Михневич, Арнольд Ефимович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Арнольд Ефимович Михневич (9 сентября 1936 (1935), Минск, Белорусская ССР) – советский и белорусский языковед (лингвист), доктор филологических наук, профессор.

Автор фундаментальных трудов, посвящённых развитию ряда направлений современной науки о языке – герменевтики, функциональной грамматики, лексикологии, лексикографии, социолингвистики, риторики, методики преподавания и практического обучения языку.

А.Е. Михневич – автор работ, среди которых фундаментальные “Сiнтаксiчна непадзельныя словазлучэннi ў беларускай мове: Трансфармацыйны аналiз”, “Праблемы семантыка-сінтаксiчнага даследавання беларускай мовы”, разделы академической “Беларускай граматыкi” и др. Благодаря таланту А.Е. Михневича был осуществлён крупный научный проект – издание энциклопедии “Беларуская мова”. В качестве главного редактора А.Е. Михневич руководил работой большого авторского коллектива, который создал первый в истории национальной культуры систематизированный свод знаний о белорусском языке в контексте его исторического развития и современного функционирования.

Творческий псевдоним ‒ Януш Няміга.

Биография

1936 (1935) • Родился 9 сентября в Минске. 1958 • Окончил очный курс обучения на филологическом факультете Гомельского государственного педагогического института имени В. Чкалова. 1961 • Стал аспирантом академического Института языкознания имени Якуба Коласа Академии наук Белорусской ССР. 1963 • Защитил диссертацию на тему “Сінтаксічна непадзельныя словазлучэнні як члены сказа ў сучаснай беларускай літаратурнай мове (Да методыкі сінтаксічнага даследавання)”. 1966 • Член Международной комиссии по изучению грамматического строя славянских языков. Первые представления Михневичем лингвистической науки Беларуси за рубежом. 1976 • Защитил одноименную с монографией докторскую диссертацию на тему “Праблемы семантыка-сінтаксічнага даследавання беларускай мовы”. 1977 • Заведующий сектором русского языка Института языкознания имени Якуба Коласа Академии наук Белорусской ССР. 1983 • Профессор и заведующий кафедрой языка, литературы и культуры Минского института политологии и социального руководства. 1991 • Проректор по научной работе Минского государственного лингвистического университета. 1992 • Одновременно с должностью ректора возглавляет кафедру теоретического языкознания Минского государственного лингвистического университета. 1995 • Переход на работу в Белорусский государственный институт проблем культуры на должность первого проректора. • Избрание вице-президентом Белорусско-немецкой ассоциации культурно-просветительных инициатив. 1998 • Академик Международной академии наук Евразии и руководитель Польско-белорусского школы “[www.buk.by/process/FPPK/nyasvizh/ Несвижская академия]”. 1998 – 2001 • Ректор Белорусского государственного института проблем культуры и член Коллегии Министерства культуры РБ (1998 - 2002) 2001 • Возглавил кафедру современного белорусского языка в Белорусском государственном университете. 2002 – 2008 • Будучи профессором кафедры современного белорусского языка Белорусского государственного университета, работал ведущим научным сотрудником научно-исследовательского отдела [www.imb.by/new/index.htm Института управления и предпринимательства].

Значение научно-творческой и общественной деятельности

Михневичем А.Е. опубликовано более 600 работ, в том числе 35 книг; подготовлены 3 доктора наук и 15 кандидатов наук; основаны научные серии книг; под его руководством написаны уникальные энциклопедии и учебные пособия. Арнольд Ефимович являлся членом Международной комиссии по изучению грамматического строя славянских языков, лектором республиканского общества “Знание”, вице-президентом Белорусско-немецкой ассоциации культурно-просветительных инициатив, руководителем Польско-белорусского школы “Несвижская академия”.

Звания, награды

Профессор. Знак “Отличник народного образования” Министерства просвещения БССР (1980). Почётная грамота Верховного Совета БССР (1982). Медаль ВДНХ СССР (1986). Лауреат государственной премии Республики Беларусь в области науки и техники за создание в соавторстве энциклопедии “Беларуская мова” (1998).

