Мовсесян, Владимир Мигранович

Владимир Мигранович Мовсесян арм. Վլադիմիր Մովսիսյան<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр сельского хозяйства Армении
1996 — 1999
Предшественник:	Ашот Ерджаникович Восканян
Преемник:	Гагик Мкртичевич Шахбазян
Член Политбюро ЦК КПСС
14 июля 1990 года — 11 декабря 1990 года
Первый секретарь ЦК КП Армянской ССР
5 апреля 1990 — 30 ноября 1990
Предшественник:	Сурен Гургенович Арутюнян
Преемник:	Степан Карапетович Погосян
Рождение:	12 ноября 1933(1933-11-12) с. Шенаван, Спитакский район, Армянская ССР
Смерть:	5 ноября 2014(2014-11-05) (80 лет) Ереван, Армения
Партия:	КПСС (1961—1991)
Образование:	Ереванский зооветеринарный институт
Учёная степень:	доктор сельскохозяйственных наук
Учёное звание:	профессор
Награды:

Влади́мир Мигра́нович Мовсеся́н (арм. Վլադիմիր Մովսիսյան; 12 ноября 1933, с. Шенаван, Спитакский район — 5 ноября 2014, Ереван) — армянский партийный, хозяйственный и государственный деятель, первый секретарь ЦК КП Армении (1990).

Биография

• 1953—1958 — Ереванский зооветеринарный институт.
• 1966—1969 — Высшая партийная школа при ЦК КПСС. Доктор сельскохозяйственных наук. Член КПСС с 1961 года.
• 1952—1953 — заведующий клубом в селе Шенаван Спитакского района.
• 1958—1965 — работал главным ветеринаром в ряде районов Армении.
• 1965—1975 — начальник управления, заместитель заведующего отделом ЦК КПА, секретарь РК КПА.
• 1975—1978 — заведующий сельхозотделом ЦК КПА.
• 1978—1984 — заместитель председателя СМ Армянской ССР.
• 1984—1990 — первый заместитель председателя СМ Армянской ССР.
• 1986—1990 — одновременно председатель Госаагропрома Армянской ССР.
• 1990 — был руководителем штаба по чрезвычайным ситуациям республики.
• 1990—1991 — был избран первым секретарём ЦК КП Армении. На XXVIII съезде КПСС был избран членом Политбюро ЦК КПСС, из которого вышел в связи с нерешением вопроса НКР.
• До 1991 — был депутатом Верховного совета Армянской ССР.
• 1991 — заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия СССР.
• 1991—1996 — начальник управления по вопросам миграции и беженцев Армении.
• 1993 — был руководителем территориального штаба обороны Иджевана.
• 1993—1994 — организовал строительство 2837 домов и квартир в НКР; возвращение в НКР 40 тысяч беженцев.
• До ноября 1996 — был губернатором Гегаркуникского марза.
• 1996—1999 — министр сельского хозяйства Армении.
• С 1999 — советник премьер-министра Армении.
• С 2012 года занимал пост председателя Комиссии по вопросам озера Севан при Президенте Армении.

Академик Сельскохозяйственной академии Армении, профессор. Академик МАНПО (2001).

Скончался 5 ноября 2014 года.

Награды

• Орден Святого Месропа Маштоца,
• Орден Почёта (12 ноября 2013),
• Два Ордена Трудового Красного Знамени,
• Орден «Знак Почёта»,
• Медали СССР.

Ссылки

• [www.raen.am/manpo/members/m19.html Биография]

Предшественник: Сурен Арутюнян

Генеральный секретарь ЦК КП Арм. ССР Апрель 1990 — Ноябрь 1990

Преемник: Степан Погосян

Отрывок, характеризующий Мовсесян, Владимир Мигранович

Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?