Могилёвская и Мстиславская епархия
Поделись знанием:
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
Эта статья о епархии РПЦ; об исторической митрополии Католической Церкви см.: Могилёвский архидиоцез.
Могилёвская и Мстиславская епархия
Белорусская православная церковь | |
собор Трёх Святителей в Могилёве | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Страна |  Белоруссия
|
| Численность населения | 1632 |
| Епархиальный центр | Могилёв |
| Кафедральный храм | Собор во имя святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого |
| Второй кафедральный храм | Александро-Невский собор (Мстиславль) |
| Сан правящего архиерея | епископ |
| Титул правящего архиерея | Могилёвский и Мстиславский |
| Сайт | mogeparhia.by |
| Архиерей | |
| Правящий архиерей | Софроний (Ющук) |
| с | 7 октября 2002 |
Могилёвская и Мстиславская епархия — епархия Белорусской православной церкви.
Учреждена первоначально в 1632 году; восстановлена 6 июля 1989 года. Объединяет приходы и монастырь РПЦ на территории Могилёвской области.
Содержание
История
Учреждена 11 ноября 1632 года выделением из Полоцкой епархии.
С 3 октября 1783 — архиепископия.
Пресеклась в 1937 году. Была замещена в период оккупации Белоруссии. С середины 1940-х годов «объединена» с Минской епархией.
Восстановлена 6 июля 1989 года.
24 декабря 2004 года из состава Могилёвской епархии выделена самостоятельная Бобруйская епархия.
Существует три описания Могилёвской епархии.
Первые два, неопубликованные, хранятся в РГИА в фонде Архива Святейшего Синода. Это «Сведения или Описание церквей Могилёвской епархии, учинённые калужского кафедрального собора протоиеерем Симеоном Зверевым», ― здесь даётся состояние епархии на 1830 год. Само описание составлено в 1832 году. В 1852 году профессором Могилёвской духовной семинарии калежским асессором С. И. Соколовым подготовлена рукопись «История Могилёвской православной епархии с биографиею всех бывших в ней архиереев от учреждения её (1632) до настоящего времени». Любопытны названия глав данной работы: «Козни папистов», «Дерзость жидов в отношении к православным», «Гнусные поступки ксёндза Овлочинского» и др. В рукописи приводятся документы конца XVI-начала XVII века из архива Могилёво-Братского монастыря. Третья история епархии издана, это ― «Могилёвская епархия: Историко-статистическое описание. Т. 1. Вып 1-3. Могилёв, 1905—1910»[1].
Исторические названия
- Оршанская, Мстиславская и Могилёвская с 11 ноября 1632
- Могилёвская, Мстиславская и Оршанская с 25 декабря 1772
- Могилёвская и Полоцкая с 21 января 1795
- Белорусская-Могилёвская с 12 сентября 1797
- Могилёвская и Витебская с 16 декабря 1803
- Могилёвская и Мстиславская с 12 мая 1833
Епископы
- Иосиф (Бобрикович) (1632 — 9 апреля 1635)
- Сильвестр (Коссов) (август 1635 — 18 января 1647)
- Иосиф (Кононович-Горбацкий) (2 мая 1650 — 25 февраля 1661)
- Мефодий (Филимонович) (4 марта 1661 — 1668) ставленник Москвы
- Иосиф (Нелюбович-Тукальский) (3 августа 1661 — 4 марта 1664) ставленник Киева
- Феодосий (Василевич) (1669 — 11 марта 1677)
- Серапион (Полховский) (30 сентября 1697 — февраль 1704)
- Сильвестр (Четвертинский) (1707 — 18 февраля 1728)
- Арсений (Берло) (8 июля 1729 — 28 января 1733)
- Иосиф (Волчанский) (30 декабря 1735 — 1 сентября 1742)
- Иероним (Волчанский) (2 октября 1744 — 14 октября 1754)
- Георгий (Конисский) (20 августа 1755 — 13 февраля 1795)
- Афанасий (Вольховский) (5 марта 1795 — 27 августа 1797)
- Иларион (Кондратовский) (1 сентября — 24 октября 1797)
- Анастасий (Романенко-Братановский) (20 декабря 1797 — 20 декабря 1805)
- Варлаам (Шишацкий) (20 декабря 1805 — 1 мая 1813)
- Даниил (Натток-Михайловский) (6 июля 1813 — 31 мая 1821)
- Иоасаф (Сретенский) (7 июля 1821 — 1 марта 1827)
- Павел (Павлов-Морев) (19 марта 1827 — 7 августа 1831)
- Гавриил (Городков) (26 августа 1831 — 18 июля 1837)
- Смарагд (Крыжановский) (15 июня 1837 — 6 апреля 1840)
- Исидор (Никольский) (19 апреля 1840 — 12 ноября 1844)
- Анатолий (Мартыновский) (22 ноября 1844 — 17 июля 1860)
- Евсевий (Орлинский) (29 августа 1860 — 6 октября 1882)
- Виталий (Гречулевич) (6 октября 1882 — 14 мая 1885)
- Сергий (Спасский) (7 июня 1885 — 21 ноября 1892)
- Павел (Вильчинский) (21 ноября — 19 декабря 1892)
- Ириней (Орда) (19 декабря 1892 — 17 июля 1893)
- Евгений (Шершилов) (17 июля 1893 — 10 августа 1896)
- Мисаил (Крылов) (10 августа 1896 — 29 апреля 1904)
- Стефан (Архангельский) (29 апреля 1904 — 4 октября 1911)
- Константин (Булычёв) (4 октября 1911 — май 1922))
- Нифонт (Фомин) (1922 — декабрь 1924)
- Никон (Дегтяренко) (6 декабря 1924 — 5 октября 1927)
- Иоасаф (Шишковский-Дрылевский) (1927 — 22 августа 1928)
- Феодосий (Вощанский) (24 апреля 1929 — 13 августа 1930)
- Петр (Соколов) (13 августа — 5 сентября 1930)
- Феодосий (Вощанский) (5 сентября 1930 — апрель 1933)
- Павлин (Крошечкин) (16 июня 1933 — январь 1936)
- Иоасаф (Жевахов) (29 июня 1934—1936)
- Александр (Раевский) (16 октября 1936 — 3 сентября 1937)
- Филофей (Нарко) (1942—1944)
- Максим (Кроха) (6 июня 1989 — 27 февраля 2002)
- Филарет (Вахромеев) (28 февраля — 4 июля 2002) в/y, митр. Минский
- Софроний (Ющук) (7 октября 2002)
Современные структура и состояние
Правящий архиерей с 7 октября 2002 — Софроний (Ющук), епископ Могилёвский и Мстиславский.
Территория охватывает 15 районов Могилёвской области: Белыничский, Горецкий, Дрибинский, Климовичский, Краснопольский, Кричевский, Круглянский, Костюковичский, Могилёвский, Мстиславский, Славгородский, Хотимский, Чаусский, Чериковский, Шкловский.
Кафедральные соборы — собор Трёх святителей (Могилёв), Александро-Невский собор (Мстиславль).
Благочиния Могилёвской епархии
- Могилёвское
- Мстиславское
- Климовичское
- Чауское
- Шкловское
Напишите отзыв о статье "Могилёвская и Мстиславская епархия"
Примечания
- ↑ Белорусский сборник. Вып. 3. Санкт-Петербург, 2005 // Рукописные описания Могилёвской епархии XIX в. в РГИА
Ссылки
- [patriarchia.ru/db/text/76539.html Могилевская и Мстиславская епархия] На официальном сайте МП
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?rpc3_751 Могилевская епархия] На сайте Русское Православие
- [hierarchy.religare.ru/h-orthod-russian-mogiliov.html Могилевская епархия] На сайте Иерархия церквей
- [www.pravoslavie.by/podpod.asp?id=973&Session=10 Ранняя история епархии]
Отрывок, характеризующий Могилёвская и Мстиславская епархия
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
