Ми-14
Поделись знанием:
Ми-14Ми-14
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
| Ми-14 | |
|---|---|
 | |
| | |
| Тип | морской многоцелевой вертолёт-амфибия берегового базирования |
| Разработчик |  ОКБ М.Л. Миля
|
| Производитель | Казанский авиационный завод №387
|
| Первый полёт | 1 августа 1967 года[1] |
| Начало эксплуатации | 11 мая 1976 года[1] |
| Статус | эксплуатируется |
| Основные эксплуатанты | СССР (бывший) Россия  Украинасм. на вооружении |
| Годы производства | 1973 — 1986 |
| Единиц произведено | 273[1] |
| Базовая модель | Ми-8 |
Ми-14 (изделие «140», машина В-14, по кодификации НАТО: Haze — «Туман») — морской многоцелевой вертолёт-амфибия берегового базирования, разработанный в ОКБ М. Л. Миля.
Серийное производство организовано в конце 1973 года на заводе № 387 в Казани. В 1973—1986 годах было изготовлено 273 вертолёта Ми-14.
Содержание
История создания
В середине шестидесятых годов Военно-морской Флот СССР ощутил острую необходимость в специализированном противолодочном вертолёте, построенном на основе хорошо зарекомендовавшей себя машины. Им стал Ми-14, созданный на базе вертолёта Ми-8. Основные модификации Ми-14ПЛ — противолодочный, Ми-14ПС — спасательный, Ми-14БТ — тральщик.
Конструкция
Фюзеляж Ми-14 выполнен по типу «амфибия» с двумя надувными поплавками бочкообразной формы по бокам (балонетами), объёмом 4 куб.м. В процессе работ по теме конструкция Ми-8 претерпела существенные изменения — по сути спроектирован новый вертолёт с более мощными двигателями ТВ3-117 (2200 л.с.), новым главным редуктором ВР-14, ВСУ Аи-9. Рулевой винт перенесён на другую сторону (в отличие от Ми-8), что увеличило его эффективность. На вертолёте убираемое 4-х стоечное шасси. Топливо размещается в трёх группах баков общей ёмкостью 3240 л. При установке одного дополнительного бака ёмкость возрастает до 3685 л.
Оборудование вертолёта также претерпело значительные изменения. На противолодочном Ми-14ПЛ установлены РЛС «Инициатива 2-М», опускаемая гидроакустическая станция «Ока-2», магнитный обнаружитель АПМ-60, КВ радиостанция Р-842М, УКВ радиостанция Р-860, радиовысотомер РВ-З, радиокомпасы АРК-9 и АРК-У2, доплеровский измеритель ДИСС-15, автопилот АП-34Б, система автоматического управления САУ-14. Торпеды и глубинные бомбы, которыми вооружён вертолёт, могут быть размещены как на наружной подвеске, так и в грузовом (оружейном) отсеке.
В противолодочном варианте вертолёты работают парой. Один вертолёт выполняет поисковые задачи и загружается гидроакустическими буями РГБ-НМ (36 шт), а второй вертолёт является ударным и загружается противолодочным оружием — торпедой АТ-1М.
Ми-14ПС несёт 10 спасательных плотов на 20 мест каждый, спасательную лебедку, способную одновременно поднять трёх человек, оснащен прожекторами. Также этот вертолёт может применяться для транспортировки грузов на внешней подвеске, высадки морских десантов и просто для транспортных перевозок. Для повышения дальности полёта в пассажирской кабине могут устанавливаться два дополнительных топливных бака.
Ми-14БТ предназначен для траления акваторий от мин и обеспечивает буксировку контактных и неконтактных тралов разных типов, шнуроукладчика и буксируемых шнуровых зарядов. Вертолёты буксируют трал парой или одиночно, в зависимости от типа трала.
Вертолёты Ми-14 — единственные отечественные полноценные вертолёты-амфибии, которые действительно могут садиться, рулить и взлетать с водной поверхности. Для уменьшения вредного воздействия морской воды на конструкцию створки грузоотсека (бомболюка) иногда герметизировали кустарным способом, просто замазывая щели детским пластилином.
Удачные конструктивные решения, разработанные для Ми-14, в дальнейшем использовались на других вертолётах: Ми-8МТ, Ми-24.
Современная ситуация
В настоящий момент с вооружения Российского ВМФ сняты, но ограниченно используются в гражданской авиации и МЧС, а также эксплуатируются в Польше, где прошли модернизацию. Ещё 4 Ми-14 используются на Украине и как минимум 1 в Грузии[2].
Весной 2015 года источники в авиастроительной отрасли сообщили о том, что планируется возобновление производства вертолёта Ми-14 на Казанском вертолетном заводе. Предполагается, что вертолет подвергнется глубокой модернизации и будет применяться как в военной, так и гражданской сферах[3].
