Барнье, Мишель

Мишель Барнье фр. Michel Barnier
Министр иностранных дел Франции
31 марта 2004 года — 2 июня 2005 года
Награды:

Мише́ль Барнье́ (фр. Michel Barnier; род. 9 января 1951, Ла-Тронш, Четвёртая французская республика) — французский консервативный политик. Министр иностранных дел Франции в кабинете Раффарена с 31 марта 2004 по 5 июня 2005. Европейский комиссар по внутренней торговле с 9 февраля 2010 года.

Окончил высшую коммерческую школу в Париже.

Мишель Барнье был избран в палату депутатов в 1978 и избирался до 1993.

Барнье был одним из организаторов Зимних Олимпийских Игр в Альбервилле, в 1992.

Мишель Барнье был министром охраны окружающей среды с 1993 по 1995 в кабинете Балладюра и Государственным Секретарем по европейским делам с 1995 по 1997 в кабинете Жюппе. Барнье был Европейским комиссаром по региональной политике Европейской комиссии возглавляемой Романо Проди с 1999 по 31 марта 2004 когда он занял пост министра иностранных дел Франции в правительстве Жана-Пьера Раффарена. Он занимал пост министра до 2 июня, 2005 когда после формирования нового правительства Доминика де Вильпена его преемником на посту министра стал Филипп Дуст-Блази.

В марте 2006 он был избран вице-председателем Европейской Народной Партии (EPP) на трехлетний срок. Перестановка французского кабинета, вызванного отставкой Алена Жюппе после парламентских выборов, 19 июня 2007 было объявлено, что Барнье станет министром сельского хозяйства. 23 июня 2009 покинул пост министра сельского хозяйства Франции в связи с избранием в Европарламент.

9 февраля 2010 года Барнье был утверждён еврокомиссаром по внутреннему рынку.

Барнье является офицером ордена Почётного легиона.

Женат. Имеет троих детей.

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Барнье, Мишель

Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.