Могоча (станция)

Станция Могоча Куэнга — Бамовская
Забайкальская железная дорога
Отделение ж. д.:	Могочинский регион
Дата открытия:	1914
Количество платформ:	3
Тип платформ:	1 боковая и 2 островные
Форма платформ:	прямые
Расстояние до Москвы:	6906 км
Код в АСУЖТ:	[osm.sbin.ru/esr/esr:950807 950807]
Код в «Экспресс-3»:	2050510

Мого́ча — промежуточная станция Могочинского региона Забайкальской железной дороги, расположенная в городе Могоча, Забайкальский край.

Описание

Промежуточная станция на Транссибирской железной дороге. Имеет 3 низкие прямые платформы для пассажирских поездов: 1 боковую широкую, 1 островную узкую и 1 островную широкую считая от здания вокзала. Пассажирских путей — 3, несколько грузовых.

Дальнее следование по станции

По состоянию на июль 2016 года через станцию проходят следующие поезда дальнего следования:

№ поезда	Маршрут движения	№ поезда	Маршрут движения
1 "Россия"	Владивосток — Москва	2 "Россия"	Москва — Владивосток
7	Владивосток — Новосибирск	8	Новосибирск — Владивосток
43	Хабаровск — Москва	44	Москва — Хабаровск
77	Нерюнгри — Новосибирск	78	Новосибирск — Нерюнгри
99	Владивосток — Москва	100	Москва — Владивосток
107	Владивосток — Новокузнецк	108	Новокузнецк — Владивосток
133	Владивосток — Пенза	134	Пенза — Владивосток
391	Благовещенск — Чита	392	Чита — Благовещенск

Отрывок, характеризующий Могоча (станция)

Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?