Мой сосед Тоторо
Мой сосед То́торо
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;"> </td></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: #ccf;">Анимационный фильм</th></tr><tr><th style="">Режиссёр</th><td class="" style=""> Хаяо Миядзаки </td></tr><tr><th style="">Сценарист</th><td class="" style=""> Хаяо Миядзаки </td></tr><tr><th style="">Композитор</th><td class="" style=""> Дзё Хисаиси </td></tr><tr><th style="">Студия</th><td class="" style=""> Studio Ghibli </td></tr><tr><th style="">Лицензиат</th><td class="" style=""> RUSCICO </td></tr><tr><th style="">Премьера</th><td class="" style=""> 16 апреля 1988 года </td></tr><tr><th style="">Продолжительность</th><td class="" style=""> 88 мин. </td></tr> </table> «Мой сосед То́торо» (яп. となりのトトロ тонари но то́торо) — полнометражный аниме-фильм, созданный японским мультипликатором Хаяо Миядзаки в 1988 году. В России фильм впервые был показан на телеканале РТР (сейчас «Россия-1») в 1993 году. DVD распространяется компанией RUSCICO. СодержаниеСюжетЭто история о том, как сестры Сацуки и Мэй встречают духа-хранителя леса (бога местной земли) То́торо. Семья переехала в деревню, и девочки начинают открывать для себя новый мир — деревенский дом, окрестности, природу. Дом настолько старый, что близок к разрушению. В нём даже водятся духи — чёрные чернушки, сусуватари. Мать семейства находится в больнице, и на время её болезни вся работа по дому ложится на плечи отца и старшей дочери Сацуки. Вскоре непоседливая младшая сестра Сацуки, Мэй, встречает маленького лесного духа, который, сам того не желая, приводит её к более крупному духу, а потом и к гигантскому То́торо — хранителю леса, живущему неподалёку. Позже и Сацуки знакомится с Тоторо, когда девочки ждут отца на автобусной остановке. Тоторо дарит девочкам небольшой свёрток из бамбуковых листьев, в котором лежат семена. Девочки высаживают семена в огороде, а ночью Тоторо помогает им прорасти. На следующий день из больницы сообщают, что мама не сможет вернуться домой на выходные. Расстроенная Мэй ссорится со своей старшей сестрой и сама отправляется к матери, но по дороге теряется. Обеспокоенная Сацуки и жители окрестности везде ищут её, но безуспешно. Тогда Тоторо по просьбе Сацуки помогает её разыскать. Котобус относит девочек в больницу Ситикоку, и девочки видят, что с мамой всё в порядке. Во время финальных титров показано, как мама выздоравливает и приезжает в новый дом, а Мэй идет в школу и заводит новых друзей. Список персонажей
История проката и особенности российских DVD-изданий
«Мой сосед То́торо» был выпущен одновременно с «Могилой светлячков» режиссёра Исао Такахаты, и вместе с ним продавался для показа в японских школах (как часть программы исторического и эстетического воспитания). В то время никто не думал, что люди захотят смотреть «мультфильм о двух детях с монстром в сельской местности», и «Тоторо» считался большим инвестиционным риском. Однако Миядзаки и редакторы «Animage» хотели сделать этот фильм. Поэтому они пришли к идее «разделения риска». «Grave» был очень известным романом, и из-за его «образовательного» значения ожидался некоторый уровень интереса зрителей. Судзуки, тогда главный редактор «Animage» (теперь — продюсер Ghibli), обратился к Shinchosha (Синтёся) — издательской компании, опубликовавшей «Grave». Так как Shinchosha искали путь войти в анимационный бизнес, они согласились на производство фильма по «Grave». Как Tokuma, так и Shinchosha знали, что могут потерять деньги, но начали продвигать проект (кинопрокат действительно был убыточным). «То́торо» был выпущен в американских кинотеатрах — Troma Pictures (1995 год), на видеокассетах и LD — компанией Fox. Английский дубляж включён в Ghibli LD Box Set, на правой аналоговой дорожке. Дисней получил глобальные права на дистрибуцию фильмов Ghibli, и будет дублировать его заново. Качество изображения у дублированной версии не