Основные публикации

Mihnevich A.E. Problemy jazykovej kultury v Bielorusku // Spisovny jazyk a jazykova kultura. – Браціслава, 1978. – С. 107-109

Mihnevich А.Е. Konfrontacia slovenčiny s bielorustinou // Studia Academica Slovava, 8. Prednasky XV. Letneho seminara slovenskeho jazyka a kultury. – Браціслава, 1979. – С. 215-226

Аб магчымасці праграмавання культурна-моўнага развіцця // Jezyk a tozsamosc na pograniczu kultur. Prace katedry kultury bialoruskiej Uniwersytetu w Bialymstoku. – Вып. 1. – Беласток, 2000. – С. 159-161

Артыкулы: “Дыялог і маналог”, “Красамоўства”, “Крылатыя словы” з энцыклапедыі “Беларуская мова” (Мн., 1994)

Жывая спадчына / Склад. А.Я. Міхневіч, Т.В. Кузьмянкова, Л.П. Кунцэвіч. – Мн., 1992. – 224 с.

материалы к библиографии “Белорусско-русские языковые отношения: контакты, двуязычие, методика обучения” (совместно с И. Германовичем и П. Шубой), на протяжении десятилетия публиковались в межведомственном сборнике “Русский язык” (Вып. 1-10. – Мн., 1981-1990)

Михневич А.Е. “Белорусский язык для всех”, уроки №№ 21-25 // «Вечерний Минск», – Мн., 1990-1991

Михневич А.Е. “Белорусский язык для говорящих по-русски” (сумесна з А.А. Крывіцкім і А.І. Падлужным, Мн., 1990)

Михневич А.Е. “Белорусский язык” // “Языки мира: Славянские языки”. – Інстытут мовазнаўства Расійскай акадэміі навук, 2005

Михневич А.Е. “Белорусско-русский паралексический словарь-справочник” под ред. А.Е. Михневича (Мн., 1985)

Михневич А.Е. “Введение в методику лекционной пропаганды” (Мн., 1982)

Михневич А.Е. “Вглубь слова человеческого: Наука о языке и её разделы” серыі “Скарбы мовы” (Мн., 1982)

Михневич А.Е. “Говорите правильно. Краткий словарь-справочник” (Мн., 2002)

Михневич А.Е. “Друкарка” против принтера (Інтэрв’ю, дадзенае карэспандэнту Вользе Тамашэўскай) // Поиск. – 1993. – 1 кастрычніка. – С. 16

Михневич А.Е. “Значение – смысл”: диссипативный процесс // Русский язык: система и функционирование. Материалы Междунар. науч. конф. – Ч. 1. – Мн., 2004. – С. 39-42

Михневич А.Е. “Краткий орфоэпический словарь” (Мн., 1984)

Михневич А.Е. “Краткий словарь терминов красноречия”, который вошёл в “Хрестоматию по лекторскому мастерству” (Мн., 1978. – С. 144-171)

Михневич А.Е. “Культура русской речи в вопросах и ответах” (коллективная монография, Мн., 1996)

Михневич А.Е. “Лекторское мастерство” (Мн., 1975; сумесна з Р.Н. Тартакоўскім і Г.І. Харошкам)

Михневич А.Е. “Методика лекционной пропаганды” (Мн., 1986)

Михневич А.Е. “Общество – язык – политика” (в соавторстве с А. Лукошанцем и В. Щербиным, Мн., 1988)

Михневич А.Е. “Ораторские арабески” (Мн., 2003)

Михневич А.Е. “Ораторское искусство лектора: Хрестоматия” (М., 1986)

Михневич А.Е. “Ораторское искусство лектора” (М., 1984)

Михневич А.Е. “Праздное слово”, или глоссолалическая функция языка // Стратегии коммуникативного поведения. Материалы докл. Междунар. науч. конф. – Ч. 1. – Мн., 2001. – С. 124-126

Михневич А.Е. “Рассказы о русском языке” (совместно с Г. Параскевич, Мн., 1985)

Михневич А.Е. “Русский язык в Белоруссии” (коллективная монография, Мн., 1985)

