезону. Его начало омрачила травма, из-за которой было пропущено много игр на старте чемпионата, во многом из-за отсутствия Баллака «Байер 04» не сумел выйти из группы в Лиге Чемпионов. Выздоровев, Баллак продемонстрировал искромётный футбол, под стать всей команде. Леверкузенцы уверенно шли к чемпионскому титулу, показывая зрелищную, атакующую игру. Сам Баллак регулярно вызывался в сборную Германии, получал высокие оценки своей игры. Но развязка была трагичной. В последнем туре «Байеру» было достаточно сыграть вничью в гостях со скромным «Унтерхахингом», который уже гарантировал себя от вылета из бундеслиги. Преследовавшая аспириновых мюнхенская «Бавария» не верила в неудачу соперника. Дошло до того, что президент мюнхенцев Франц Беккенбауэр накануне последнего тура улетел в турне по Океании, агитируя представителей ФИФА за проведение чемпионата мира 2006 года в Германии. Каково же было удивление «Кайзера», когда ему позвонила жена и сказала, что «Бавария» стала чемпионом! Тот матч с «Унтерхахингом» Баллак называет худшим в своей карьере. Да и как иначе! Именно его автогол, после которого соперники вышли вперёд, стал по сути решающим. Леверкузенцы рванули отыгрываться, не реализовали свои немногочисленные моменты, а в конце матча «Унтерхахингу» удалась контратака, и счёт стал 0:2. Чемпионский титул уплыл из рук.

Ещё одним грандиозным разочарованием стал чемпионат Европы в Бельгии и Голландии. Раздираемая внутрикомандными склоками, не имевшая ни поставленной игры, ни чёткого основного состава сборная Германии с треском провалилась. Баллак сыграл 18 минут, выйдя на замену в матче против англичан (0:1), и провёл первый тайм игры с португальцами (0:3).

В сезоне 2000/2001 в немецком футболе случился один из самых громких скандалов за всю его более чем столетнюю историю. Оказалось, что Кристоф Даум, который должен был возглавить летом 2001 года национальную сборную, принимал кокаин. Эта история помимо самого Даума, который был вынужден отказаться от дальнейшей работы в сборной, больнее всего ударила по «Байеру». Потеряв в ходе сезона тренера, команда не смогла подняться выше четвёртого места в бундеслиге и вновь не прошла первый групповой этап Лиги Чемпионов. Баллак, как и весь «Байер», играл неровно. Тем не менее, именно в том сезоне он завоевал место в основном составе сборной.

Сезон 2001/2002 стал для Михаэля Баллака пока самым удачным. Он окончательно превратился в звезду мирового уровня, чему способствовала и его яркая игра, и высокие результаты «Байера» и сборной Германии. Но вот парадокс — в четырёх турнирах команды Баллака всякий раз занимали вторые места! Новым главным тренером «Байера» был назначен приверженец атакующей игры Клаус Топпмёллер. В прошлом отличный форвард (108 голов в 204 матчах бундеслиги за «Кайзерслаутерн»), Топпмёллер за год работы в клубе достиг поистине поразительных результатов! При Топпмёллере несколько поменялась игра Баллака. Теперь он гораздо меньше внимания уделял оборонительным действиям, стал чаще участвовать в атаках, исполнял все штрафные и пенальти. Трио центральных полузащитников «Байера» составляли выполнявший черновую работу Карстен Рамелов, плеймейкер Йилдирай Баштюрк и Баллак. Они разрывали оборону гостей при активной поддержке флангов, где играли аргентинец Пласенте и Бернд Шнайдер (который иногда играл и в центре). А если учесть, что в атаку часто подключался бразилец Лусио, а впереди играл дуэт Кирстен-Нойвилль, то соперник просто терялся.

В 29 играх в бундеслиге Баллак забил 17 голов. Не менее результативно он играл и в кубке Германии и в Лиге Чемпионов. Его мощнейшие удары наводили ужас на вратарей Европы. В Лиге Чемпионов «Байер» произвёл фурор — опередив в групповых турнирах таких грандов, как «Арсенал», «Депортиво» и «Ювентус», а затем, обыграв в четвертьфинале «Ливерпуль», а в полуфинале «Манчестер Юнайтед», аспириновая команда в финале в равной игре уступила мадридскому «Реалу». Заслуга Баллака в этом успехе очень велика. Внутригерманский сезон в очередной раз принёс разочарование. Лидируя весь чемпионат, «Байер» допустил две осечки на финише (1:2 от «Вердера» и 0:1 от «Нюрнберга»), чем тут же воспользовалась дортмундская «Боруссия». В итоге лишь второе место. Мистика продолжилась в финале кубка Германии, в котором «Байер» уступил 2:4 «Шальке 04», а Баллак был удалён с поля.

