Моисей в Египте

Опера

Моисей в Египте
Место первой постановки	Неаполь

Моисей в Египте (итал. Mosè in Egitto) — опера Джоаккино Россини в 3 актах на итальянское либретто Андреа Леоне Тоттола. Премьера состоялась 5 марта 1818 года в Театре Сан-Карло в Неаполе.

История создания

Опера была заказана Россини знаменитым итальянским импресарио Доменико Барбаий в 1818 году. Либретто написал итальянский либреттист Андреа Тоттола, который положил в основу текста пьесу «Озирид» драматурга Франческо Рингьери. Первая постановка оперы состоялась 5 марта 1818 года и была очень тепло встречена зрителями. Спустя год в 1819 году Россини дописал молитву для Моисея и хора (Dal tuo stellato soglio).

Спустя несколько лет композитор создал французский вариант оперы для парижского театра Гранд-опера, получивший название «Моисей и фараон или Переход через Красное море» (фр. Moïse et Pharaon, ou Le Passage de la mer Rouge). В новой редакции был добавлен 4 акт, расширен список действующих лиц, также были изменены имена главных героев. Премьера оперы состоялась 26 марта 1827 года.

Действующие лица

Роль	Голос
Моисей	бас
Аарон, брат Моисея	тенор
Аменофи, сестра Моисея	меццо-сопрано
Элчиа, дочь Марии	сопрано
Фараон	бас
Амалтеа, супруга царя	сопрано
Озирид, царский сын	тенор
Озирид, жрец Изиды	бас
Офид, египетский военачальник	тенор

Сюжет

Действие происходит в Египте в XV—XIII вв. до н. э. (времена Исхода).

Действие I

Лагерь евреев.

Моисей ждет возвращения своего брата Аарона, который отправился к фараону, чтобы просить освободить от рабства еврейский народ. Аарон возвращается с вестью о том, что хоть фараон не согласился отпустить евреев, однако супруга фараона, Амалтеа, приняла их сторону. Вместе с Аароном в лагерь вернулась сестра Моисея Аменофи со своей дочерью Элчиа. Печаль съедает сердце девушки: она влюблена в Осирида, сына фараона, чувства взаимны, но девушка обещала посвятить себя Господу. Неожиданно Моисей видит в небе радугу - божественный знак надежды. Моисей получает священные скрижали Завета. Все это убеждает его, что вскоре по божьей милости еврейский народ получит долгожданную свободу.

Неожиданно в лагере появляется Озирид, влюбленный в Элчиа. Он пытается уговорить девушку бежать с ним, но та непреклонна - она должна остаться со своим народом, несмотря на чувства, которые испытывает к Озириду. Глубоко оскорбленный отказом, он прибегает к угрозам: если Элчиа не согласится бежать, его отец, фараон, изменит своё решение в отношении евреев. Элчиа оказывается принять предложение Озирида, тогда он переходит от угроз к действиям. Вскоре юноша возвращается в лагерь с приказом фараона - евреи должны остаться в Египте. Моисея как мятежника берут под стражу. Увидев фараона, прибывшего в стан евреев вместе со своей супругой Амалтеа, он бросает ему в лицо грозные слова о нарушении закона. Рассерженный Озирид требует смерти Моисея, в то время как Амалтеа и Элчиа просят фараона помиловать старца. Моисей потрясает жезлом, и тьма окутывает землю.

Действие II

Дворец фараона.

Устрашенный могуществом Моисея фараон требует доставить его во дворец. После того как стража приводит старца, фараон просит Моисея снять проклятие в обмен на свободу, которую он дарует евреям. Моисей соглашается; взмах жезла - и тьма сменяется солнечным светом. Фараон приказывает своему сыну Озириду сочетается браком с дочерью правителя Ассирии. Но великая печаль поселилась в сердце юноши, он рассказывает Амалтеа о своей любви к еврейской девушке. Однако Амалтеа указывает, что Озириду надлежит повиноваться решениям фараона. Пылая злобой, Озирид вместе с царицей отправляется в храм Изиды.

Действие III

Храм Изиды.

Фараон со жрецами возносят молитвы богам. В храм приходит Моисей и требует, чтобы фараон выполнил обещания, данные ему. Верховный жрец Озирид объявляет, что пока евреи не принесут жертвы египетским богам, они не смогут покинуть Египет. Моисей грозит карой Господней. В храм вбегает Офид, который сообщает, что воды Нила окрасились кровью - город атаковали полчища саранчи. Теперь уже верховный жрец и Озирид требуют смерти Моисея. В отмщение Моисей гасит алтари всех египетских богов. Фараон приказывает заковать евреев в цепи и отправить в пустыню. Моисей призывает их быть храбрыми и не страшиться судьбы.

Берег Красного моря. Озирид просит Элчиа остаться с ним. Девушка колеблется - она не может предать веру отцов. Моисей ставит перед ней ультиматум: или её любовь к Богу, или её чувства к Озириду. Элчиа выбирает первое. В порыве гнева, не в силах сдержать свою ненависть, Озирид клянется, что будет преследовать евреев до тех пор, пока они не погибнут в пучине Красного моря. Евреи во главе с Моисеем начинают молиться. Вдали слышен шум приближающегося египетского войска. Моисей взмахом жезла заставляет волны расступиться; он и его народ входят в Красное море. Начинается сильная буря, злобствует ветер. Фараон думает, что Моисей и его товарищи погребены водами, но его сын не верит в это и бросается в пучину вместе со своими воинами.

Вышедшие целыми и невредимыми евреи возносят Господу свои молитвы и славят Моисея, который вывел их из Египта.

Избранная дискография

Год	Состав (Моисей, Фараон, Осирид, Элчиа)	Дирижер	Лейбл
1968	Николай Гяуров, Марио Петри, Ширли Верретт	Вольфганг Заваллиш	Opera d'Ora
1981	Руджеро Раймонди,Сигмунд Нимсгерн, Эрнесто Паласио, Джун Андерсон	Клаудио Шимоне	Philips
1988	Руджеро Раймонди, Мишель Пертузи, Роквелл Блейк, Чечилия Газдиа	Паоло Олми	Orfeo
1993	Роберто Скандьюцци, Мишель Пертузи,Роквелл Блейк, Мариэлла Девиа	Аккардо, Сальваторе	Legato Classics
2006	Лоренцо Регаццо, Войцек Герлах, Филиппо Адами, Аки Амоу	Антонио Фолиани	Naxos

Ссылки

• [archive.org/details/TuttiILibrettiDelleOpereDiGioachinoRossini Либретто оперы]
• Стендаль "Жизнь Россини", гл. XXVI - "Моисей" (Собрание сочинений в 15-ти томах, том 8. Изд-во "Правда", М., 1959 г.)

Опера   Италия

Отрывок, характеризующий Моисей в Египте

– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.