Мнацаканян, Норайр Амбарцумович

Норайр Амбарцумович Мнацаканян

Мнацаканян, Норайр Амбарцумович (Амвросьевич) (7 января 1923 — 25 марта 1986) — исполнитель армянской народной и гусанской музыки, заслуженный артист Армянской ССР (1965).

Оказал большое влияние на современное исполнительское искусство армянской народной музыки в эпоху её становления. Благодаря своему бесподобному баритону, глубоким познаниям армянского фольклора, языка и литературному мастерству, талант Мнацаканяна был широко признан среди писателей, музыковедов и любителей армянской народной музыки.

Норайр Мнацаканян был первым среди исполнителей армянской народной и гусанской музыки, применившим к ней новый подход. В соответствии с установленными обычаями любого национального фольклора, музыка народной и гусанской школ была исполнена в грубой, неотшлифованной манере, отдаленной от современных реалий армянского народа, его современных сущностей и ценностей. Профессиональные исполнители классической музыки и оперы также старались воспроизвести народную музыку в своем творчестве. Тем не менее, исполнение народных песен профессионалами только отдалило их от армянской публики, так как аутентичность и подлинность армянской народной музыки было невозможно передать и донести с помощью такого недосягаемого, элитарного жанра как опера. Норайр подошёл к произведениям армянской гусанской и народной музыки с небывалым лиризмом и поэтичностью. Он был первый, кто предал этому жанру небывалую окраску самобытности и неподдельного артистизма. Мнацаканян превзошёл своих предшественников в умении гармонично передать чувства и эмоции авторов через исполнение их произведений. В то же самое время, Мнацаканян постарался искоренить провинциальные мотивы в музыкальных произведениях и наполнить их более высокими формами видения и музыкальной экспрессии. Одной из главных заслуг творчества Норайра Мнацаканяна является то, что он сумел объединить настроения и переживания авторов и воплотить все это в своём творчестве. Норайр Мнацаканян также исполнял работы известных армянских композиторов, песни которых были переплетены с лирикой таких армянских поэтов, как Ованес Туманян, Аветик Исаакян, Ованес Шираз и Ваан Терян. Выдающийся поэт Аветик Исаакян, высоко оценил вклад Мнацаканяна в армянское исполнительское искусство и провозгласил его «бархатным голосом» Армении. Дереник Демирчян восхищался песнопениями Норайра в больших поэтических кругах старого Еревана, называя его уникальным вокальным исполнителем народного сознания. На декаде армянского искусства, проходившей в Москве в 1956-м году, бесподобную манеру исполнения Норайра Мнацаканяна также высоко оценили такие выдающиеся деятели искусств как Арам Хачатурян, Фаина Раневская и Марк Бернес. «Подобно Саят-Нове, он не стал придворным певцом, а прожил нераздельной болью своего народа. Именно поэтому песнопение Норайра Мнацаканяна является чувственным апофеозом армянской души»- так выразился о творчестве Мнацаканяна великий кинорежиссёр Сергей Параджанов. Сам будучи искусствоведом и большим знатоком литературы, Мнацаканян всегда предавал великое значение объединению мелодии и стихов в единое целое. Огромен и неоценим вклад Норайра Мнацаканяна в армянское народное исполнительское искусство.

Биография

Норайр Мнацаканян родился 7 января 1923 года в семье из старого Еревана. Любовь к народной музыке он унаследовал от родителей. Талантливый с детства, Норайр получил первую награду на Всесоюзном Конкурсе Молодых Исполнителей, который проводился в Москве в 1936 году.

Благодаря его музыкальным способностям и любви к актёрскому мастерству, Мнацаканян начал свою карьеру, как актёр и певец в Ереванском Государственном Театре Музыкальной Комедии имени Акопа Пароняна. Как ни удивительно, Мнацаканян первый на сцене Армении сыграл роль Гикора в одноимённом спектакле по мотивам известного произведения Ованеса Туманяна. Артистизм Мнацаканяна, безудержная любовь к искусству, связали его с такими выдающимися режиссёрами Театра, как Армен Гулакян. В Государственном Ереванском Академическом Театре им. Габриела Сундукяна, Норайр оказался рядом с такими известными артистами армянского театрального искусства, как Ваграм Папазян, Рачия Нерсесян, Авет Аветисян, Амбардзум Амвросий Хачанян, Бабкен Нерсесян, Метаксия Симонян, впоследствии Мгер Фрунзик Мкртчян и Хорен Абрамян.

Актёрская игра наряду с художественным талантом Мнацаканяна, исходила от его любви к мировой литературе. Ваграм Папазян, увидев попытку исполнения Мнацаканяном роли шекспировского Отелло, высоко оценил мастерство исполнения и истолкования роли, предвестил будущее в актёрской деятельности. Позднее, Мнацаканян сыграл одну из главных ролей в фильме «Человек из Олимпа» (Арменфильм, 1974).

Желая получить более практическую профессию, Норайр Мнацаканян окончил филологический факультет Ереванского Государственного Университета, где получил степень магистра гуманитарных наук. По окончанию, Мнацаканян защитил диссертацию на тему «Лирическая поэзия произведений Саят-Новы в армянском литературном обществе».

Продолжая карьеру журналиста и независимого писателя, Норайр, с его неподражаемым характером, составил антологию, куда вошли небольшие новеллы, относящиеся к старому Еревану, в которых описывался образ жизни горожан, их обычаи и традиции. Статьи Мнацаканяна-журналиста и критические заметки на различные темы армянского искусства и культуры часто появлялись на страницах периодических изданий. Одна из наиболее новаторских статей была посвящена известным армянским игрокам на дудуке прошлого и настоящего: Маргарy Маргаряну, Левону Мадояну, Ваче Овсепяну и Дживану Гаспаряну.