широкоэкранное (letterboxed), в отличие от японского. Однако японский LD темнее, поэтому, на американском LD вы получите более яркое изображение. Проблема была исправлена ремастерингом диска, включённого в коллекцию Ghibli LD. История, рассказанная в фильме, происходит в городе Токородзава, префектуре Сайтама. Миядзаки жил в Токородзаве, который сейчас является «спальным районом» Токио. Раньше Токородзава был сельскохозяйственной местностью, окруженной холмами. Там все ещё осталось несколько природных районов, и существует группа людей, пытающихся сохранить оставшееся путём покупки этой земли. Общество называется «Totoro no Furusato National Trust Movement» (Национальное движение «Дом Тоторо»), и оно использует Тоторо в качестве своего символа. Миядзаки передал обществу цветные акварельные рисунки Тоторо для использования в брошюрах, членских карточках, майках и тому подобном. Миядзаки также пожертвовал 3 миллиона долларов городу для покупки земли, предназначавшейся для возделывания. Релиз на ВидеоВ Японии с 1988 года аниме было выпущено на фирменных японских видеокассетах Toshiba, Konica, Yamaha, Hitachi, Panasonic, JVC, Akai, Fuji, TDK, Sony, Maxell, Funai, Sanyo, Seiki, Adachi, Nagasaki и других фирм. В Корее, Китае и других странах выпускался с дубляжем на VHS. Также аниме выпущена на LaserDisc японской фирмой Pioneer (с собственной заставкой) с окружающим звучанием Stereo Surround. В США и Канаде была выпущена и англоязычная версия аниме с дубляжем компании Streamline Pictures, иногда в оригинале с английскими субтитрами на VHS и LaserDisc со звуком Dolby Surround. В позднем СССР, позже в России в 1990-е аниме (ранее просто японская анимация) нелегально распространялись и продавались в видеопрокатах в одноголосых закадровых переводах в японском оригинале на импортных, преимущественно японских и корейских VHS, реже — LaserDisc в системах PAL и NTSC, со звуком «моно». Также в России в середине 1990-х распространялась версия аниме с американским дубляжем компании Streamline Pictures. В 1997 году аниме было впервые выпущено на DVD в Японии со звуковой дорожкой Dolby Digital 2.0, 5.1. В бонусе содержались: трейлеры, документальный фильм о съёмках аниме, раскадровки, эскизы, интервью Хаяо Миядзаки, Дзё Хисаиси, и других создателей и Сейю; а также аудиокомментарий Хаяо Миядзаки. В США и Канаде первые DVD с данным аниме выпущено позже в конце 1990-х. В специальных DVD-изданиях выпускался и со звуком DTS. Позже, аниме также выпускалось на DVD в Корее и других странах мира в разных вариантах дубляжа, и с субтитрами. В России с начала 2000-х аниме выпускалась на DVD с одноголосыми, позже с двухголосыми и многоголосыми переводами, на некоторых DVD с русскими субтитрами, а также на двухсторонних DVD в паре с «Ведьминой службой доставки». В 2003 году в России аниме выпущено на DVD с профессиональным двухголосым закадровым переводом Петра Гланца и Татьяны Казаковой, и оригинальной японской дорожкой в Dolby Digital 5.1 Surround, только с английскими и японскими субтитрами. Позднее аниме выпускалось на DVD с многоголосым закадровым переводом компании «Централ Партнершип» в Dolby Digital 5.1, с русскими субтитрами (на некоторых DVD субтитров нет), с тем же бонусом (см. выше), а также с фильмографией и русскоязычным меню. Также аниме распространялась на DVD с двухголосым закадровым переводом студии «Tycoon», позже и другими многоголосыми закадровыми переводами. (См. Раздел «Особенности Российских DVD-изданий») СаундтрекСаундтрек к аниме был выпущен на аудиокассетах в Японии в мае 1988 года и распространялся во всём мире. В России в 1990-е годы саундтрек распространялся на «пиратских» аудиокассетах и компакт-дисках. ВлияниеУпоминание в других произведениях
Прочее
Напишите отзыв о статье "Мой сосед Тоторо"Примечания
См. также
Ссылки
|
---|
Отрывок, характеризующий Мой сосед Тоторо
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?