В ходе Международного военно-морского салона 2 июля 2015 года, холдинг «Вертолёты России» представил проект возобновления производства вертолёта Ми-14. Отмечается, что производство вертолёта может быть возобновлено в случае интереса к вертолету со стороны возможных заказчиков. Отмечается, что в случае положительного решения по проекту Ми-14 будет модернизирован с применением современных разработок[4].
Модификации
| Название модели | Краткие характеристики, отличия. |
|---|---|
| В-14 | Опытный образец. |
| Ми-14БТ | Буксировщик минных тралов. |
| Ми-14ГП | Грузопассажирская версия. |
| Ми-14П | 24-местная пассажирская версия. |
| Ми-14ПЖ «Элиминатор» | Противопожарный вертолёт на базе Ми-14БТ. |
| Ми-14ПЛ | Военный противолодочный вертолёт. |
| Ми-14ПЛМ | Модернизированный Ми-14ПЛ. |
| Ми-14ПЛЭ (также имеет обозначение Ми-14Э) | Экспортная версия Ми-14ПЛ. |
| Ми-14PW | Польская версия Ми-14ПЛ. |
| Ми-14ПС | Поисково-спасательный вертолёт. |
Тактико-технические характеристики
Приведённые характеристики соответствуют модификации Ми-14ПЛ.
Источник данных: [1]
Технические характеристики- Экипаж: 4
- Длина: 25,24 м
- Длина фюзеляжа: 18,3 м
- Диаметр несущего винта: 21,29 м
- Диаметр рулевого винта: 3.91 м
- Размах крыла:
- Максимальная ширина фюзеляжа: 2,5 м (по поплавкам 3,8 м)
- Высота: 6,93 м
- Площадь, ометаемая несущим винтом:
- База шасси:
- Колея шасси:
- Масса пустого: 8900 кг
- Нормальная взлётная масса: 13 400 кг
- Максимальная взлётная масса: 14 500 кг
- Масса топлива во внутренних баках: 2500 кг
- Силовая установка: 2 × турбовальных «Климов» ТВЗ-117М
- Мощность двигателей: 2 × 2000 л. с. (на взлётном режиме)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 230 км/ч
- Крейсерская скорость: 210 км/ч
- Боевой радиус: 200 км
- Практическая дальность: 800 км
- Практический потолок: 4 000 м
- Статический потолок: 1 600 м
- Максимальная эксплуатационная перегрузка:
</ul>
Вооружение
- Боевая нагрузка: 2 000 кг
- Основное вооружение:
- Бомбовое: 12 х 50-кг или 8 х 250-кг или 36 х гидроакустических буёв РГБ-НМ «Чинара»
- Торпедное: 1 x АТ-1 (АТ-2, Т-67 «Стриж», УМГТ-1 «Орлан», «Колибри») </ul>
На вооружении
Ми-14 был принят на вооружение в 1976 году и поступил на вооружение следующих частей авиации ВМФ СССР: 555-го отдельного противолодочного вертолётного полка (ОПЛВП), 745-й ОПЛВП , 872-й ОПЛВП (пос. Кача под Севастополем), 51-ю ОПЛВ эскадрилью и 710-ю ОПЛВ эскадрилью (Курильские острова), 830-й ОПЛВП (Североморск) и 169-го смешанного авиационного полка (Камрань)[1]. До 1991 года на экспорт в Болгарию, Вьетнам, Польшу, Кубу, КНДР, Ливию, Сирию, ГДР, Югославию и Йемен было поставлено около 150 Ми-14. Некоторое количество Ми-14 было реэкспортировано впоследствии в Эфиопию.
Состоит на вооружении
-
Грузия — 2 Ми-14, по состоянию на 2015 год[5]; -
Йемен — 2 Ми-14, по состоянию на 2013 год; -
Коморы — 2 Ми-14, по состоянию на 2013 год. Поставлены с Украины. Участвовали в операции на острове Ндзуани в 2008 году. -
Куба — 5 Ми-14 на хранении, по состоянию на 2016 год[6]. -
Ливия — более 1 Ми-14, по состоянию на 2016 год, используются как транспортные вертолеты[7]. В 1981 была приобретена партия из 16 вертолётов Ми-14Э. Позже закуплена ещё одна партия из 16 Ми-14Э; -
Польша — 10 Ми-14, по состоянию на 2015 год[5] . Авиация ВМС Польши получила 12 Ми-14Э и 5 Ми-14ПС в 1982-85 годах. Они вошли в состав базирующейся в Дарлове 29-й эскадры (соответствует эскадрилье), входившей тогда в 16-й вертолётный полк, который в настоящее время переформирован во 2-й авиадивизион; - Россия — 20 Ми-14 и 40 Ми-14ПС, по состоянию на 2016 год[8]
-
Сирия — 6 Ми-14, по состоянию на 2016 год[9]. - Украина — 3 Ми-14 ПС/ПЛ, по состоянию на 2016 год[10].