Михневич А.Е. “Русско-белорусский разговорник” (Мн., 1991)

Михневич А.Е. “Словарь славянской лингвистической терминологии” (Т. 1-2. – Прага, 1977-1979)

Михневич А.Е. “Слово, сказанное умело”, или композиция лекции как коммуникативная тактика // Коммуникативные стратегии. Материалы докл. Междунар. науч. конф. – Ч. 1. – Мн., 2003. – С. 19-23

Михневич А.Е. “Сопоставительное описание русского и белорусского языков: Морфология” (Мн., 1990)

Михневич А.Е. “Хрестоматия по лекторскому мастерству” (Мн., 1978)

Михневич А.Е. “Язык, которого нет...” серыі “Скарбы мовы” (Мн., 1988)

Михневич А.Е. Homo sapiens - язык - homo feralis //Современные методы преподавания иностранных языков в национальных вузах. Тезисы докладов Междунар. науч.-практ. конф. – Ч. 2. – Мн., 2000. – С. 83-88

Михневич А.Е. Агнонимы – феномен языка, знания или культуры? // Язык и социум. Материалы VI Междунар. науч. конф. – Ч. 1. – Мн., 2004. – С. 61-65

Михневич А.Е. Афоризмы. Изречения // Языковая природа афоризма. Очерки и извлечения. – Могилёв, 2001. – С. 212-216

Михневич А.Е. Белорусский язык // Языки мира. Славянские языки. – М., 2005. – С. 548-594 (сумесна з іншымі аўтарамі)

Михневич А.Е. Залоговое значение взаимности и проблема “скрытой” грамматики (на материале белорусского языка) // Проблемы теории грамматического залога. – Л., 1978. – С. 186-193 (сумесна з Л.А. Антанюк)

Михневич А.Е. Заметки по семиотике афоризмов Станислава Ежи Леца // Польский язык среди других славянских языков – 2004. Конф., посвящ. памяти проф. А.Е. Супруна. – Мн., 2004. – С. 142-146

Михневич А.Е. Идиоматика // Белорусский и другие славянские языки: семантика и прагматика. Материалы Междунар. науч. конф. “Вторые Супруновские чтения”. – Мн., 2002. – С. 89-95

Михневич А.Е. Именные количественные словосочетания в белорусском языке на фоне болгарского //5 Бюлетин за съпоставительно изследване на българския език с други езици. – Сафія, 1976. – С. 34-41

Михневич А.Е. История, современное состояние и задачи терминологической работы в БССР //Проблемы разработки и упорядочения терминологии в академиях наук союзных республик. – М., 1983. – С. 200-208 (сумесна з Л.А. Антанюк)

Михневич А.Е. К характеристике билингвизма как взаимодействия внешней и внутренней формы языков // Контакты русского языка с языками народов Прибалтики. – Рыга, 1984. – С. 157-164 (совместно с П.И. Копаневым)

Михневич А.Е. К характеристике грамматического взаимодействия близкородственных славянских языков // Zeitschrift fur Slawistik. – 1985. – № 1. – С. 100-107

Михневич А.Е. К характеристике номинативных предложений // Zeitschrift fϋr Slawistik. – 1969. – № 5. – С. 712-720

Михневич А.Е. Конструкции с предикатными актантами типа “глагол + инфинитив” в белорусском языке // Типология конструкций с предикатными актантами. – Л., 1985. – С. 97-100

Михневич А.Е. Культура народа неистребима, как и его душа // 7 дней. - 200І. - 24 марта. - С. 3

Михневич А.Е. Культура неистребима, это душа народа // Неман. - 2001. - № 4. - С. 185-194

Михневич А.Е. Культурология: поиск модели преподавания // Культурология в вузе. – Вып. 1. Культурология в вузе: из опыта становления. – Мн., 1995. – С. 36-39 (сумесна з І.Я. Левяшом, Т.Г. Гуцавай)

Михневич А.Е. Мастерство живого слова. – М., 1988. – 64 с. (сумесна з іншымі аўтарамі)

Михневич А.Е. Национальная семиологическая программа и статус русского языка // Русский язык и литература в современном диалоге культур. VIII Междунар. конгресс МАПРЯЛ. – Рэгенсбург, 1994. – С. 147-148

Михневич А.Е. Национальное и общечеловеческое в народной культуре // Междунар. конф. Междунар. организации фольклора (JOV). – Афины, 1997. - 8 с.

