Мокша (философия)
|
|
Вайшнавизм · Шиваизм · |
|
Дхарма · Артха · Кама |
|
Веды · Упанишады |
|
Родственные темы
Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша |
|
|
Мо́кша (санскр. मोक्ष mokṣa IAST, «освобождение») или му́кти (санскр. मुक्ति) в индуизме и джайнизме — освобождение из круговорота рождений и смертей (сансары) и всех страданий и ограничений материального существования.
В философии индуизма понятие «мокши» рассматривается как возвышенное, трансцендентное состояние сознания, в котором материя, время, пространство и карма, так же как и другие элементы эмпирической реальности, рассматриваются как майя. Мокша, однако, не является посмертной наградой за благочестивые поступки — освобождение достигается в течение земной жизни посредством преодоления эгоизма, или ложного эго (аханкары) и раскрытия истинной, глубинной сущности индивида как чистого духа или души. Такой освобождённый называется «освобождённый при жизни» — «дживанмукта».
Последователями адвайты мокша понимается как осознание индивидом своего тождества с Брахманом, который есть блаженство (ананда). Для них мокша является высшим совершенством на пути йоги и характеризуется отсутствием желаний, — обусловленное сознание «нама-рупа» («имён и форм») уже растворилось и проявилась вечная природа дживы, свободной от отождествления с формами этого материального мира майи. Освобождение достигается через прекращение всех желаний — состояние, которое также известно как нирвана, хотя буддийская трактовка освобождения несколько отличается от той, которая даётся последователями адвайта-веданты.
Содержание
Индуизм
В индуизме мокша рассматривается как конечное освобождение от материального отождествления, от оков двойственности, и осознание своей истинной, вечной сущности как чистого духа, исполненного знания и блаженства (сатчитананда) — состояние, которое не поддаётся описанию и трансцендентно к чувственному восприятию.
Согласно философской школе адвайта-веданте, при освобождении индивидуальная душа атман осознаёт своё единство с Основой и Источником всего сущего — Брахманом. Конечной ступенью совершенства является осознание того, что душа как индивидуальная сущность никогда не существовала.
В традициях двайты индуизма утверждается, что слияние освобождённой души (дживы) с Богом невозможно, так как между ними вечно существуют определённые различия. В вайшнавизме, самой многочисленной ветви индуизма, мокша означает отказ от своего материального эго и восстановление своей изначальной, духовной индивидуальности как чистого, преданного слуги Бхагавана Вишну, который также известен под другими именами, такими как Кришна, Рама, Нараяна и т. д. В священных писаниях индуизма, таких как «Бхагавад-гита», «Махабхарата», «Рамаяна» и других, превозносится именно такое личностное понимание мокши в контексте бхакти, и объявляется, что бхакти-йога является путём к достижению мокши. С другой стороны, в философии монистической школы индуизма адвайта-веданты или брахмавады, чья доктрина основана на Упанишадах, говорится что Верховный Дух не имеет формы, находится по ту сторону бытия и небытия, за пределами осязаемости и понимания. Эти две концепции мокши в индуизме — личностная и безличностная — рассматриваются по разному различными течениями в индуизме.
- В школах двайты и вишишта-двайты, которые относятся к персоналистской традиции вайшнавизма, определение мокши даётся как вечных, любовных взаимоотношений с Богом (Ишварой), которые считаются высшим совершенством существования. Бхакта (преданный) на стадии высшего совершенства достигает вечной обители своего Верховного Господа, где, сохраняя свою индивидуальность, но уже в духовном теле сатчитананда, наслаждается личными взаимоотношениями с Богом и Его спутниками.
- В философии адвайты, Абсолютная Истина не проявляется в качестве Личности Бога, но представляет собой единство без формы и существа, что-то непроявленное и безличностное. Мокшей является растворение в этом единстве. Понятие безличностной мокши можно также сравнить с нирваной в буддизме. Между этими двумя философиями существует много общего, в особенности в том, что касается концепции высшего сознания и достижения просветления.
В религиях настика, таких как джайнизм и буддизм, мокша выступает как слияние со всем сущим, независимо от того, существует ли Бог или нет. Мокша достигается после нирваны. Нирвана в индуизме это брахма-нирвана, которая в конце-концов должна привести к Богу.
Способы достижения мокши
В индуизме основным способом для достижения мокши является «атма-джнана» (самоосознание). Индуисты, практикуя карму или бхакти осознают, что Бог безграничен и проявляет Себя во множестве различных форм, как личностных, так и безличностных.
В индуизме существуют четыре основных вида йоги или марги (пути) к достижению мокши:
- Карма-йога — выполнять предписанные обязанности ради удовлетворения Бога без привязанности к результату
- Джнана-йога — философски постичь Бога
- Раджа-йога — медитировать на Бога
- Бхакти-йога — служить Богу с любовью и преданностью
Также индийские философы часто указывают на вайрагью как на средство достижения мокши.
Различные течения в индуизме превозносят один из этих путей как наилучший, но существуют две основные философские школы — адвайта-веданта и бхакти.
Бхакти
Бхакти рассматривает Бога как Верховный Объект любви в Его личностной монотеистической концепции Вишну и Его аватар. В отличие от авраамических традиций, например, в смарта индуизме монотеизм не мешает индусу поклоняться и другим аспектам и проявлениям Бога, так как все они рассматриваются как лучи, исходящие из одного источника. Тут, однако, нужно заметить, что «Бхагавад-гита» не поощряет поклонение полубогам, так как такое поклонение не приводит к мокше. Основная сущность бхакти заключается в любовном служении Богу и идеальной природой бытия считаются гармония и благозвучие, а его проявленной сущностью — любовь. Когда джива погружается в любовь к Богу, она избавляется как от плохой, так и от хорошей кармы, её иллюзорные представления о природе бытия исчезают и она наслаждается истинной жизнью во всёвозрастающем блаженстве личностных любовных взаимоотношений с Богом. При этом, как поклоняющийся, так и объект поклонения сохраняют свою индивидуальность в этих отношениях божественной любви.
Адвайта-веданта
В веданте существуют три основных направления, из которых двайта и вишишта-адвайта в основном ассоциируются с бхакти. Третьей основной школой является монистическая адвайта-веданта, которая не видит разницы между индивидуальной душой, бытием, Богом и т. д. и которую часто сравнивают с современной буддистской философией. Она делает основной упор на усиленную индивидуальную практику (садхану), и базируется на Упанишадах, «Брахма-сутрах» и учении своего основателя Шанкары. Последователи имперсоналистских школ в индуизме также поклоняются различным богам, но в итоге это поклонение прекращается после того, как поклоняющийся и объект поклонения теряют свою индивидуальность. Мокша достигается собственными усилиями под руководством гуру, который уже достиг мокши.
Джайнизм
В джайнизме, когда душа (атман) достигает мокши, она освобождается из круговорота рождения и смерти и полностью очищается, становясь сиддхой или Буддой (что буквально означает того, кто достиг конечной цели). В джайнизме, для того, чтобы достичь мокши, необходимо освободиться от любой кармы, плохой или хорошей, — считается, что если карма осталась, она непременно принесёт свои плоды.
См. также
Напишите отзыв о статье "Мокша (философия)"
Литература
- Трубецкой Н. С. [www.psylib.ukrweb.net/books/trubn01/index.htm «Религии Индии и христианство»] // Литературная учёба. — 1991. — № ноябрь-декабрь. — С. 131-144. (из книги На путях. Утверждение евразийцев. Прага, 1922)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Мокша (философия)
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