В 1985 году, в расцвет творческой деятельности, на Армянском Государственном Телевидении Мнацаканян был ведущим программы, которая была посвящена стилистическим особенностям игры на армянском народном инструменте дудук и наиболее выдающимся игрокам на нём.

Несмотря на его успех в актёрской и литературной деятельности, истинным призванием Норайра Мнацаканяна была музыка. Его искусство исполнения, проникновенно богатый, бархатный голос, в совокупности с его особым подходом к исполнению, сделали Мнацаканяна незаменимым и востребованным среди почитателей народной музыки в Армении и за границей.

Татул Алтунян, внёсший большой вклад в армянскую народную музыку, пригласил Норайра в Государственную Филармоническую Капеллу для исполнения сольных партий. Здесь Мнацаканяну посчастливилось работать с Араксией Гюльзадян и Вардуи Хачатрян. Отдельно от исполнения репертуара с произведениями Саят-Новы, Норайр Мнацаканян в этот период исполнял традиционные песни Шерама, Ашота, Дживани, Аваси, а также известные компиляции городского песенного фольклора.

Однако, Саят-Нова занимал особое место в репертуаре певца, и неслучайно то, что исключительное право своих достижений Норайр Мнацаканян заслужил благодаря исполнению работ Саят-Новы, которые певец с любовью наполнил небывалым лиризмом и душевностью. Благодаря новому подходу Мнацаканяна в исполнении песен, под композиторским началом Арама Мерангуляна, стали видны этические, а также метафизические особенности работ Саят-Новы. Певец скорбел и радовался вместе с поэтом, чувствуя каждый трепет его сердца. Стоит отметить неподражаемый голос Мнацаканяна в песнях Саят-Новы, который незабываемо льется в одноимённом фильме (1960).

Выступления Мнацаканяна стали более известны публике после того, как великий Арам Мерангулян пригласил вокалиста для исполнения сольных партий в Ансамбль Народных Инструментов на Армянское Государственное Радио и Телевидение.

Песни в исполнении Норайра Мнацаканяна можно встретить в различных армянских и советских кинокартинах таких как «Цвет Граната» Сергея Параджанова (1969), посвящённому жизни Саят-Новы.

Уникальное видение и исполнение традиционного «Дле Яман» проявилось в музыкальном сопровождении фильма Андрю Голдберга «Армянские Американцы» (2000).

Снят ряд документальных фильмов с использованием выступлений Мнацаканяна о жизни и деятельности певца.

В течение своего жизненного пути, исполнитель записал более двух сотен народных и гусанских песен, все из которых бережно хранятся как реликвии в Музее Государственного Радио и Телевидения Армении. Выступления Норайра Мнацаканяна проложили путь к успеху многих исполнителей народного вокального жанра.

Норайр Мнацаканян гастролировал по многим из братских республик Советского Союза и по многим зарубежным странам. Во время своих гастролей по Ближнему Востоку, Норайр Мнацаканян получил почетный орден от Короля Иордании — Хусейна ибн Талала после того, как Король Хусейн и Королева Нур посетили его концерт в Аммане. По возвращению с гастролей удостоился именной благодарности и почетной грамоты лично от министра культуры СССР Екатерины Фурцевой «за достойную пропаганду музыкального исполнительского искусства Советской Армении за рубежом». Исполнение песен Саят-Новы также принесло Норайру Мнацаканяну высшую награду на Фестивале Народной Музыки в Лионе, во Франции (1981). После этого, Мнацаканян выступал в Консерватории Люксембурга (Conservatoire de Luxembourg Hall) по многочисленным просьбам представителей армянских общин, проживавших в Бельгии и Нидерландах.

На ежегодной церемонии вручения наград Armenian Music Awards, проходившей в Лос-Анджелесе в 1999, Норайр Мнацаканян уже посмертно получил почетную премию за весомый вклад и пожизненные достижения в области армянской народной музыки. Его альбом народной и гусанской музыки Husher (Воспоминания) (Parseghian Records, 1999) был признан лучшим альбомом года.

См. также

• Армянская народная музыка

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=Odk0IOsPeUQ «Поет Норайр Мнацаканян» (Студия Телевизионных Фильмов «Ереван», 1983)]
• [commons.wikimedia.org/wiki/Category:Norayr_Mnatsakanyan Норайр Мнацаканян на Wikimedia]
• [www.youtube.com/watch?v=9LYAB68IQns «Песнь Песней» («Достояние Республики») — телепередача памяти Норайра Мнацаканяна, Общественное Телевидение Армении, 2014]
• [www.facebook.com/NorayrMnatsakanyanLegacy Страница Памяти Норайра Мнацаканяна в социальной сети Facebook]
• [www.youtube.com/watch?v=YKKTDotVbQA Серия телепередач «После Наапета Айка» — Норайр Мнацаканян]
• [www.youtube.com/watch?v=OV8LrSopOys «Признание» авторская программа Армине Киракосян]
• [www.youtube.com/playlist?list=PL0B7C59080165F70A&feature=playlist Песни Норайра Мнацаканяна на YouTube]
• [www.armenianmusic.com/store.php?categories_id=11 Your Armenian Music Source, Parseghian Records]

Отрывок, характеризующий Мнацаканян, Норайр Амбарцумович

– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.