Перед чемпионатом мира 2002 сборная Германии в фаворитах не ходила. Более того, многие предрекали немцам фиаско. Слишком уж много неудач потерпела бундестим в последние годы. Однако Руди Фёллер, создав в сборной очень приятную дружественную атмосферу, явил миру настоящих немцев — борющихся до конца, дисциплинированных, настроенных на победу. Незачем описывать игру сборной Германии в Японии и Корее. Болельщики отлично помнят блестящую игру и роковую ошибку Оливера Кана, голы Мирослава Клозе и Михаэля Баллака. Многие помнят и тот факт, что, сорвав опасную атаку корейцев в полуфинале, Баллак получил жёлтую карточку, которая стала для него второй в матчах плей-офф и не дала возможности сыграть в финале, зато уже в ответной атаке Михаэль забил корейцам победный мяч. Сыграв на чемпионате мира 6 матчей, Баллак забил 3 гола. А в середине июля Михаэля Баллака признали лучшим футболистом Германии прошедшего сезона.

«Бавария»

В середине сезона произошло событие, которое для многих поклонников футбола казалось неизбежным. Была достигнута договорённость о переходе Михаэля Баллака летом 2002 года в мюнхенскую «Баварию». Первый сезон был противоречивым: победа в бундеслиге и кубке Германии не компенсировала громкий провал в Лиге Чемпионов. Сам Михаэль играл отлично, не случайно по окончании сезона он был признан лучшим футболистом страны. В «Баварии» Баллак играет на позиции одного из двух центральных полузащитников. В середине сезона 2002/2003 Баллак в интервью сказал, что ему не нравится, что приходится много отрабатывать в обороне, и, что при схеме 4-4-2 центральный полузащитник вообще не способен нормально атаковать. Баллака немедленно оштрафовали.

Вообще в настоящее время в «Баварии» и в сборной на Баллака оказывается очень большое давление — его обвиняют в отсутствии лидерских качеств, в неумении переломить ход неудачно складывающейся игры. Баварские болельщики сразу припоминают Штефана Эффенберга, до которого, по их мнению, Баллаку ещё очень далеко. Пожалуй, претензии, касающиеся отсутствия у Михаэля Баллак лидерских качеств и харизмы, отчасти обоснованны. Можно вспомнить его безвольную игру в матче с Англией (1:5), в играх за «Баварию» в Лиге Чемпионов 2002/2003. Но приходят на ум и матчи против США и Кореи на чемпионате мира, игры против сборной Украины (1:1 и 4:1), в которых Баллак был настоящим вожаком, а сборная поехала таки на чемпионат мира. При этом сам Баллак признаёт, что лидерских качеств ему, действительно, не хватает.

«Челси»

После чемпионата мира 2006 года в Германии, Михаэль перешёл в лондонский «Челси», где играл на позиции полузащитника. В 2010 году контракт с «Челси» не был продлён из-за возникших разногласий. Баллак планировал заключить контракт на два года, однако ему был предложен лишь годовой контракт, к тому же ему не удалось достигнуть соглашения и в размере зарплаты.

15 мая 2010 года в матче против Портсмута Баллак получил травму. Травма была серьёзная и не позволила ему сыграть в последнем для него ЧМ-2010 в ЮАР. Вместо него капитаном сборной Германии был назначен Филипп Лам.

«Байер 04»

25 июня 2010 года Баллак, в статусе свободного агента, перешёл в «Байер 04», подписав контракт на 2 года. 11 сентября Михаэль получил травму большоберцовой кости левой ноги.

2 октября 2012 года Михаэль Баллак объявил о завершении карьеры.

Стиль игры

Баллак известен как разносторонний игрок с отличной физической подготовкой. Он одинаково хорошо участвует в атаке и обороне, может играть на любой позиции в центре поля. Одинаково хорошо наносит удары и левой, и правой ногой. С 2004 года является капитаном немецкой сборной. Первый солидный клуб в карьере — «Кайзерслаутерн». Тогдашний тренер «красных дьяволов» Отто Рехагель использовал молодого футболиста в роли джокера, закрывая им проблемные позиции в середине поля. Михаэль играл на позиции то диспетчера, то опорника, то на фланге. В сезоне 2001/2002 начал играть за «Байер 04», забил 17 мячей.

Личная жизнь

У Баллака есть лужицкие корни, что подтверждается лужицким происхождением его фамилии. Михаэль был женат на Симоне Ламбо, которая долгое время состояла с ним в гражданском браке. У них родились трое детей — Луис (16 августа 2001 года), Эмилио (19 сентября 2002) и Йорди (17 марта 2005). 23 октября 2012 г. в суде города Штарнберг развелся с Симоной.

