Многонациональные силы в Ливане

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Многонациональные силы в Ливане (Multinational Force in Lebanon или MNF) — международная миротворческая группировка, отправленная в Ливан в 1982 году во время гражданской войны в стране. Многонациональные силы должны были обеспечить стабильность обстановки в Ливане, однако в долгосрочной перспективе не достигли своих целей и были выведены из страны в 1984 году, понеся большие потери в результате террористических акций шиитских боевиков.





Первая высадка

В ходе военной операции «Мир Галилее» летом 1982 года израильская армия в течение двух месяцев осаждала столицу страны Бейрут, где располагалась штаб-квартира и основные силы Организации освобождения Палестины (ООП). В середине августа председатель Исполкома ООП Ясир Арафат наконец согласился на эвакуацию военных сил организации из Ливана в несколько арабских стран; соглашение было заключено при посредничестве специального представителя президента США в регионе Филиппа Хабиба. Для наблюдения за выводом палестинских войск по просьбе Ливана в страну вводился международный контингент в составе войск США, Франции и Италии[1].

Первыми в Бейрут начали прибывать французы (21 августа), следом за ними высадились американские морские пехотинцы. Для морской пехоты США это был не первый опыт действий в Ливане: в 1958 году она уже высаживалась здесь для поддержки ливанского правительства во время первой гражданской войны в этой стране. Эвакуация палестинских боевиков прошла без инцидентов, и в середине сентября международные войска покинули страну, но ненадолго.

Изменение задач

1618 сентября 1982 года правохристианские отряды при попустительстве израильской армии совершили резню палестинских беженцев в лагерях Сабра и Шатила. Событие имело широкий международный резонанс. Президент США Рональд Рейган объявил о том, что американские войска совместно с подразделениями Франции и Италии возвращаются в Ливан для оказания помощи правительству страны в стабилизации обстановки. В конце сентября Многонациональные силы начали развёртывание в Бейруте. В их состав входил усиленный батальон морской пехоты США (его численность позднее была доведена до 1800 человек) и примерно такие же французские (1500 человек) и итальянские (1400 человек) силы. В начале 1983 года в состав международной группировки вошёл небольшой британский контингент.

Миссия Многонациональных сил не была чётко определена; они занимались патрулированием своих секторов ответственности в Бейруте, осуществляли контроль за режимом прекращения огня в столице и проводили некоторые гуманитарные операции. Предполагалось, что МНС должны были быть нейтральной стороной в гражданской войне, разделяя враждебные группировки (шиитов, христиан-фалангистов и израильскую армию, дислоцировавшуюся южнее Бейрута). В одном случае, получившем довольно большую известность, офицер американской морской пехоты отказался пропустить израильскую танковую колонну через свой контрольный пункт, причём инцидент вылился в конфронтацию между морской пехотой и израильтянами[2]. В то же время продолжались ливано-израильские переговоры, завершившиеся подписанием совместного соглашения 17 мая 1983 года. Это соглашение прекращало состояние войны между двумя странами, а также ставило вывод израильских войск из Ливана в зависимость от вывода сирийских миротворцев. Казалось, что соглашение станет основой для стабилизации обстановки в стране, но этого не произошло. В апреле, за месяц до подписания соглашения, террорист смертник на заминированной машине атаковал американское посольство в Бейруте (63 погибших).

Втягивание в боевые действия

Летом 1983 года американские морские пехотинцы несколько раз вступали в вооружённые стычки с шиитскими и друзскими формированиями, при этом в конце августа впервые понеся потери, после чего американские корабли обстреляли позиции боевиков возле Бейрута. В дальнейшем подразделения США начали периодически подвергаться миномётным и снайперским обстрелам. Кульминация наступила ранним утром 23 октября 1983 года, когда террористы на заминированных машинах одновременно атаковали казармы американского и французского контингентов. Здание, в котором размещался штаб американского батальона, было полностью уничтожено. В результате этих терактов погибли 241 американский и 58 французских военнослужащих. Лидеры двух стран заявили, что их контингенты не будут выведены из Ливана, несмотря на трагедию. В начале ноября террористическая атака была проведена против израильских сил в Тире, при этом погибло около 30 человек. В середине ноября французские штурмовики «Супер Этандар» нанесли удары по позициям иранских Стражей исламской революции в долине Бекаа (существовала версия о причастности Ирана к организации террористических атак).

3 декабря американские самолёты F-14, выполнявшие разведывательный вылет над Ливаном, были обстреляны сирийской зенитной артиллерией. В ответ на этот обстрел 4 декабря авиация ВМС США нанесла бомбовые удары по сирийским позициям в Ливане. Налёт оказался неудачным: два самолёта (A-6 «Интрудер» и A-7 «Корсар» II) были потеряны, один пилот попал в плен (был освобождён месяц спустя благодаря вмешательству Джесси Джексона). Позднее, в декабре—феврале следующего года, к обстрелу сирийских войск в Ливане несколько раз привлекался американский линкор «Нью-Джерси». Во время обстрела 8 февраля был убит высокопоставленный сирийский генерал[3].

Многонациональным силам не удалось стабилизировать обстановку в Ливане. В начале февраля 1984 года шиитские и друзские отряды возобновили боевые действия в районе Бейрута, а ливанская армия начала разваливаться. Рональд Рейган, уже испытывающий давление со стороны Конгресса о правомочности использования вооружённых сил США в боевых действиях без одобрения нижней палаты и Сената, отдал распоряжение об эвакуации американских сил. То же самое сделали Франция, Италия и Великобритания. Морская пехота покинула Ливан 25 февраля, последними из Бейрута ушли французы (31 марта). 5 марта ливанское правительство объявило о денонсации соглашения с Израилем. Гражданская война в стране продлилась ещё шесть лет.

За полтора года пребывания в Ливане Многонациональные силы потеряли погибшими 265 американцев, 89 французов[4] и 2 итальянцев[5]. Основная часть этих потерь приходится на теракты 23 октября 1983 года.

Напишите отзыв о статье "Многонациональные силы в Ливане"

Примечания

  1. [unispal.un.org/UNISPAL.NSF/0/E58D4109567A5DDB0525655400757302 Part II of UN YEARBOOK 1982 excerpts]
  2. [www.rand.org/pubs/conf_proceedings/CF129/CF-129.chapter6.html U.S. and Russian Policymaking With Respect to the Use of Force. Chapter 6. Lebanon: 1982—1984]
  3. [navysite.de/bb/bb62.htm USS New Jersey (BB 62)]
  4. Khoury, Hala. «Last French peacekeepers ready to leave Beirut.» UPI, March 31, 1984
  5. Butturni, Paula. «Italians begin final pull-out from Beirut.» UPI, February 19, 1984.

Ссылки

  • [www.globalsecurity.org/military/ops/usmnf.htm US Multinational Force (USMNF) Lebanon]  (англ.)
  • [www.acig.org/artman/publish/article_278.shtml Tom Cooper & Eric L Palmer. Disaster in Lebanon: US and French Operations in 1983]  (англ.)
  • [www.globalsecurity.org/military/library/report/1997/Ferraro.htm PETER J. FERRARO. BEIRUT, LEBANON: 24TH MAU, MAY-DEC 1983]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Многонациональные силы в Ливане

В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его: