Младоконсерватизм
Младоконсерватизм (нем. Jungkonservatismus) — германская праворадикальная политическая теория и движение. Возник на рубеже 1910—1920-х годов. Первоначально структурировался как кружок крайне правых интеллектуалов. Выступал с позиций консервативной революции, национализма, антикоммунизма и антилиберализма.
Содержание
Обновление через радикализацию
Революционные потрясения, обрушившиеся на Европу после Первой мировой войны, продемонстрировали глубокий кризис традиционного консерватизма (особенно центральноевропейского, в меньшей степени британского и французского), восходящего к феодальным монархиям[1]. Группы активных консерваторов, особенно ветераны войны, сделали ставку на радикальное идеологическое обновление. Основные доктринальные новации состояли в том, что младоконсерваторы
- принимали революционную методологию как средство борьбы за консервативный идеал — в противостоянии Русской и Германской революциям 1917-1918 годов как «антинациональным»;
- принимали некоторые принципы социализма и коллективизма — в жёстко антикоммунистическом, антимарксистском прочтении;
- обращались не только к традиционным консервативным слоям, но и к рабочим массам.
Серьёзное идейное влияние на германских младоконсерваторов оказали австрийские идеи «христианского корпоративизма», в первую очередь работы Отмара Шпанна[2]. Практическую основу младоконсервативных концепций создавала деятельность германского фрайкора и австрийского хеймвера.
Наиболее последовательный выразитель этой тенденции Эдуард Штадтлер призывал
Сочетать браком истинные, неискаженные консервативно-прусские государственные идеи и тенденции волеизъявления с новым, социалистическим содержанием близящейся революции, порождённой мировой войной[3].
Позиции, структуры, деятели
Первоначально «младоконсерваторами» назвался кружок интеллектуалов, сложившийся в конце 1918 года вокруг Артура Мёллера ван ден Брука[4]. Приставка Jung- — «Младо-» означала отмежевание от прежнего — «реакционного» — консерватизма. Главными организационными и пропагандистскими структурами младоконсерватизма являлись журнал Das Gewissen, Июньский клуб, Немецкий клуб господ, впоследствии журнал Der Ring.
Новая идеология предполагала революционную волю как средство построения органического общества. Младоконсерваторы позиционировались как «революционеры справа», крайние националисты, антикоммунисты и антилибералы. Популистские мотивы парадоксально сочетались с категорическим отвержением демократии, элитаризмом и социал-дарвинизмом. Положительный идеал младоконсерваторов также сильно отличался от прежнего: речь шла о системе, близкой к фёлькише, с большой степенью социального популизма. Дальше других заходил Штадтлер, пропагандировавший в своей Антибольшевистской лиге «немецкий христианский социализм» корпоративистского толка и заслуживший в традиционно-консервативных кругах репутацию «опасного радикала»[5].
В воззрениях Мёллера ван ден Брука ключевым элементом являлся геополитический пангерманизм, концепция Срединной Европы под контролем Великой Германии. Важную роль играл идеализм с элементами национальной мистики. Соответствующие философские основы были заложены, в частности, Эдгаром Юнгом и Эрнстом Юнгером. Социально-экономические и политические установки младоконсерватизма активно развивали журналисты Ханс Церер и Генрих фон Гляйхен-Русвурм. Младоконсервативными по сути были взгляды Вальдемара Пабста и других командиров фрайкора.
Эти позиции коррелировались с практическими действиями ряда представителей политической и деловой элиты Веймарской Германии. К младоконсерваторам примыкали такие известные политики, как генерал Ханс фон Сект и дипломат Ульрих фон Брокдорф-Ранцау. Социальные концепции младоконсерватизма отразились в «Соглашении Стиннес — Легин» между крупными предпринимателями и социал-демократическими профсоюзными лидерами.
Идейное влияние
Младоконсерваторы не являлись нацистами, однако сыграли видную роль в идейном и организационно-политическом становлении германского фашизма и национал-социализма[6]. Характерно, что такие видные представители младоконсерватизма, как Штадтлер, Юнг, Пабст участвовали в создании Гарцбургского фронта и Общества по изучению фашизма. Их идеи были во многом восприняты НСДАП. Воззрения Мёллера ван ден Брука оказались близки доминирующей в нацизме гитлеровской группе, позиции Штадтлера в большей степени подходили фракции братьев Штрассеров.
После Второй мировой войны черты младоконсерватизма просматривались в программах и политике DKP-DRP, DRP[7], DFP, NPD. На международном уровне младоконсерватизм повлиял на многие ультраправые тенденции (особенно заметные воздействие отмечалось в структурах Всемирной антикоммунистической лиги), вплоть до современного неофашизма.
Напишите отзыв о статье "Младоконсерватизм"
Примечания
- ↑ [propagandahistory.ru/books/Galkin-A--A---Rakhshmir-P--YU_Konservatizm-v-proshlom-i-nastoyashchem/3 Консерватизм в прошлом и настоящем. «Отцы-основатели» консерватизма]
- ↑ [www.sezession.de/24501/jungkonservativ.html Jungkonservativ / Sebastian Maaß: Dritter Weg und wahrer Staat. Othmar Spann — Ideengeber der Konservativen Revolution. Kiel: Regin-Verlag 2010]
- ↑ Stagier E. Erinnerungen. Als politischer Soldat 1918—1928. Dusseldorf, 1935.
- ↑ Hans-Joachim Schwierskott: Arthur Moeller van den Bruck und die Anfänge des Jungkonservatismus in der Weimarer Republik. Eine Studie über Geschicte und Idealogie des revolutinären Nationalismus / Erlangen-Nürnberg, 1961.
- ↑ [propagandahistory.ru/books/Galkin-A--A---Rakhshmir-P--YU_Konservatizm-v-proshlom-i-nastoyashchem/8 Консерватизм в прошлом и настоящем. Вильгельминисты и «обновители»]
- ↑ [propagandahistory.ru/books/Galkin-A--A---Rakhshmir-P--YU_Konservatizm-v-proshlom-i-nastoyashchem/9 Консерватизм в прошлом и настоящем. Духовный каркас для «барабанщика нации»]
- ↑ [www.spiegel.de/spiegel/print/d-43063041.html WIR SIND DIE PARTEI DER ZUKUNFT. Ein SPIEGEL-Gespräch mit dem DRP-Vorstandsmitgliedern Wilhelm Meinberg und Adolf von Thadden]
Ссылки
- [www.sehepunkte.de/2012/10/19789.html Claudia Kemper: Das «Gewissen» 1919—1925]
- Armin Mohler: Die Konservative Revolution in Deutschland 1918—1932. Grundriß ihrer Weltanschauungen. Friedrich Vorwerk Verlag, Stuttgart 1950.
Отрывок, характеризующий Младоконсерватизм
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
