Мода 1890-х годов

Мода 1890-х годов в Европе и странах, подвергавшихся её влиянию, характеризовалась длинными изысканными линиями в одежде, высокими воротниками и ростом популярности спортивной одежды.

Женская мода

Модная женская одежда в 1890-е потеряла некоторую экстравагантность прошлых десятилетий (в платьях не использовались кринолин, как в 1850-е, и турнюр, как в поздние 1860-е и середине 1870-х, и не так плотно прилегали, как в поздние 1870-е годы), но корсеты не только не стали легче, но в некоторых случаях даже прибавили в тяжести. Платье ранних 1890-х состояло из тугого лифа и юбки, собранной на талии и ниспадающей вдоль бедер более свободно и естественно, чем в прошлые десятилетия.

В середине 1890-х популярность приобрели рукава «баранья ножка» (leg o`mutton), широкие сверху и узкие от локтя и до запястья, причём объём верхней части рос каждый год до своего исчезновения в 1906 году. В тот же самый период стали носить юбки А-силуэта, очень похожие на колокольчик. Узкие рукава вернулись в конце десятилетия, иногда с небольшими буфами или оборками на плече, а юбки приняли форму рупора, прилегая более плотно к бедрам и расширяясь книзу от колена. Корсет 1890-х придавал фигуре форму песочных часов, которую увековечил художник Чарльз Дана Гибсон. В самом конце 1890-х корсет удлинился, придавая женщине S-силуэт, который оставался популярен в Эдвардианскую эпоху.

Спортивная одежда

Изменившиеся понятие о приемлемой для женщин активности сделало спортивную одежду популярной и среди них, примером могут послужить платья для катания на велосипеде или игры в теннис. Спортивные платья, с лифом или блузой, сшитыми на мужской манер и с высоким воротником, стали неформальной повседневной одеждой и униформой для работающих женщин. Платье для прогулок носили длиной до лодыжки и с подходящей к нему курткой. Понятие «разумного» для здоровья женщины платья широко обсуждалось в 1891 году, что и привело к развитию спортивных платьев. Одежда для хоккея представляла собой просторную юбку и подпоясанную блузу; для катания на велосипеде — более короткую юбку или шаровары («блумеры»). Последние стали носить сначала во Франции, затем в Англии и в США, и через некоторое время женщин в них можно было увидеть в общественных местах, как в компании женщин, так и в компании мужчин. Купальник состоял из длинной туники и панталон, как правило, темно-синего цвета.

Днём носили платья с высоким воротником, узкой талией, буфонированными рукавами и юбками в форме колокольчика, вечером — тоже платья с узкой талией, но с квадратным декольте и длинными шлейфами.

Также в 1890-х в Северной Америке и Европе происходил процесс принятия т. н. «артистических» и «эстетических» платьев в мейнстрим, особенно популярны были «чайные платья» без корсета, которые носили дома, либо в присутствии только близких друзей, а в США их носили даже на курортах летом.

Прически и головные уборы

В начале десятилетия стиль причесок не изменился с 1880-х годов — завитая челка и убранные наверх волосы. Но начиная с 1892 года, влияние на прически стали оказывать девушки Гибсона. Волосы стали носить более свободными и волнистыми, а челки постепенно исчезли из высокой моды. К концу десятилетия многие носили волосы собранными в большой пучок на макушке. Этот стиль также доминировал на протяжении всего первого десятилетия XX века.

Галерея моды 1890—1896 годов

• Serov Portrait of P Tchaokovskaia.jpg

  1 – 1890–92

• 1892 fashion plate.jpg

  2 – 1892

• Philip Burne-Jones The Visitor.jpg

  3 – 1893

• Bicycle suit punch 1895.jpg

  4 – 1895

• Natalie Barney in Fur Cape.jpg

  5 – 1896

• Charvet adv ht 1896.jpg

  6 - 1896

1. Прасковья Чайковская в подпоясанном вечернем платье с высоким воротником, буфами на рукавах длиной до локтя, 1890-92 годы.
2. Утренние платья 1892 года с низким уровнем талии, высокими воротниками и модными рукавами, юбка сзади более пышная.
3. Платье для выхода в город или для путешествий с длинными рукавами.
4. Иллюстрация в журнале «Панч» 1896-го года показывает модный костюм для езды на велосипеде.
5. Натали Барни в 1896.
6. Реклама Charvet в 1896 году.

