Мишааль бинт Фахд аль Сауд

Мишааль бинт Фахд аль Сауд

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)Мишааль бинт Фахд бен Мухаммед Аль Сауд (1958 — 15 июля 1977; араб. الأميرة مشاعل بنت فهد بن محمد بن عبدالعزيز آل سعود‎) — принцесса из дома Саудов, которая была казнена по обвинению в прелюбодеянии. Мишааль была внучкой Мухаммада ибн Абдул-Азиза, который в свою очередь приходился старшим братом королю Халиду.

Биография

Училась в Ливане. Во время учёбы она влюбилась в Халеда аль-Шаера Мулхаллала, сына посла Саудовской Аравии в Ливане. Когда Мишааль вернулась в Саудовскую Аравию, стало известно, что несколько раз она встречалась с Халедом без свидетелей. На основании этого им было предъявлено обвинение в прелюбодеянии. Мишааль попыталась сымитировать собственное утопление, но была поймана при попытке покинуть территорию Саудовской Аравии. Она была узнана сотрудником аэропорта Джидды, из которого пыталась вылететь, выдав себя за мужчину. После поимки она была возращена семье.

Законодательство Саудовской Аравии основано на шариате, который предусматривает наказание за внебрачные половые связи, но для осуждения требуется четыре свидетеля, видевших проникновение полового члена, или собственное признание человека, совершившего прелюбодеяние. Свидетели, видевшие прелюбодеяние, отсутствовали. Мишааль, скорее всего, признала себя виновной на суде.

Казнь

15 июля 1977 года состоялась публичная казнь Мишааль бинт Фахд и её возлюбленного. Мишааль завязали глаза, заставили встать на колени, после чего ей выстрелили в голову. На казни присутствовал её дед, который руководил действиями палача, казнившего Мишааль. Она была казнена за то, что своим поступком она, по мнению саудитов, обесчестила семью и нарушила правило, по которому она должна была выйти замуж за человека, выбранного её семьёй . Халед, который был вынужден наблюдать казнь Мишааль, был казнён после неё путём обезглавливания мечом. В роли палача Халеда, возможно, выступил один из родственников Мишааль. Чтобы отрубить голову Халеду, палачу потребовалось нанести 5 ударов мечом, что указывает на то, что казнь была совершена непрофессионалом.

После казни положение женщин в Саудовской Аравии ухудшилось. Религиозная полиция начала патрулировать базары, магазины, а также другие места, в которых могли встретиться мужчины и женщины. Позднее деда Мишааль, принца Мухаммада, спросили, была ли казнь Мишааль и Халеда необходима, на что он ответил: «Для меня было достаточно, что они находились вместе в одной комнате».

«Смерть принцессы»

Через некоторое время после инцидента с Мишааль, её историей заинтересовался британский сценарист Энтони Томас. Он взял ряд интервью у участников и свидетелей данного инцидента. На основе собранных Томасом материалов канал Бибиси создал документальный фильм «Death of a Princess» (Смерть принцессы). На 9 апреля 1980 года был запланирован показ фильма на канале «ITV», а через месяц после этого на канале «PBS». Известие о планирующемся показе фильма вызвало протесты, а также сильное дипломатическое, экономическое и политическое давление на Великобританию со стороны Саудовской Аравии. После того, как фильм был показан в Великобритании, король Халид, на тот момент возглавлявший Саудовскую Аравию, выслал британского посла из страны.

Трансляция фильма в США также вызвала протесты. Против показа выступила компания «Mobil Oil Corporation», один из спонсоров канала «PBS». Несмотря на это, 12 мая 1980 года трансляция фильма всё же состоялась, хотя и не во всех штатах. В 2005 году фильм был показан повторно.

Король Халид предлагал «PBS» 11 миллионов долларов за отказ от показа фильма.

По мнению автора фильма Энтони Томаса, никакого суда над Мишааль вовсе не проводилось, а её казнь была осуществлена в неофициальном порядке.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=kDUsKJTkOaE Смерть принцессы]
• [www.vremya.ru/2009/128/12/233583.html Измена королевской крови]
• [www.kp.ru/daily/24371.5/554193/ Саудовскую принцессу забьют камнями до смерти, если она вернется домой]
• [qatardiary.blogspot.com/2005/08/death-of-princess.html The Qatar Diary — Death of a Princess] — 10/08/05
• [www.cambridgeclarion.org/press_cuttings/saudi_obs_22jan1978.html Princess executed for eloping] Article in The Observer, 22 January 1978

Отрывок, характеризующий Мишааль бинт Фахд аль Сауд

– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».