Можайский (исторический район)

Можайский
Здание вокзала станции Можайская (1899 г., архитектор С. П. Лазарев-Станищев). Вид с платформы
59°42′08″ с. ш. 30°07′30″ в. д.59.702361° с. ш. 30.125139° в. д. / 59.702361; 30.125139
Город:	Красное Село (Санкт-Петербург)
Административный район города:	Красносельский
Первое упоминание:	1500
Прежний статус:	погост, мыза
Год включения в черту города:	1973
Прежние названия:	Дударовская, Дударь, Дударово, Туутари, Дудергоф

Можа́йский (до 1950 Дудерго́ф; фин. Tuutari, швед. Duderhof) — исторический район Красного Села в Красносельском районе Санкт-Петербурга, расположенный на восточном побережье Дудергофского озера. Железнодорожная станция Можайская (1899).

История

Известен с XV века, как Дударовский погост Ореховского уезда Водской пятины Новгородской республики, где располагалась православная Введенская церковь.

Во времена шведского владычества (1617) Дударовский погост был переименован в Дудергоф (швед. Duder Hoff) и перешел в личное владение (1624) губернатора Ингерманландии барона Юхана Шютте.

На карте Нотебургского лёна П. Васандера, начерченной с оригинала первой трети XVII века, упоминается как мыза Duderhof.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, упоминается как мыза и деревня Duderhoff.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года, как мыза Dudershof.

9 января 1711 года на мызе Дудергоф скончался муж Анны Иоанновны курляндский герцог Кеттлер, Фридрих Вильгельм.

Туутари (фин. Tuutari) — один из старейших лютеранских приходов Ингерманландии, первая деревянная кирха Святой Троицы была построена в нём в 1760 году.

На карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года упоминается, как деревня Дударовская.

А на карте Санкт-Петербургской губернии 1792 года, А. М. Вильбрехта, как Дудоровская.

Каменная кирха во имя святой Троицы на 2200 мест была построена в 4 км к востоку от Дудергофа на горе Кирхгоф на средства Николая I взамен деревянной в 1836 году, отремонтирована в 1886 году. Она была построена по образцу прусской кирхи, в которой будущая императрица Мария Александровна, приняла своё первое Причастие. Во время Великой Отечественной войны пострадала. Остатки здания разобраны на камень не позже 1948 года во время строительства газопровода «Кохтла-Ярве — Ленинград».

В 1847 году в Дудергофе открылась первая школа.

19 июля 1886 года, скончался живший здесь русский живописец, академик мозаического искусства, автор ряда мозаик Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге Иван Данилович Бурухин.

При Николае I был обустроен Нагорный парк. После постройки в 1872 году железной дороги Красное Село — Гатчина — дачная местность, где в 1899 году было построено здание вокзала. С этого момента в Дудергофе начинается дачный бум.

В 1910 году в Дудергофе открылась новая двухклассная школа. Учителем в ней работал «г-н Серебрянников», законоучителем — Э. Месияйнен.

Изменение численности населения прихода Туутари (Дудергоф) с 1842 по 1917 год:

<timeline> ImageSize = width:500 height:300 PlotArea = left:50 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:7966 ScaleMajor = unit:year increment:2000 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1842 color:gray1 width:1 
  from:0 till:3743 width:15  text:3743 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1 
  from:0 till:3836 width:15  text:3836 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1853 color:gray1 width:1 
  from:0 till:4048 width:15  text:4048 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1 
  from:0 till:7966 width:15  text:7966 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1889 color:gray1 width:1 
  from:0 till:4820 width:15  text:4820 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1896 color:gray1 width:1 
  from:0 till:5064 width:15  text:5064 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1903 color:gray1 width:1 
  from:0 till:5473 width:15  text:5473 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1910 color:gray1 width:1 
  from:0 till:5807 width:15  text:5807 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1917 color:gray1 width:1 
  from:0 till:6161 width:15  text:6161 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

С 1917 по 1922 год существовала Дудергофская волость Детскосельского уезда, затем она вошла в состав Красносельской волости.

В 1926 году был организован Дудергофский финский национальный сельсовет, население которого составляли: финны — 2395, русские — 713, другие нац. меньшинства — 36 человек.