Галерея моды 1897—1899 годов

• Lady 1897.gif

  3 – 1897

• Badedragter for damer.jpg

  4 – 1898

• Gustav Klimt 058.jpg

  5 – 1898

• Charvet corsage.jpg

  6 - 1898

• Tea gown 1899.jpg

  7 – 1899

• Wiktor Elpidiforowitsch Borissow-Mussatow 002.jpg

  10 – 1899

1. Модная картинка 1897 года показывает идеальную форму модной женской фигуры. У куртки асимметричная застежка и небольшие буфы на рукавах.
2. Купальные костюмы 1898 года с матросками.
3. Платье 1898 года
4. Чайное платье 1899 года со спинкой платья, свободно падающей складками до пола.
5. Две женщины в чайных платьях, 1899 года.

Мужская мода

Общий силуэт мужской одежды был длинным, худым и атлетичным. Волосы стригли коротко, часто встречались борода и густые усы.

Пиджаки, куртки и брюки

Начиная с 1890-х годов, сюртуки для большинства неформальных и полуформальных событий вытеснили просторные пиджаки обычной длины. Костюмы-тройки, состоявшие из пиджака и жилета, носили с контрастными по цвету брюками. Как правило, костюмы были однобортными. Темно-синие или полосатые фланелевые блейзеры с накладными карманами и медными пуговицами надевали, как правило, для занятий спортом. «Норфолкские куртки», тужурки с поясом, оставались популярны для охоты и похожих занятий. Их делали однобортными, с ремнем, характерными бантовыми складками на груди и спине, из прочного твида или другой похожей ткани. Такая тужурка, надетая с соответствующими бриджами, гольфами до колен и ботинками была удобна для езды на велосипеде, а с ботинками и кожаными гетрами или сапогами — для охоты. Визитки продолжали носить на официальных мероприятиях в странах Европы и крупных городах других стран. Наиболее формальный костюм включал в себя темные фрак и брюки и светлый или темный жилет. Вечером носили галстук-бабочку и воротник-бабочку.

Менее формальные смокинги с воротником шалькой с шелковой отделкой теперь, как правило, имели только одну пуговицу. Их надевали к обеду дома или в мужском клубе.

Зимой одевались в пальто длиной до колена или икры, часто с бархатными или меховыми воротниками.

Рубашки и галстуки

Воротники становились все выше на протяжении десятилетия, в моду также вошли воротники-бабочки. Иногда рубашки украшались запонками или застегивались на спине. Полосатые рубашки были популярны в неформальных случаях.

Галстуки завязывали простым узлом, либо носили пластрон. Галстуки-бабочки носили со смокингами, иногда — с дневным костюмом.

Аксессуары

Цилиндры оставались обязательной частью торжественной одежды высших классов. Котелки и мягкие фетровые шляпы предназначались для менее формальных случаев, а канотье надевали на морских побережьях.

Галерея

• Giovanni Boldini (1842-1931) - A Portrait of John Singer Sargent.jpg

  1 – около 1890

• Giovanni Boldini (1842-1931) -John Singer Sargent(Standing).jpg

  2 – около 1890

• Oscar Wilde frock coat.jpg

  3 – 1890-е

• Frederick Law Olmsted.jpg

  4 – 1895

• Du Maurier Spy.jpg

  5 – 1896

• William Beveridge at Balliol 1898, cropped.jpg

  6 - 1898

1. Джон Сингер Сарджент в вечернем костюме, ок. 1890 г.
2. Портрет Сарджента в дневной одежде: Темный пиджак, жакет, темно-красный пластрон и высокий воротник, ок. 1890 год.
3. Оскар Уайльд в сюртуке с носовым платком, 1890-е годы.
4. Фредерик Лоу Олмстед в пальто поверх серого костюма, 1895 год.
5. Джордж дю Морье в двубортном жакете с воротником-шалькой под пиджаком, скрых брюках и гетрах. 1896 год.
6. Колледская мода включала в себя канотье. Уильям Генри Беверидж в Баллиол-колледже, 1898 год.

