Роберт де Мобрей

Роберт де Мобрей
граф Нортумбрии

Роберт де Мобрей (или де Моубрей; англ. Robert de Mowbray) — последний англо-нормандский граф Нортумбрии (1086—1095 гг.) и активный участник восстаний против короля Вильгельма II.

Граф Нортумбрии

Роберт приходился племянником Жоффруа, епископу Кутанса, одному из ближайших соратников Вильгельма Завоевателя. В 1086 г. Роберт был назначен графом Нортумбрии, территория которой включала всю Северную Англию, но была сильно опустошена во время кампаний нормандцев по покорению севера. С 1080 г. пост графа Нортумбрии был фактически вакантным после отказа Обри де Куси от этого титула.

Роберт играл значительную роль в политической борьбе в Англии после смерти Вильгельма Завоевателя. Он присоединился к восстанию 1088 г. против короля Вильгельма II, поддержав претензии на английский престол его старшего брата Роберта Куртгёза. Восстание завершилось провалом: войскам Куртгёза не удалось высадиться в Англии, а отряды мятежных баронов были разбиты королём. Роберт де Мобрей был осуждён на пожизненное заключение. Однако вскоре Роберту удалось примириться с Вильгельмом II и вернуть свои титулы и земли. Более того, после смерти в 1093 г. Жоффруа, епископа Кутанса, Роберт унаследовал обширные владения последнего, расположенные в двенадцати английских графствах.

Роберт де Мобрей предпринимал значительные усилия для укрепления своего северного графства и обеспечения безопасности границы с Шотландией. Именно он выстроил каменный замок Бамборо, который стал служить главной оборонительной базой англичан в северной Нортумбрии. Когда в том же году в Нортумбрию вторглась армия шотландского короля Малькольма III, жестоко разорившая северо-восточные земли, Роберт де Мобрей смог перегрупировать свои силы и атаковать шотландцев у Алнвика. 13 ноября 1093 г. Малькольм III был убит одним из людей Роберта де Мобрея и на северной границе Англии на долгое время воцарился мир.

Восстание 1095 года

Усиление могущества Роберта привело к новому конфликту с королём Вильгельмом II. В 1095 г. Роберт де Мобрей захватил несколько норвежских судов. По жалобе норвежских купцов король вызвал его на суд Большого королевского совета по обвинению в беззаконии. Граф отказался предстать перед судом, а вместо этого поднял восстание, к которому присоединились многие бароны Северной и Западной Англии (Гилберт де Клер, Вильгельм д'Э и другие). Маловероятно, что причиной мятежа был захват кораблей. По всей видимости, выступление было связано с недовольством деспотичными методами правления короля Вильгельма II. Участники мятежа поддерживали связь с баронами Нормандии и, возможно, с самим герцогом Робертом Куртгёзом. Они выдвинули идею передачи английского престола Стефану Омальскому, сыну сестры Вильгельма Завоевателя.

Восстание было серьёзным испытанием для страны. Король был вынужден оставить расположение своих войск в Нормандии и срочно вернуться в Англию. Была набрана новая королевская армия, которая двинулась на север. Замок Тайнмаут был осаждён и пал после двухмесячной осады. Бамборо, укреплённый Робертом де Мобреем, держался ещё дольше. Самого Роберта обманом выманили из замка и захватили в плен. После этого оборону Бамборо возглавила жена графа Матильда де Лэгль. Лишь угроза ослепить мужа заставила Матильду принять условия капитуляции. Падение Бамборо стало концом восстания 1095 г. Король Вильгельм II крайне жестоко расправился с его участниками: Роберт был лишён всех своих владений и титулов и осуждён на длительное тюремное заключение, после которого он был пострижен в монахи, Вильгельм д'Э был ослеплён и оскоплён, другие мятежники казнены или приговорены к крупным штрафам.

После смещения Роберта де Мобрея с поста графа Нортумбрии, это древнее англосаксонское графство было упразднено, а его территория разделена между более мелкими административными образованиями: Нортумберленд, Йоркшир, Уэстморленд, Камберленд. Новые графы Нортумберленда появились лишь в XIV веке.

Литература

• [www.thepeerage.com The Complete Peerage]
• Stenton, F. Anglo-Saxon England. — Oxford, 1971
• Poole, A. L. From Domesday Book to Magna Carta 1087—1216. — Oxford, 1956

Предшественник  Обри де Куси

граф Нортумбрии  1086—1095

Преемник упразднено

Отрывок, характеризующий Роберт де Мобрей

Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.