Любимая марка автомобиля — «Mercedes-Benz». Михаэль предпочитает итальянскую кухню. Главный болельщик Михаэля Баллака — его дедушка, который собирает всевозможные публикации о внуке и его фотографии. Михаэль очень любит животных — особенно своего пса Санчо, терпеть не может мультсериал «Симпсоны». Баллак не прочь поиграть на досуге в гольф или баскетбол. Любит путешествовать, слушать музыку и копаться в Интернете.

Статистика выступлений

Клубная статистика

Выступление			Лига		Кубок страны		Кубок лиги		Еврокубки		Итого
Клуб	Лига	Сезон	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Кемницер	2. Бундеслига	1995/96	15	0	1	0	0	0	—		16	0
	Регионаллига	1996/97	34	10	1	0	—		—		35	10
	Итого		49	10	2	0	0	0	—		51	10
Кайзерслаутерн	Бундеслига	1997/98	16	0	2	0	0	0	—		18	0
		1998/99	30	4	2	0	1	0	5	0	38	4
	Итого		46	4	4	0	1	0	5	0	56	4
Байер 04	Бундеслига	1999/00	23	3	0	0	0	0	2	2	25	5
		2000/01	27	7	2	0	1	0	5	1	35	8
		2001/02	29	17	4	1	1	0	15	7	49	25
	Итого		79	27	6	1	2	0	22	10	109	38
Бавария	Бундеслига	2002/03	26	10	5	4	0	0	7	1	38	15
		2003/04	28	7	3	2	1	2	8	0	40	11
		2004/05	27	13	4	3	2	2	9	2	42	20
		2005/06	26	14	5	1	0	0	6	1	37	16
	Итого		107	30	17	10	3	4	30	4	157	48
Челси	Премьер-лига	2006/07	26	5	3	1	6	0	10	2	45	8
		2007/08	18	7	2	0	3	0	7	2	30	9
		2008/09	29	1	6	3	1	0	10	0	46	4
		2009/10	32	4	4	1	2	0	6	0	44	5
	Итого		105	17	15	5	12	0	33	4	165	26
Байер 04	Бундеслига	2010/11	17	0	0	0	—		3	2	20	2
		2011/12	18	2	1	0	—		6	1	25	3
	Итого		35	2	1	0	—		9	3	45	5
Всего за карьеру			421	104	45	16	18	4	99	21	583	145

2 матча Суперкубке Англии в этой таблице не учтены.

Международная статистика

Сборная	Сезон	Товарищеские		Турниры		Всего
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Германия	1999	1	0	2	0	3	0
	2000	5	0	4	0	9	0
	2001	2	0	7	6	9	6
	2002	3	1	8	5	11	6
	2003	1	0	4	2	5	2
	2004	10	7	3	1	13	8
	2005	7	3	4	4	11	7
	2006	7	3	7	3	14	6
	2007	1	0	1	0	2	0
	2008	4	1	8	3	12	4
	2009	2	0	6	3	8	3
	2010	1	0	0	0	1	0
Всего за карьеру		44	15	54	27	98	42

Достижения

Командные

«Кайзерслаутерн»

• Чемпион Бундеслиги: 1997/98
• Итого: 1 трофей

«Байер»

• Финалист Лиги чемпионов УЕФА: 2002
• Вице-чемпион Германии: 2000,2002
• Финалист Кубка Германии: 2002

«Бавария»

• Чемпион Бундеслиги (3): 2002/03, 2004/05, 2005/06
• Обладатель Кубка Германии (3): 2003, 2005, 2006
• Обладатель Кубка немецкой лиги: 2004
• Итого: 7 трофеев

«Челси»

• Чемпион Премьер-лиги: 2009/10
• Обладатель Кубка Англии (3): 2007, 2009, 2010
• Обладатель Кубка Футбольной лиги: 2007
• Обладатель Суперкубка Англии: 2009
• Финалист Лиги чемпионов УЕФА: 2008
• Итого: 6 трофеев

Сборная Германии

• Серебряный призёр чемпионата мира: 2002
• Бронзовый призёр Кубка конфедераций: 2005
• Бронзовый призёр чемпионата мира: 2006
• Серебряный призёр чемпионата Европы: 2008

Личные

• Игрок года в Германии (3): 2002, 2003, 2005
• Полузащитник года УЕФА: 2002
• Рекордсмен сборной Германии по количеству голов на Кубках конфедераций: 4 гола
• Член символической сборной чемпионата Европы 2008 по версии ФИФА
• Входит в список ФИФА 100

Ссылки

• [www.michael-ballack.com/ Официальный сайт]  (нем.)  (англ.)

Отрывок, характеризующий Баллак, Михаэль

– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.