Михневич А.Е. Некоторые вопросы изучения синтаксических (подчинительных) связей в работах советских и чехословацких лингвистов // Вопросы языкознания. – 1968. - № 5. – С. 106-112

Михневич А.Е. Несколько слов о тосте // Тосты от “Парадокса”. – Мн., 1997. – С. 5-8; Изд. 2-е. – Мн., 1998. – С. 5-8; Изд. 3-е. - Мн., 1999. С. 4-8

Михневич А.Е. О взаимодействии семантики и синтаксиса (Понятийная категория и её языковое выражение) // Научные доклады высшей школы.  Филологические науки. – 1969. - № 6. – С. 101-108

Михневич А.Е. О некоторых лингводидактических особенностях школьных олимпиад по русскому языку // Олимпиады по русскому языку. – Мн., 1984. – С. 3-11 (сумесна з Л.К. Пятроўскай)

Михневич А.Е. О принципах создания школьного словаря по культуре русской речи в условиях близкородственного двуязычия // Принципы и методы социолингвистических исследований. – М., 1989. – С. 123-129

Михневич А.Е. О типах аналитических структур в белорусском языке // Вопросы словообразования и номинативной деривации в славянских языках. Материалы III респуб. конф. – Гродна, 1990. – С. 20-25

Михневич А.Е. О трёх ортологических аспектах функционирования русского языка в Белоруссии // Культура русской речи в условиях национально-русского двуязычия. – М., 1985. – С. 43-55 (совместно с другими авторами)

Михневич А.Е. Об использовании материалов паралексического словаря в средней школе // Белорусско-русский паралексический словарь-справочник. – Мн., 1985. – С. 362-365

Михневич А.Е. Об использовании мультимедийных технологий для подготовки CD-публикаций по гуманитарным наукам // Атэстацыя. – 2002. - № 7. – С. 94-98 (сумесна з А.Я. Шыфрыным)

Михневич А.Е. Об одном аспекте оптимизации грамматического описания языка // Оптимизация грамматики в свете ленинской теории отражения. – Кішынёў, 1982. – С. 63-65

Михневич А.Е. Об уровне развития общества судят по богатству общения // Беларуская думка. – 2001. - № 10. – С. 129-133

Михневич А.Е. Пакет программ для обучения белорусскому языку // Компьютерные программы в обучении белорусскому и иностранным языкам. – Мн., 1995. – С. 47-48

Михневич А.Е. Педагогическая грамматика родного языка // Вучэбныя граматыкі нацыянальных моў. – Мн., 1994. – С. 9-11

Михневич А.Е. Педагогическая семиотика и русский язык // Проблема изучения и преподавания русского языка в вузах и школах республики. – Мн., 1992. – С. 41-42

Михневич А.Е. Подготовка к печати второго тома “Этымалагічнага слоўніка беларускай мовы” (Мн., 1980), “Адваротнага слоўніка беларускай мовы” (у друку) и многотомного “Слоўніка мовы Якуба Коласа”

Михневич А.Е. Пути совершенствования культуры русской речи в условиях белорусско-русского двуязычия // Культура русской речи в национальных республиках. – К., 1984. – С. 20-25

Михневич А.Е. Семантико-синтаксическая структура славянского предложения и проблема аналитических конструкций // Грамматическое описание славянских языков. Концепции и методы. – М., 1974. – С. 176-181

Михневич А.Е. Семиологические потребности человека и проблема “языка межнационального общения” // Русский язык в условиях двуязычия и многоязычия: проблемы функционирования и исследования. – Мн., 1990. – С. 42-43

Михневич А.Е. Синтаксическая конденсация и типы полипредикативных структур //Zeitschrift fϋr Slawistik. – 1975. – № 5-6. – С. 788-795

Михневич А.Е. Суверенность нации: семиологический аспект // Восточная Европа: политический и социокультурный выбор. – Мн., 1994. – С. 41-

