Мола, Альдо
Поделись знанием:
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
| Альдо Мола | |
| Aldo Alessandro Mola | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
прозаик, эссеист |
| Годы творчества: |
с 1967 |
| Язык произведений: |
итальянский |
| Дебют: |
«Storia della massoneria» |
| Премии: |
Премия премьер-министра Италии по культуре 2004 год |
| Награды: |
Золотая медаль за вклад в образование, культуру и искусство |
Альдо Алессандро Мола (итал. Aldo Alessandro Mola) (р. 17 апреля 1943 года, Кунео) — итальянский историк и писатель.
Содержание
Биография
Альдо Алессандро Мола родился в 1943 году в Кунео. С 1977 по 1998 год был директором нескольких средних школ. В 1980 году он получил золотую медаль «За заслуги в области образования, культуры и искусства». Он является профессором современной истории в университете Милана, а с 1986 года — директором «Центра истории масонства»[1]. С 1992 года возглавляет кафедру «Пьера-Теодора Верхагена» в Свободном университете Брюсселя. Также занимает посты директора «Европейского центра Джованни Джолитти»[2], председателя Кунейского «Института истории итальянского Рисорджименто» и «Ассоциации исследований», председателя «Исследовательского центра Марио Паннунцио» в Александрии.
Мола является критическим обозревателем газеты «Il Giornale del Piemonte», которую возглавляет Фульвио Бастерис, и главным координатором редакции «Итальянского парламента 1861—1992». Был организатором ряда конференций, учебных курсов, особенно проводимых Министерством обороны Италии, посвящённых Гарибальди, генералу-освободителю, в 1982 году, а также организовывал циклы лекций по истории итальянских вооружённых сил и Освободительной войны. Руководитель работ по истории для различных издательств, с 1967 года автор нескольких эссе. В 2004 году он получил от премьер-министра премию по культуре.
Является президентом совета сенаторов королевства.
Труды
- Storia della massoneria — Bompiani.
- 1882-1912: fare gli italiani — Società Editrice Internazionale.
- Saluzzo. Un’antica capitale — Newton Compton Editori.
- Garibaldi vivo. Antologia critica degli scritti con documenti inediti — Mazzotta — 1982.
- Per una scuola che funzioni. Dal mito delle riforme alla ricerca dell’efficacia — Armando Curcio Editore — 1990.
- Storia della massoneria dalle origini ai nostri giorni — Bompiani — 1994.
- Passando a nord-ovest — Bastogi Editrice Italiana — 1996.
- Umberto II di Savoia — Giunti Editore — 1996.
- La costanza di un liberale: Antonio Salandra dalla presidenza del governo alla morte — Lacaita — 1996.
- Antonio Jerocades nella cultura del Settecento — Falzea — 1998.
- Corda fratres. Storia di una associazione internazionale studentesca nell’età dei grandi conflitti (1898—1948) — CLUEB — 1999.
- Geografia e storia dell’idea di libertà 1799—1999 — Falzea — 2000.
- La svolta di Giolitti: dalla reazione di fine ottocento al culmine dell’età liberale — Bastogi Editrice Italiana — 2000.
- Storia della massoneria italiana — Bompiani — 2001.
- Storia di Cuneo 1700—2000 — L’Artistica Editrice — 2001.
- Storia di Bra, dalla rivoluzione francese al terzo millennio — L’Artistica Editrice — 2002.
- Storia della monarchia in Italia — Bompiani — 2002.
- Giolitti. Lo statista della nuova Italia — Arnoldo Mondadori Editore — 2003.
- Giovanni Giolitti. Fare gli italiani — Edizioni del Capricorno — 2005.
- Silvio Pellico. Carbonaro, cristiano e profeta della nuova Europa — Bompiani — 2005.
- Declino e crollo della monarchia in Italia. I Savoia al referendum del 2 giugno 1946 — Arnoldo Mondadori Editore — 2006.
- Giosuè Carducci. Scrittore, politico, massone — Bompiani — 2006.
- Torna Garibaldi — Bompiani — 2007.
- Gelli e la P2. Fra cronaca e storia — Bastogi Editrice Italiana — 2008.
Награды
- Золотая медаль за заслуги в области образования, культуры и искусства[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Мола, Альдо"
Примечания
- ↑ [www.grandeoriente-democratico.com/Presentazione_e_Commento_a_GELLI_E_LA_P2_fra_cronaca_e_storia_by_Aldo_Mola.html Presentazione e Commento all’edizione italiana e romena (2011) di: Aldo Mola, GELLI E LA P2 fra cronaca e storia, Bastogi, Foggia 2009, (I ediz. 2008) di Gioele Magaldi]
- ↑ [www.librimondadori.it/web/mondadori/autori/scheda-autore?autoreUUID=d63bb125-9ea9-11dc-9517-454a8637094f Biografia su Mondadori]
- ↑ [www.quirinale.it/qrnw/statico/onorificenze/decorato.asp?id=7171&ono=14 Conferimento sul sito del Quirinale]
Ссылки
- [www.pannunzioal.it/organi_dirigenti.htm Биография Альдо Алессандро Мола]
Отрывок, характеризующий Мола, Альдо
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
