Мойдодыр (мультфильм, 1939)
| Мойдодыр | |
 Кадр из мультфильма | |
| Тип мультфильма | |
|---|---|
| Жанр |
сказка |
| Режиссёр | |
| На основе | |
| Авторы сценария | |
| Художник-постановщик | |
| Роли озвучивали |
Юлия Юльская |
| Композитор | |
| Мультипликаторы |
Фаина Епифанова, Лидия Резцова, Валентин Лалаянц, Борис Дежкин, Б. Петин, Михаил Ботов, Лев Позднеев |
| Оператор |
Д. Каретный |
| Звукооператор |
С. Ренский |
| Студия | |
| Страна | |
| Длительность |
9 мин. 54 сек. |
| Премьера |
1939 |
| BCdb |
[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=105021 подробнее] |
| Аниматор.ру |
[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2912 ID 2912] |
«Мойдодыр» — советский мультфильм 1939 года. По одноимённой сказке Корнея Чуковского.
Сюжет
О том, как строгий и суровый умывальник Мойдодыр заставил исправиться мальчика-грязнулю.
Озвучивание
- Леонид Пирогов — Крокодил
- Осип Абдулов — Мойдодыр
- Юлия Юльская — мальчик-грязнуля
«Мойдодыр» экранизировался на студии «Межрабпомфильм» в 1927 году. Этот мультфильм до наших дней не сохранился.
История создания
Именно в 1939-41 годы на новой студии «Союзмультфильм» стали появляться ленты, вошедшие впоследствии в «золотой фонд» отечественного кино — «Лимпопо» и «Бармалей» Л. Амальрика и В. Полковникова, «Мойдодыр» Ивана Иванова-Вано и др. Их появлением отмечено начало самобытной советской школы рисованного фильма.— Георгий Бородин[1]
Видео
В середине 1990-х годов мультфильм выпущен в VHS-сборнике «Лучшие советские мультфильмы» Studio PRO Video. Также в середине 90-х мультфильм выпущен на видеокассетах в сборнике мультфильмов киностудии «Союзмультфильм» видеостудией «Союз», перевыпущен в 1997 году той же студией в сборнике «Мультики 1» вместе с мультфильмами «Муха-Цокотуха (1977)», «Айболит и Бармалей», «Паровозик из Ромашкова» и «Как Львёнок и Черепаха пели песню».
Напишите отзыв о статье "Мойдодыр (мультфильм, 1939)"
Примечания
- ↑ Бородин Г. [new.souzmult.ru/about/history/full-article/ Киностудия «Союзмультфильм»] Краткий исторический обзор
Ссылки
- [www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2912 «Мойдодыр» (1939)] на «Аниматор.ру»
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=10955 «Мойдодыр»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мойдодыр (мультфильм, 1939)
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