Михневич А.Е. Термины в сфере популяризации знаний // Научно-техническая революция и проблемы культуры языка науки и терминологии. – Вільнюс, 1983. – С. 62-65

Михневич А.Е. Тестирование на вступительном экзамене по русскому языку // Народная асвета. – 1994. - № 4. – С. 75-76

Михневич А.Е. Язык как мера суверенитета государства, народа, личности // Язык и социум. I Междунар. науч. конф. – Мн., 1997. – С. 35-38

Михневич А.Е. Языковое образование: подход к XXI веку (методологические аспекты) //Образование XXI века. Проблемы повышения квалификации работников образования (Тезисы докладов междунар. конф.). – Т. 1. – Мн., 1993. – С. 25-27

Михневич А.Е. Языковые потребности человека и общества (к постановке проблемы) // Русский язык. – Вып. 5. – Мн., 1985. – С. 3-34

Міхневіч А.Е. “Граматыка беларускай мовы” (Т. 1-2. – Мн., 1962-1966)

Міхневіч А.Я. “... Што трэба нам для справы людскасці і краю” (Афарыстыка Якуба Коласа) // Слова – літаратура – культура. Матэрыялы III Міжнар. навук. канф. Да 120-годдзя з дня нараджэння Я. Купалы і Я. Коласа. – Мн., 2002. – С. 20-25

Міхневіч А.Я. “Алтар Стала: Маленькая, не зусім сур’ёзная энцыклапедыя звестак пра застолле, звычаі, тосты, віно” (Мн., 2003)

Міхневіч А.Я. “Англа-беларускі размоўнік” (Мн., 1992; сумесна з Н.М. Навічэнка)

Міхневіч А.Я. “Беларуская мова: Камп’ютэрныя сцэнарыі для навучання рускамоўных” (сумесна з А.В. Зубавым, Мн., 1999. – 148 с.)

Міхневіч А.Я. “Беларуская мова” энцыклапедыя (пад рэд. А.Я. Мiхневіча, Мн., 1994)

Міхневіч А.Я. “Камп’ютэрная скарбніца” нацыянальнай культуры // Беларусь. – 2003. – № 6. – С. 19

Міхневіч А.Я. “Мова і ідэалогія” (в ежегоднике “Беларуская лінгвістыка”. – Вып. 24. – Мн., 1983. – С. 3-9; Вып. 25. – Мн., 1984. – С. 3-9

Міхневіч А.Я. “О языковом и лингвистическом статусе «нациолекта»” (в сборнике “Вариантность как свойство языковой системы”. – Ч. 1. – М., 1982. – С. 77-79

Міхневіч А.Я. “Праблемы семантыка-сінтаксічнага даследавання беларускай мовы” (Мн., 1976)

Міхневіч А.Я. “Прэдыкатыўнае азначэнне” ў беларускай і іншых славянскіх мовах // Тыпалогія і ўзаемадзеянне славянскіх моў і літаратур. – Мн., 1973. – С. 156-157

Міхневіч А.Я. “Сатырычная рэфлексія і пошук метарыторыкі” з кнігі “Герменеўтыка. Стылістыка. Рыторыка: Матэрыялы першай навуковай канферэнцыі” (Мн., 1995)

Міхневіч А.Я. “Сінтаксічна непадзельныя словазлучэнні ў беларускай мове (Трансфармацыйны аналіз)” (1965)

Міхневіч А.Я. “Скарбы мовы” //Беларуская мова: Энцыклапедыя. – Мн., 1994. – С. 494-495)

Міхневіч А.Я. “Слоўка за слоўкам: алфавітны даведнік па культуры беларускай мовы для ўсіх” (Мн., 2006; сумесна з Л.П. Кунцэвіч,

Міхневіч А.Я. “Якуб Колас радзіць, разважае, смяецца... Выбраныя выслоўі народнага паэта” (Мн., 2002)

Міхневіч А.Я. Аб некаторых сінтаксічных цяжкасцях беларускай мовы // Беларуская мова: Пытанні культуры мовы. – Мн., 1987. – С. 126-142