Детская мода

• Dora by Kate Perugini.jpg

  Девочка со скакалкой, 1892 г.

• Chase William Merritt Ring Toss 1896.jpg

  Девочки, 1896 г.

• TheLadiessWorldNovember1897page15.gif

  Мода для девочек, 1897 г.

• P S Krøyer 1897 - Døtrene Benzon.jpg

  Девочки, 1897

• Young girl I.jpg

  Девочка с куклой, 1898

Рабочая одежда

• XIT cowboys.jpg

  Ковбои Техаса, 1891 г.

• Vallotton Die Kranke 1892 detail.png

  Горничная, 1892

• PUK1894p341.jpg

  Горожанка и торговка рыбой

Литература

• Janet Arnold: Patterns of Fashion 2: Englishwomen’s Dresses and Their Construction C.1860-1940, Wace 1966, Macmillan 1972. Revised metric edition, Drama Books 1977. ISBN 0-89676-027-8
• Ashelford, Jane: The Art of Dress: Clothing and Society 1500—1914, Abrams, 1996. ISBN 0-8109-6317-5
• Nunn, Joan: Fashion in Costume, 1200—2000, 2nd edition, A & C Black (Publishers) Ltd; Chicago: New Amsterdam Books, 2000. (Excerpts online at [www.victorianweb.org The Victorian Web])
• Payne, Blanche: History of Costume from the Ancient Egyptians to the 20th century, Harper & Row, 1965. No ISBN for this edition; ASIN B0006BMNFS
• Norris, Herbert, and Oswald Curtis. «19th century Costume and Fashion» Mineola, New York: Dover Publications, INC., 1998. 227—229.
• Steele, Valerie: «Paris Fashion: A Cultural History» Second Edition. New York: Berg, 1998. 175—176.

Ссылки

• [www.fashion-era.com/ Fashion-era]
• [www.marquise.de/en/1800/index.shtml La Couturière Parisienne]
  • [www.marquise.de/database/dbout.php?name=1894_16&pfad=1800 Dress with Leg o' Mutton sleeves]
  • [www.marquise.de/database/dbout.php?name=1890_3&pfad=1800 1890s Dress]
  • [www.marquise.de/database/dbout.php?name=1898_3&pfad=1800 Fitted Sleeves]
  • [www.marquise.de/database/dbout.php?name=1899_1&pfad=1800 Trumpet-shaped skirts]
  • [www.marquise.de/database/dbout.php?name=1895_11&pfad=1800 Bell-shaped skirt]
  • [www.marquise.de/database/dbout.php?name=1895_21&pfad=1800 Tennis Dress]
  • [www.marquise.de/database/dbout.php?name=1894_9&pfad=1800 Hourglass Corset]
• [www.corsetsandcrinolines.com Corsets and Crinolines]
  • [www.corsetsandcrinolines.com/timelinepix/1900/warn4.jpg S Bend Corset]
• [www.victorianweb.org/art/costume/costumeov.html What Victorians Wore: An Overview of Victorian Costume]
• [www.vam.ac.uk/page/0-9/19th-century-fashion/ 19th Century Women's Fashion]. Fashion, Jewellery & Accessories. Victoria and Albert Museum. Проверено 9 декабря 2007. [www.webcitation.org/6CrMTqJ8L Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
• [statenisland.pastperfect-online.com/00039cgi/mweb.exe?request=advanced;_tkeyword=fashion;_t1101=;_t1102=;_t1103=;_t1104=;_t1105=;_t1106=;_t1107=;_t1108=;_t1109=;_t1110=;_t1111=;_t1112=;_%3E1091=1891;_%3C1092=1899;dtype=d 1890s Fashions in the Staten Island Historical Society Online Collections Database]

Отрывок, характеризующий Мода 1890-х годов

– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.