Млада Босна
| Молодая Европа |
|---|
| Портал:Политика · edit |
«Млада Босна» (босн. Mlada Bosna — «Молодая Босния») — сербско-боснийская революционная организация, боровшаяся в 1912—1914 годах за присоединение Боснии и Герцеговины к Великой Сербии.
Содержание
История
В 1878 году Босния и Герцеговина была оккупирована Австро-Венгрией. В 1912 году для освобождения Боснии и Герцеговины от оккупации и объединения с Сербией была создана организация «Млада Босна». Своё название организация заимствовала у итальянской революционной подпольной организации «Молодая Италия», основанной Джузеппе Мадзини. Лидером «Млада Босна» был Владимир Гачинович (1890—1917).
Приход к власти в Сербии популярной династии Карагеоргиевичей в результате организованного в 1903 году сербской армией переворота позволил усилить политическую борьбу сербов и южных славян за их объединения в единое государство под властью Белграда[1]. Поддержка революционного югославизма в Боснии усилилась с подъёмом деятельности «сербохорватской прогрессивной организации», основанной в 1911 году, которая вовлекла в движение многих сербов, а также хорватов и некоторых мусульман[2]. Члены организации «Млада Босна» поддерживали связь с сербским правительством и сотрудничали с членами «Чёрной Руки» — тайной организации, зародившейся в сербской армии[3][4]. Различие между «Молодой Боснией» и «Чёрной рукой» состояло в том, что первая придерживалась республиканских и атеистических идей и стремилась объединить балканские народы под эгидой «южнославянства», а в последнюю входили сторонники авторитарного и клерикального мировоззрения, стремящиеся создать великое пансербское государство[4][5].
Членом этой организации некоторое время был Голубич, Мустафа.
Сараевское Убийство
Рано утром 28 июня 1914 шесть террористов организации «Млада Босна» во главе с Данилом Иличем и Гаврилой Принципом, вооруженные револьверами и бомбами, подготовили покушение на эрцгерцога Австро-Венгрии Франца Фердинанда. Бомба, брошенная Неделько Чабриновичем, не навредила наследнику австро-венгерского престола, но Гаврила Принцип дождался возвращения эрцгерцога из дворца и около 11 часов утра сразил Франца Фердинанда и его жену Софью Гогенберг выстрелами в упор.
Это убийство стало формальным поводом для начала Первой мировой войны.
После убийства Франца Фердинанда организацию запретили.
Напишите отзыв о статье "Млада Босна"
Примечания
- ↑ Dejan Djokić. Yugoslavism: histories of a failed idea, 1918-1992. London, England, UK: C. Hurst & Co. Ltd, 2003. стр. 59
- ↑ Stevan K. Pavlowitch. Serbia: The History of an Idea. New York, New York, USA: New York University Press, 2002. стр. 90-91.
- ↑ Stevan K. Pavlowitch. Serbia: The History of an Idea. New York, New York, USA: New York University Press, 2002. стр. 90.
- ↑ 1 2 Calic, Marie-Janine: Geschichte Jugoslawiens im 20. Jahrhundert, München 2010; Lane, Ann: Yugoslavia: when ideals collide, 2004; стр. 65
- ↑ Sundhausen, Holm: Geschichte Serbiens, 19.-21. Jahrhundert, Wien-Köln-Weimar 2003; стр. 211—212.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Млада Босна
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