Состоял на вооружении
- СССР — стоял на вооружении вплоть до распада страны в 1991 году;
- Россия — Ми-14ПЛ был снят с вооружения авиации ВМФ России в 1996 году, а Ми-14ПС — в 2004 году[1][11];
-
Болгария — в 1979–1980 годах Болгария получила из СССР 6 Ми-14ПЛ, один из которых разбился в январе 1986 года. В 1990 году было приобретено ещё 3 подержанных Ми-14ПЛ. В 1983 году на вооружение отдельной вертолётной эскадрильи поступило 2 вертолёта-тральщика Ми-14БТ, один из них был списан в 1985 году, со второго сняли тральное оборудование, после чего вертолёт использовался как транспортный. К 2001 году пригодными к полётам осталось четыре Ми-14ПЛ, два из которых прошли ремонт в 2000 году, с целью продления ресурса до 2007—2008. В настоящий момент ожидается замена Ми-14ПЛ на недавно приобретенные AS.565MB Panther, которые будут поставлены в 2010—2011 годах[12][13]. В 2013 году полностью сняты с вооружения; -
Вьетнам -
ГДР — Фольксмарине (ВМС ГДР) в 1979 году получили 9 Ми-14Э и 6 Ми-14БТ. Они поступили на вооружение морской вертолётной эскадры MHG-18 «Курт Бартель», базировавшейся на аэродроме Паров. Так как со времен второй мировой войны в водах Балтики сохранилось немало мин, то немецким Ми-14БТ регулярно приходилось заниматься их тралением. После объединения Германии Вооруженные силы бывшей ГДР прекратили своё существование. На базе MHG-18 была создана новая группа, вошедшая в состав Бундесмарине. Непродолжительное время все шесть Ми-14БТ продолжали использоваться в качестве транспортных и поисково-спасательных, а один Ми-14Э — как учебно-тренировочный. Остальные вертолёты были законсервированы. 20 декабря 1991 г. эксплуатация Ми-14 в Бундесмарине прекратилась. Два вертолёта немцы продали в США, где они прошли тщательные испытания. Ещё 9 машин в 1993 году приобрела фирма «Аэротек», а остальные 3 были переданы музеям; -
КНДР - Куба
-
Югославия — 4 Ми-14. Уничтожены в 1999 году во время воздушной атаки НАТО. -
Эфиопия
Вертолёты-памятники и музейные экспонаты
| Тип | Бортовой номер | Местонахождение | Изображение |
|---|---|---|---|
| Ми-14 | 53 | Государственный музей авиации Украины | 
|
| Ми-14 | 54 | Государственный музей авиации Украины | 
|
См. также
- Ка-27
-
Sikorsky S-61 Sea King -
Sikorsky CH-124 Sea King - Sikorsky S-62
-
Westland Sea King -
Sud-Aviation SA.321 Super-Frelon -
Changhe Z-8
Напишите отзыв о статье "Ми-14"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.airwar.ru/enc/sh/mi14.html Ми-14ПЛ]
- ↑ Ми-14. Служба в наши дни. // Мировая авиация. — 2013. — № 239. — С. 17-18. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2071-1131&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2071-1131].
- ↑ [www.aex.ru/fdocs/1/2015/5/7/25845/ «Кузькина мать-2»: КВЗ воскресит убийцу американских подлодок]
- ↑ [www.russianhelicopters.aero/ru/press/news/IMDS-2015_Mi-14PS/ «Вертолеты России» представляют проект возобновления производства вертолета-амфибии Ми-14ПС] (2 июля 2015).
- ↑ 1 2 Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокWorld.E2.80.99s_Air_Forces_2015не указан текст - ↑ The Military Balance 2016,p.394
- ↑ The Military Balance 2016,p.343
- ↑ The Military Balance 2016,p.193
- ↑ The Military Balance 2016,p.355
- ↑ The Military Balance 2016,p.205
- ↑ [www.airwar.ru/enc/sh/mi14ps.html Ми-14ПС]
- ↑ Никольский, Михаил. Перспективы развития ВВС Болгарии. // Авиация и Космонавтика. — 2006. — № 11. — С.36.
- ↑ [www.eurocopter.com/publications/FO/scripts/newsFO_complet.php?lang=EN&news_id=419 Eurocopter Press Release — Eurocopter Delivers 1st Cougar Helicopter To Bulgaria]
Ссылки
- [scalemodels.ru/modules/photo/viewcat_cid_303.html Фотообзор Ми-14ПЛ (Киев)]
- [scalemodels.ru/modules/photo/viewcat_cid_302.html Фотообзор Ми-14БТ (Киев)]
- [flot.sevastopol.info/arms/helic/mi14.htm Многоцелевой вертолёт-амфибия Ми-14]
- [dishmodels.ru/wshow.htm?p=1259 Ми-14ПЛ из экспозиции Национального музея авиации (г. Киев)]
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ми-14
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