Міхневіч А.Я. Англа-беларускі размоўнік. – Мн., 1992 (сумесна з Н.М. Навіченка)

Міхневіч А.Я. Арталагічны даведнік: асноўныя тыпы артыкулаў // Працы кафедры сучаснай беларускай мовы. – Вып. 3. – Мн., 2004. – С. 15-22

Міхневіч А.Я. Артыкулы да “Беларускай Савецкай Энцыклапедыі” ў 12 т (Мн., 1969-1975)

Міхневіч А.Я. Аспекты аналітызму ў славянскіх мовах // Словообразование и номинативная деривация в славянских языках. – Ч. 1. – Гродна, 1982. – С. 203-204

Міхневіч А.Я. Афарыстыка Якуба Коласа (Да пастаноўкі праблемы) // Беларуская лінгвістыка. – Вып. 22. – Мн., 1983. – С. 59-65

Міхневіч А.Я. Беларуская культура сёння: Гадавы агляд (2001). – Мн., 2002. – 69 с. (сумесна з іншымі аўтарамі)

Міхневіч А.Я. Беларуская лінгвістычная тэрміналогія на іншаславянскім фоне //Славянская лингвистическая терминология. – Кіеў, 1984. – С. 61-68 (сумесна з М.Р. Суднікам)

Міхневіч А.Я. Вазьмі маё слова...: Нататкі аб лексічным узаемаўплыве беларускай і рускай моў у кантэксце ўзаемадзеяння культур. – Мн., 1990  (сумесна з А.А. Гіруцкім)

Міхневіч А.Я. Вольны час: актуальныя аспекты праблемы // Культурная сфера вольнага часу: стан, праблемы, пошукі. – Мн., 1997. – С. 5-7

Міхневіч А.Я. Выслоўі і афарызмы Якуба Коласа // Полымя. – 2001. - № 11. – С. 230-261 (сумесна з Ю.В. Назаранка)

Міхневіч А.Я. Гісторыя сусветнай культуры. Тэорыя культуры. Асоба, грамадства, культура. Праграмы для слухачоў факультэта павышэння кваліфікацыі кіруючых работнікаў і спецыялістаў культуры. – Мн., 2002. – 16 с.

Міхневіч А.Я. Граматычныя ідэі А.А. Патабні і праблематыка “скрытай” граматыкі // Наукова спадщина О.О. Потебні і сучасна філологія. – Кіеў, 1985. – С. 89-97

Міхневіч А.Я. Да характарыстыкі беларускай літаратурнай мовы ў яе сучасным стане // Slavia. – 1984. – Т. 53. – № 3-4. – С. 313-321

Міхневіч А.Я. Дзяржаўная навукова-тэхнічная праграма “Культура”: прынцыпы стварэння, змест, шляхі ажыццяўлення // Парламенцкія слуханні “Дзяржаўная нацыянальная праграма “Культура” і ўдасканаленне заканадаўчай базы галіны ў Рэспубліцы Беларусь 11 чэрвеня 1998 года”. – Мн., 1998. – С. 18-25

Міхневіч А.Я. Дзяржаўная праграма “Функцыяніраванне і развіццё культуры Рэспублікі Беларусь да 2005 года”. – Мн., 2002. – 71 с. (сумесна з іншымі аўтарамі)

Міхневіч А.Я. Дэкалог і пошук жыццёвых ісцін // Тэзісы навуковай канф., прысвечанай 1000-годдзю Полацкай епархіі і праваслаўнай царквы на Беларусі. – Мн., 1992. – С. 4-5

Міхневіч А.Я. З назіранняў над сучасным тэатральным вымаўленнем // Беларуская і руская мовы ў Беларусі: Праблемы функцыянавання і ўзаемадзеяння. – Мн., 1997. – С. 50-51

Міхневіч А.Я. З праблематыкі семантыка-сінтаксічных катэгорый (Старонкі гісторыі пытання) //Весці АН БССР. Серыя грамадскіх навук. – 1974. - № 5. – С. 85-94

