Груздь золотисто-жёлтый
Поделись знанием:
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
(перенаправлено с «Млечник золотистый»)
| Груздь золотисто-жёлтый | ||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 | ||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||
|
||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||
| Lactarius chrysorrheus Fr. 1838 |
Груздь золотисто-жёлтый (лат. Lactarius chrysorrheus) — гриб рода Млечник (лат. Lactarius) семейства сыроежковых (лат. Russulaceae). Несъедобен.
Содержание
Описание
- Шляпка ∅ 4—6 см, вначале выпуклая, потом распростёртая, а под конец даже слегка вдавленная, с очень подвёрнутыми краями. Кожица охристого цвета, гладкая, матовая и покрыта более тёмными пятнами и концентрическими полосами.
- Пластинки густые, неширокие, часто раздвоенные на концах, нисходяшие, цвет с возрастом меняется от белого до розового.
- Споровый порошок белый, споры эллиптической формы.
- Ножка 4—8 см в высоту, у зрелых грибов полая, цилиндрическая, гладкая, немного утолщённая у основания, белая или светлоокрашенная.
- Мякоть толстая, хрупкая, без запаха и с очень резким перечным вкусом. Белая, на воздухе желтеет.
- Млечный сок обильный, беловатый, на воздухе быстро становится золотисто-жёлтым; вкус сначала кажется сладким, но вскоре ощущается горечь.
Изменчивость
Цвет шляпки варьирует от жёлто-охристого или бледно-лососёвого до оранжево-розового, рыжего. Ножка сначала сплошная, потом полая, беловатого цвета, который с течением времени приобретает розовато-оранжевый оттенок. Пластинки с возрастом приобретают красновато-оранжевый оттенок.
Сходные виды
- Млечник дубовый (Lactarius quietus) — условно-съедобный, млечный сок не обильный, на воздухе остаётся белым.
Иногда гриб путают с рыжиком настоящим (лат. Lactarius deliciosus) и близкими съедобными видами, у которых млечный сок ярко-оранжевый и меняет цвет до зелёного или коричневого.
Синонимы
Латинские синонимы
- Galorrheus chrysorrheus (Fr.) P. Kumm. 1871
- Lactarius theiogalus var. chrysorrheus (Fr.) Quél. 1886
- Lactifluus chrysorrheus (Fr.) Kuntze 1891
Русские синонимы
- Млечник золотистый
- Груздь золотисто-млечный
Пищевые качества
Несъедобен.
Экология и распространение
Образует микоризу с лиственными деревьями, преимущественно с дубом, буком и каштаном. Встречается достаточно часто, обычно растёт одиночно или маленькими группами в лиственных лесах.
Сезон: начало лета — осень.
Напишите отзыв о статье "Груздь золотисто-жёлтый"
Литература
- Кибби Дж. Атлас грибов: Определитель видов. — СПб.: Амфора, 2009. — С. 182.
- Янсен П. Всё о грибах. — СПб.: Кристалл, 2006. — С. 83.
- Грибы: Справочник / Пер. с итал. Ф. Двин. — М.: АСТ, 2001. — С. 119.
- Лессо Т. Грибы. — 2003. — С. 52.
- Уду Ж. Грибы. — 2003. — С. 89.
Ссылки
- [www.mycobank.org/MycoTaxo.aspx?Link=T&Rec=233874 Таксономия Lactarius chrysorrheus на сайте Mycobank.org]
Отрывок, характеризующий Груздь золотисто-жёлтый
– Что!– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
