Поцци, Моана

Моана Поцци
Moana Pozzi
Моана Поцци, 1992 год
Имя при рождении:	Анна Моана Роза Поцци
Дата рождения:	27 апреля 1961(1961-04-27)
Место рождения:	Генуя, Италия
Дата смерти:	15 сентября 1994(1994-09-15) (33 года)
Место смерти:	Лион, Франция
Гражданство:	Италия Италия
Цвет волос:	светлые
Цвет глаз:	зеленые
Рост:	178 см
Сценические имена:	Linda Heveret (Линдa Хєвєрєт), Margaux Jobert (Марго Ёбєрт), Anna Moana Pozzi (Aннa Мoaнa Поцци), Anna Maria Pozzi (Aннa Maрия Поцци), Moana (Moaнa), Moanna Pozzi (Moaннa Поцци), Moanna (Moaннa)
IMDb:	ID 0694860
AFDb:	[www.adultfilmdatabase.com/actor.cfm?actorid=4870 ID 4870]
IAFD:	[www.iafd.com/person.rme/perfid=MPozzi/gender=f MPozzi]
[www.moanamoana.it namoana.it]

Анна Моана Роза Поцци (итал. Anna Moana Rosa Pozzi; 27 апреля 1961, Генуя — 15 сентября 1994, Лион) — итальянская порноактриса, актриса, модель, участница телепрограмм, общественный и политический деятель, писательница.

Ранние годы

Моана родилась в провинции Генуя, в административном регионе Лигурия. Её имя переводится как «там, где самое глубокое море», и не случайно. Её отец бывал на Гавайях. Отец Моаны был инженером-ядерщиком, и он постоянно переезжал со всей своей семьей по всему миру. В подростковом возрасте Моана жила со своей семьей то в Канаде, то в Бразилии. В 13 лет, в 1974 году, Моана вернулась в Италию вместе со своей семьей, где она закончила среднюю школу. Когда семье пришлось снова переезжать во французский Лион, девятнадцатилетняя Моана решила остаться в Риме и начать самостоятельную жизнь.

В Риме она начала работать в качестве модели и изучала актерское мастерство. Иногда она снималась в телевизионной рекламе или просто ходила на комедийные фильмы в кинотеатрах. Она была очень амбициозна и в Риме стала любовницей многих известных людей. Её самым известным тайным любовником был Беттино Кракси, премьер-министр Италии с 1983 по 1987 год. Благодаря его покровительству она устроилась на работу на телевидение в развлекательную программу для детей. В том же году (1981) она снялась в своем первом порнофильме «Valentina, Ragazza in Calore» («Валентина, девушка в периоде течки»), не снискавшем успеха. Последовал небольшой скандал, поскольку в то же время, когда фильм был в прокате, она все еще работала на телевидении для детей. Она отрицала своё участие в фильме, но тем не менее была уволена с телевидения. Эта история принесла Моане известность, и в 1985 году Федерико Феллини пригласил её на роль в фильме «Джинджер и Фред» — но съемки не состоялись.

Карьера

В 1986 году Моана встретила Риккардо Скикки, менеджера агентства Diva Futura, работающего в порнобизнесе. Её первым порнофильмом, где она снялась в главной роли, стал «Fantastica Моаnа» («Фантастическая Моана»). Она также приняла участие в знаменитом шоу Curve Deliziose (Delicious Curves) вместе с Чиччолиной и другими знаменитыми актрисами — первом живом шоу в Италии, где голые модели мастурбировали на сцене. Это вызвало скандал и обвинения в непристойности. Вскоре Моана как порноактриса стала в Италии популярнее Чиччолины (которая как раз завершила порнокарьеру и стала депутатом парламента). Выступления Моаны по телевидению также сопровождались скандалами. В «шоу Матрешка» (show Matrjoska) она имела обыкновение появляться на сцене совершенно голой или просто завернутой в прозрачную вуаль. Журналы и газеты все больше и больше интересовались ею, и её все чаще приглашали сниматься для обложек журналов. Также отмечали её незаурядный ум, что шло вразрез с устоявшимся мнением о кинозвездах как о глуповатых. Она встречалась со многими интеллектуалами, писателями и художниками, такими как Марио Стефано или Дарио Беллецца. Впервые порнозвезда стала настолько популярной в повседневной жизни.

Начало 90-х

Моана осознавала свою роль в шоу-бизнесе. В интервью она подчеркивала, что хотела, чтобы окружающие видели её сексуальность, сложность, ум, открытость и миролюбие.