По данным 1933 года, в состав Дудергофского финского национального сельсовета Ленинградского Пригородного района входили 28 населённых пунктов: деревни Варинселово, Вилози, Горская, Карвала, Киргоф, Ковелахты, Кюллези, Лампула, Ледемяки, Лейнимяки, Лотту, Мурьяла, Паркола, Паюла, Пейгалайзи, Пелгола, Пекоземяки, Перекюля, Пикколово, Пулкизи, Раскино, Ретселя, Рюттеля, Саксолово, Талзила, Янисмяки, центр сельсовета — дачный посёлок Дудергоф и выселок Мурьяла, общей численностью населения 3924 человека.

По данным 1936 года, в состав Дудергофского финского национального сельсовета с центром в дачном посёлке Дудергоф входили 25 населённых пунктов, 702 хозяйства и 19 колхозов.

В 1937 году церковь отнята от прихожан.

В 1938 году Дудергоф получает статус рабочего посёлка Красносельского района.

Финский национальный сельсовет был ликвидирован в 1939 году. В том же году, храм св. Троицы был закрыт согласно постановлению Леноблисполкома от 11 мая и переоборудован под клуб.

Во время Великой Отечественной войны вокруг Дудергофа был создан укрепрайон, в котором были задействованы орудия и экипаж крейсера Аврора. 11 сентября 1941 году Дудергоф был захвачен немецкими войсками. Занятая фашистскими войсками, Воронья гора использовалась для обстрела Ленинграда. 19 января 1944 года Дудергоф был отбит частями Красной армии (63-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Щеглова). В 1950-х руины кирхи были взорваны, на этом месте расположен лыжный центр Туутари парк.

В 1950 году Дудергоф Ломоносовского района Ленинградской области был переименован в Можайский в память А. Ф. Можайского, который вблизи этого посёлка испытывал первый российский самолёт.

По данным переписи населения 1959 года, в посёлке проживали 2267 человек.

В 1973 году он вошёл в состав Красносельского района Ленинграда.

Инфраструктура

Инфраструктура развита слабо. Единственное сообщение с внешним миром осуществляется по железной дороге.

Отсутствует автобусное сообщение, аптеки.

Образование

• Школа-интернат № 289.
• Детский сад № 52.

Достопримечательности

• Дудергофские высоты
• Здание вокзала (1899, арх. С. Н. Лазарев-Станищев).
• Павильон минеральных вод Верландера (2-я половина XIX века, проспект 25-го Октября, 15).
• Больница Общины сестёр милосердия Святого Георгия (1900—1902, архитектор Г. И. Люцедарский, проспект 25-го Октября, 105) в стиле романтического модерна (ныне — спортшкола).
• Инвалидные дома (1879—1883) рядом с больницей (проспект 25-го Октября дом 99 — перестроен в 1930-е, сгорел в 2008(?), дом 101 — жилой, дом 103 — развалины).

Карты

Dudergof.jpg План Дудергофа. 1885 г.

Фото

• Former grain store (p Mozhajskij).JPG

  Хлебный дом (первая половина XVIII в.)

• Бывшая больница Св. Георгия.JPG

  Больница (1901—1902) Общины сестер милосердия
  св. Георгия

• Pavilion mineral water of Verlander (p Mozhajskij).JPG

  Павильон минеральных вод Верландера
  (2-я пол. XIX века)

• Вокзал на пл. Можайская.JPG

  Здание вокзала (1890, арх. С. Н. Лазарев-Станищев)

• Monument to the dead in the fighting (p Mozhajskij).JPG

  Памятник павшим в боях за Воронью гору

• Авроровцам.JPG

  Монумент морякам «Авроры» у Вороньей горы

Литература

• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 241. — 511 с.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 163—164. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.
• Ambrosiani, P.: Топонимика Новгородской земли в Новгородском оккупационном архиве г. Стокгольма: Дудоровский погост. Swedish Contributions to the Thirteenth International Congress of Slavists, Ljubljana, 15–21 August 2003, Lund: Lunds universitet, 2003, 7-20. (см. urn.kb.se/resolve?urn=urn:nbn:se:umu:diva-25583)

Ссылки

• [history-gatchina.ru/town/railway/dudergof.htm Н. Перевезенцева. По Балтийской железной дороге от Петербурга до Гатчины. Дудергоф]

Отрывок, характеризующий Можайский (исторический район)

Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.