Младенов, Стефан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Стефан Младенов
Стефан Младенов
Дата рождения:

15 декабря (27 декабря) 1880(1880-12-27)

Место рождения:

Видин, Болгария

Дата смерти:

1 мая 1963(1963-05-01) (82 года)

Место смерти:

София, Болгария

Страна:

Болгария Болгария

Научная сфера:

лингвистика

Альма-матер:

Софийский университет

Стефа́н Младéнов Стоя́нов (болг. Стефан Младенов Стоянов; 15 декабря (27 декабря1880, Видин, Болгария1 мая 1963, София, Болгария) — болгарский языковед и педагог. Академик Болгарской АН (1929), иностранный член АН СССР (1931).





Биография

В 1898–1902 годах учился в Софийском университете, в 1903–1904 годах — в Венском университете, в 1904–1905 годах — в Санкт-Петербургском университете. Среди его педагогов были Ягич, Бодуэн де Куртене, Соболевский, Иречек, Нидерле и другие. В 1905 году защитил докторскую диссертацию. В 1911–1912 годы изучал в Париже персидский и армянский языки. В 1916–1947 годах — профессор Софийского университета. В сферу его научных интересов, кроме славистики, входили балтийские языки.

Сочинения

  • История болгарского языка. 1929.  (нем.)
  • Сравнительное индоевропейское языкознание. 1936.  (болг.)
  • Этимологический словарь болгарского литературного языка. 1941.  (болг.)
  • Толковый словарь болгарского языка. т. 1 А-К. 1951.  (болг.)

Награды

Напишите отзыв о статье "Младенов, Стефан"

Примечания

  1. Акад. проф. д-р Стефан Младенов Стоянов // Лауреаты на Димитровски награди в областта на науката 1950-1953 г.: библиографски справочник / Л. Велинова, М. Станчева. — Сифия: Издателство на Българската академия на науките, 1955. — С. 230—231. — 291 с.

Литература

  • Малая советская энциклопедия / Гл. ред. Б. А. Введенский. (Третье издание) — Т. 6 — М.: Большая советская энциклопедия, 1959. — с. 58
  • Михайлова, Екатерина Д., Стефан Младенов. Библиографски принос. София, 1956. — 309 с.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Младенов, Стефан


Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?