В 1991 году Моана опубликовала свою первую книгу «Философия Моаны», где она перечислила и оценила в баллах от 4 до 9,5 двадцать известных знаменитостей, которые были её любовниками. В список вошли актеры, такие как Роберт Де Ниро, Харви Кейтель, Роберто Бениньи и Массимо Троиси; футбольные игроки, такие как Пауло Роберто Фалькао и Марко Тарделли; писатели, как Лучано де Кресченцо. Имя самого известного политика Беттино Кракси, который был её любовником в 1981 году, в книге было заменено на «политик».

В 1992 году Моана вместе с Чиччолиной (которая боролась за легализацию борделей) стала одним из основателей Партии любви, участвовавшей в парламентских выборах. Никто не был избран, но её популярность достигла своего пика, и лучшие итальянские тележурналисты хотели взять у неё интервью. Стилист Карл Лагерфельд в 1993 году хотел, чтобы она вышла на подиум в его платье. Моана Поцци стала настолько популярной, что её главная героиня в мультфильме, созданном известным итальянским карикатуристом Марио Верже, стала со-режиссёром. Этот фильм под названием «Moanaland» (1994) часто показывался на итальянском телевидении и в телепередачах, посвященных актрисе. На волне успеха Верже посвятил Моане Поцци другой мультфильм, «Я помню Моану», 1995 года, хорошо принятый кинокритиками. Он также был специально упомянут на эротическом кинофестивале в США.

Её сестра Мима также стала порноактрисой, взяв сценическое имя «Малышка Поцци».

Смерть и слухи

Летом 1994 года Поцци начала чаще чувствовать тошноту, не могла есть без рвоты и быстро теряла вес. Она взяла отпуск и отправилась в Индию со своим тайным мужем Антонио ди Сиеско. По возвращении она выглядела очень больной и, дабы избежать слухов, легла в лионскую клинику. Она скоропостижно скончалась 15 сентября 1994 года в возрасте 33 лет. Большинство докладов гласят, что она умерла от гепатоцеллюлярной карциномы, рака печени, а некоторые таблоиды утверждают, что она умерла от СПИДа, но этот слух в итоге не подтвердился. Сообщение об её смерти появилось 17 сентября.

Столь быстрая смерть от рака печени выглядела странной: как правило, человек страдает в течение многих лет, после десятилетий алкоголизма, или если пациент перенес приступ гепатита B или гепатита C, а затем страдал в течение нескольких месяцев раком. Вполне возможно, что Поцци заразилась гепатитом из-за беспорядочной половой жизни, но она, как известно, не была алкоголиком. Только её семья и некоторые ближайшие коллеги знали о её болезни, и в телепередачах с её участием, снятых до конца лета, она представала здоровой и улыбающейся. Траурной церемонии не было, как и некролога.

Слухи о том, что она жива, начали сразу распространяться в США и в Индии — чему дало повод молчание её семьи. Её смерть в чужой стране также затруднила проверку достоверности свидетельства о смерти.

В 2004 году, к 10-й годовщине смерти, появились новые слухи, и суд Рима возбудил дело для окончательного установления факта смерти. В декабре 2005 года на итальянском ТВ-шоу «Chi l’га Visto?» впервые было представлено официальное свидетельство о смерти, где была указана точная дата смерти актрисы. Интервью с семьей окончательно подтвердило смерть Поцци.

Её брат Симоне, с которым она была особенно близка, сказал в феврале 2006 года на той же телепрограмме, что он был на самом деле её сыном, а не братом. Мать Моаны недавно подтвердила это. В 2006 году была опубликована книга Симоне, где он рассказал свою историю. Книга впервые раскрыла личность Моаны, её различные отношения с другими членами своей семьи (особенно с её сестрой Мима), ход её болезни и смерть.

2 апреля 2007 года муж Моаны Поцци Антонио ди Сиеско в интервью газете «Il Messaggero» рассказал, что за несколько дней до кончины Моана просила его, чтобы он ускорил её смерть.

Достижения

Моана Поцци снялась примерно в 100 порнофильмах, в основном в Италии, а также в США в фильмах Джерарда Дамиано. Было продано около миллиона видеокассет с её фильмами. Она была на обложках 50 ведущих журналов, не считая порножурналов. Она, как сообщается, заработала более 50 млрд итальянских лир (это около 40 миллионов евро). Часть её прибыли была передана на финансирование медицинских исследований.

Жизни Моаны Поцци посвящён итальянский минисериал 2009 года «Moana».

Библиография

• Marco Giusti, Moana, Mondadori Editore, Milano, 2004, ISBN 8804533064.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Моана Поцци
• [www.moanamoana.it Официальный сайт]
• [www.youtube.com/user/AssoMoanaPozzi Официальный канал на youtube.com AssoMoanaPozzi]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Поцци, Моана

Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.