Многоярусный мир

Многоярусный мир (англ. The World of Tiers, также переводилось как Пирамидальный мир) — серия научно-фантастических романов писателя Филипа Хосе Фармера (Philip José Farmer).

Название серии происходит от названия основной «карманной вселенной», в которой происходит действие некоторых романов. Кроме неё присутствует множество параллельных миров, в которые играют их неведомые создатели, чья невообразимая по земным меркам технология представляется «божественной».

Властители — последние представители древней расы, создавшей в период своего рассвета чуть больше тысячи Вселенных. Маленьких, правда — чуть больше Солнечной системы. Зато устроенных по вкусу владельца. Кому-то по вкусу перемены — и появляется мир, где за один день гора может стать равниной, а соседние холмы оказаться в тысяче километров друг от друга. Кому-то больше нравится стабильность — и появляется мир, построенный по принципу детской пирамиды. А кому-то по нраву естественная эволюция — и появляется Земля, созданная в полном соответствии с библейским повествованием несколько тысячелетий назад такой, какой она стала бы в результате миллиардов лет естественного развития. Так что не стоит посылать звездолёты, чтобы те не упёрлись в стенку с нарисованными галактиками, как когда-то упёрлись космические корабли Властителей — потому что они тоже происходят из карманного мира, созданного неизвестными прародителями, не оставившими из него даже выхода…

Книги серии

• «Создатель Вселенных» (также в некоторых переводах «Создатели Вселенной», «Создатель Вселенной») (The Maker of Universes, 1965)
• «Врата мироздания» (или так же «Врата творения») (The Gate of Creation, 1966)
• «Личный космос» (Private Cosmos, 1968)
• «За стенами Терры» (альтернативный перевод «За стенами Земли») (Behind the wall of Terra, 1970)
• «Лавалитовый мир» (The Lavalite World, 1977)
• «Гнев Рыжего Орка» (или «Ярость Рыжего Орка») (Red Org`s Rage, 1991)
• «Больше, чем огонь» (More Than Fire, 1993)

Ссылки

• [www.fantlab.ru/work8144 Информация о произведении «Многоярусный мир»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• [lib.ru/FARMER/ Многоярусный мир] в библиотеке Максима Мошкова

Отрывок, характеризующий Многоярусный мир

– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.