Міхневіч А.Я. Камп’ютэр у навучанні беларускай мове тых, хто гаворыць па-руску // Компьютерные программы в обучении белорусскому и иностранным языкам. – Мн., 1994. – С. 3-4 (сумесна з Н.В. Зігмантовіч і А.В. Зубавым)

Міхневіч А.Я. Культура Беларусі: стан і перспектывы развіцця. Да рэспубліканскай нарады работнікаў культуры // Рэспубліка. – 2001. – 30 студзеня; Звязда. – 2001. – 30 студзеня

Міхневіч А.Я. Культура мовы //Беларуская энцыклапедыя ў 18 т. – Т. 9. – Мн., 1999. – С. 12

Міхневіч А.Я. Культура: статусныя, мэтавыя і праблемныя характарыстыкі // Веснік БелІПК. Матэрыялы навук. канф. “Чалавек. Культура. Эканоміка”. – Мн., 1997. – С. 82-86

Міхневіч А.Я. Культуралагічны слоўнік: пытанне словаспіса // Тэрміналагічны бюлетэнь. – Вып. 1. – Мн., 1997. – С. 29-41

Міхневіч А.Я. Лепшыя старонкі культуры Беларусі // Інфармацыйна-аналітычныя матэрыялы. – Мн., 1997. – С. 55-57

Міхневіч А.Я. Лінгвістычныя традыцыі на Беларусі. Накід праграмы гісторыі беларускай лінгвістыкі па працах Л.М. Шакуна //Пісьменнік-мова-стыль. Матэрыялы II Міжнар. канф., прысвечанай 75-годдзю з дня нараджэння праф. Л.М. Шакуна. – Мн., 2002. – С. 402-407

Міхневіч А.Я. Ліцыній Намыслоўскі // Мысліцелі і асветнікі Беларусі X-XIX стст.: Энцыклапедычны даведнік. – Мн., 1995. – С. 97-99

Міхневіч А.Я. Міхаіл Раманавіч Суднік (Да 80-годдзя з дня нараджэння) // Беларуская лінгвістыка. – Вып. 38. – Мн., 1990. – С. 77-78

Міхневіч А.Я. Мова. Моўца. Маўленне: Культурна-моўныя нататкі // Настаўніцкая газета. – 2005. – 22 сакавіка, 12 мая, 4 чэрвеня

Міхневіч А.Я. Мовы. Людзі. Культуры // Шануючы спадчыну Я. Карскага. Чацвёртыя навуковыя чытанні. – Ч. 1. – Гродна, 1994. – С. 17-22

Міхневіч А.Я. Моўная адукацыя // Беларуская мова: Энцыклапедыя / Пад рэд. А.Я. Міхневіча. – Мн., 1994. – С. 364-366 (сумесна з І.П. Казейкам)

Міхневіч А.Я. Народная культура ва ўмовах сучасных перамен у розных рэгіёнах Еўропы. Матэрыялы VІ Еўрапейскай канф. Міжнароднай арганізацыі па народнай творчасці (JOV). – Мн., 1999. – 110 с. (прадмова і агульная рэдакцыя)

Міхневіч А.Я. Настаўнік. Метадыст. Вучоны: Да 70-годдзя В.У. Протчанкі // Роднае слова. – 2000. – № 4. – С. 30-31

Міхневіч А.Я. Нататкі аб методыцы вывучэння сінтаксічна рэлевантных уласцівасцей слова // Prace Komisji Slowianoznawstwa. – № 23. – Кракаў, 1971. – С. 33-40

Міхневіч А.Я. Нацыянальная семіялагічная праграма як перадумова дыялогу культур // Разнастайнасць моў і культур у кантэксце глабалізацыі. Матэрыялы Міжнар. сімпозіума. У 2-х кнігах. - Кн. І. – Мн., 2003. – С. 164–166

Міхневіч А.Я. Нівеліроўка культур? Не – іх самабытнасць! // Беларуская думка. – 1997. – № 2. – С. 8-11

Міхневіч А.Я. Падручнік для 4 класа школ з рускай мовай навучання “Беларуская мова” (сумесна з Н.В. Вашчатынскай і Л.І. Шаўчэнка, 1978-1990)

Міхневіч А.Я. Паралексы // Русский язык. – Вып. 1. – Мн., 1981. – С. 137-142)

Міхневіч А.Я. Першая беларуская граматыка для школ // Жывая спадчына. – Мн., 1992. – С. 214-223

Міхневіч А.Я. Практычны дапаможнік «Белорусский язык для небелорусов» (сумесна з А.А. Крывіцкім і А.І. Падлужным, Мн., 1973)

Міхневіч А.Я. Рэквіем // Чтения, посвященные памяти П.П. Шубы (К 75-летию со дня рождения). – Мн., 2001. – С. 3

Міхневіч А.Я. Сінтаксічная перабудова падпарадкавальных словазлучэнняў у сказе (тэксце) // Беларуская лінгвістыка. – Вып. 13. – Мн., 1978. – С. 53-57

Міхневіч А.Я. Слова беларускае. З гісторыі лексікалогіі і лексікаграфіі / Склад. і рэд. А.Я. Міхневіч. – Мн., 1994. – 273 с.

Міхневіч А.Я. Слова ў яго адносінах да скрытаграматычных катэгорый // Studia gramatyczne . – Т. V. – Кракаў, 1982. – С. 99-104

Міхневіч А.Я. Словазлучэнне: нарматыўныя аспекты ўтварэння і ўжывання. – Мн., 2005. – 40 с. (сумесна з Т.Р. Рамза)

Міхневіч А.Я. Стваральнік шматграннай навуковай школы (Віктару Мартынаву – 80 гадоў) // Голас Радзімы. – 2004. – Люты. – С. 9

Міхневіч А.Я. Талент магутны, шматгранны, чалавечны. Да 85-годдзя з дня нараджэння акадэміка К.К. Атраховіча (Кандрата Крапівы) // Беларуская лінгвістыка. – Вып. 20. – Мн., 1981. – С. 3-7

Міхневіч А.Я. Тыпалагічная класіфікацыя моў, Тыпалогія моўная, Універсальная граматыка // Беларуская энцыклапедыя ў 18 т. – Т 16. – 2003. – С. 76-77, 234

Міхневіч А.Я. Тэарэтычная граматыка сучаснай беларускай літаратурнай мовы // Працы кафедры сучаснай беларускай мовы. – Вып. 2. – Мн., 2003. – С. 3-7

Міхневіч А.Я. Тэзаўрус // Беларуская энцыклапедыя ў 18 т. – Т. 16. – Мн., 2003. – С. 105

Міхневіч А.Я. Чалавек і яго мовы // Беларуская мова і літаратура ў школе. – 1988. - № 3. – С. 5-12

Міхневіч А.Я. Член-карэспандэнт Акадэміі навук БССР Міхаіл Раманавіч Суднік. Да 70-годдзя з дня нараджэння // Весці АН БССР. Серыя грамадскіх навук. – 1980. - № 6. – С. 130-132

Міхневіч А.Я. Эстэтыка малых слоўных форм і нацыянальная культура // Эстетика и культура: Проблемы теории и практики. – Мн., 2001. – С. 97-109

Основатель и редактор ряда лингвистических серий: “Беларуская мова: Гісторыя і сучаснасць”, “Библиотека учителя русского языка”, “Скарбы мовы”, “Жывая спадчына”, “Слова беларускае”, “Язык. Знание. Коммуникация. Культура” (сумесна з І.І. Токаравай і Г.М. Траццяковай)

Раздзел “Функцыі мовы і маўлення і праблема беларуска-рускага двухмоўя” для сборника “Пытанні білінгвізму і ўзаемадзеяння моў”. – Мн., 1982. – С. 50-75

Сумесна з І.І. Токаравай і Г.М. Траццяковай прадмова да “Язык. Знание. Коммуникация. Культура: Аутентичные материалы для самостоятельной работы” (Ч. 1-2. – Мн., 2003-2005)

Ссылки на источники информации

www.bsu.by/Cache/pdf/286733.pdf

www.narb.by/rus/about/structure/text3/mihnevich

Отрывок, характеризующий Михневич, Арнольд Ефимович

– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.