Мнемон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мнемон
The Mnemone
Жанр:

рассказ

Автор:

Роберт Шекли

Язык оригинала:

английский

Дата написания:

1971

Дата первой публикации:

1972

«Мнемон» — рассказ классика фантастического жанра Роберта Шекли. Написан автором в 1971 году. Впервые был опубликован в ноябре 1972 года, в сборнике «Вы что-нибудь чувствуете, когда я прикасаюсь?»/«Того же и вам, но вдвойне». В 1982 году был переиздан в сборнике «Так люди этим занимаются?».

Интересным является то обстоятельство, что рассказ является попыткой продолжить тему, поднятую Рэем Бредбери в романе «451 градус по Фаренгейту». В своё время Шекли пытались обвинить в плагиате. Однако Бредбери сам сказал, что в данном случае обвинения в плагиате неуместны.

Безусловно и в данное произведение, и в роман Бредбери вложены схожие идеи, мысли, но ни в сюжетном, ни языковом они не имеют почти ничего общего. Рассказ «Мнемон» может выступать как продолжение повести «451 по Фаренгейту» с очень большой натяжкой.



Сюжет

В один городок приходит человек, представившийся как некий Эдгар Смит. Всем известно, что он — мастер по ремонту мебели. Но никому не приходит в голову (до поры, до времени), что этот человек — Мнемон. Тот, кто помнит тексты книг, и, рассказывая, передаёт их другим.

Ведь совсем недавно закончилась страшная война, и человечеству надо подниматься. И правители решили, что подняться вновь можно только если начать с нуля. Забыть всё прошлое. Забыть всё то, что составляло историю человечества, победы и поражения, великих людей, великие фразы, великие произведения, забыть всё, что неугодно власти. Были протесты, но «доводы» власти были таковы, что «Здравомыслящие согласились, что литература в лучшем случае не нужна, а в худшем — вредна». И книги исчезли.

Но остались те, кто помнил книги. Наизусть. И они ходят по свету, передавая крупицы знаний другим. Другие готовы платить за обрывки книг всем, что имеют, но это не нравится властям и мнемоны объявлены вне закона. И очень скоро приходит расплата.

Разное

Произведение было озвучено в рамках проекта «Модель для сборки».

Напишите отзыв о статье "Мнемон"

Ссылки

  • [fantlab.ru/work2150 информация в Лаборатории Фантастики]
В Викицитатнике есть страница по теме
Мнемон

Отрывок, характеризующий Мнемон

Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.