Михеенко, Яков Семёнович

Михеенко Яков Семёнович
Дата рождения	23 октября 1904(1904-10-23)
Место рождения	Российская империя (ныне Духовщинский район, Смоленская область)
Дата смерти	20 мая 1970(1970-05-20) (65 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание	Полковник
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Яков Семёнович Михеенко (1904—1970) — советский военачальник, полковник (27.05.1942).

Биография

Родился 23 октября 1904 года в ныне Духовщинском районе Смоленской области в крестьянской семье.

В 1915 году окончил три класса сельской школы. Экзамены за 7 классов сдал экстерном в 1936 году. В 1943 году прошел ускоренные курсы при Высшей военной Академии им. Ворошилова и в 1950 году — курсы «Выстрел». Член ВКП(б)/КПСС с 1932 года.

В Красной Армии с 4 ноября 1926 года — красноармеец 14-го стрелкового полка 5-й стрелковой дивизии. Вырос до командира стрелковой роты 15-го стрелкового полка этой же дивизии (с 03.02.1934). С 12 ноября 1938 года Михеенко — начальник полковой школы этого же полка, командир стрелкового батальона — с сентября 1939 года. Заместитель командира полка по строевой части 142-го стрелкового полка 5-й стрелковой дивизии с декабря 1940 года.

Участник Великой Отечественной войны с самого её начала, воевал на Западном, Калининском, Юго-западном и 2-м Украинском фронтах. Командир 142-го стрелкового полка 5-й стрелковой дивизии, заместитель командира 44-й гвардейской стрелковой дивизии 31-й армии, исполняющий обязанности командира 195-й стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии. Командир I гвардейской воздушно-десантной дивизии с 18.12.1943 по 02.07.1944. По ранению находился в санатории Наркомата обороны в селе Архангельское Московской области с июля 1944 года. Затем участия в боевых действиях на принимал и находился в резерве военного совета 2-го Украинского фронта. А с 31 декабря 1944 года работал начальником военной кафедры Чкаловского педагогического института.

C июня 1946 года Михеенко находился в резерве Военного совета Южно-Уральского военного округа C 16 октября 1946 года — командир 12-го отдельного сапёрного батальона I Отдельной инженерно-саперной бригады Московского военного округа. Уволен в запас был 9 ноября 1953 года, жил в Москве.

Умер 20 мая 1970 года в Москве. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище (участок 123).

Награды

• Награждён орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, а также медалями, в числе которых «За оборону Москвы» и «За победу над Германией».

Ссылки

• [pamyat-naroda.ru/commander/1861/ Михеенко Яков Семенович]
• [www.vdd-1.narod.ru/commstructure3.html I Гвардейская Воздушно-Десантная Звенигородско-Бухарестская Краснознамённая ордена Суворова дивизия - Михеенко Яков Семенович]

Отрывок, характеризующий Михеенко, Яков Семёнович

Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.