Молдавия на «Евровидении-2014»
Поделись знанием:
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
| Конкурс песни Евровидение 2014 | ||
|---|---|---|
| ||
| Национальный отбор | ||
| Страна |  Молдавия
| |
| Процесс отбора | O Melodie Pentru Europa 2014 50% жюри 50% телезрители | |
| Дата(ы) отбора | Полуфиналы: 11 марта 2014 13 марта 2014 Финал: 15 марта 2014 | |
| Выбранный артист | Кристина Скарлат | |
| Выбранная песня | «Wild Soul» | |
| Язык песни | Английский | |
| Результаты | ||
| Результат в полуфинале | 16 место, 13 очк. | |
| Другие участия: | ||
| 2005 • 2006 • 2007 • 2008 • 2009 • 2010 • 2011 • 2012 • 2013 • 2014 • 2015 • 2016 | ||
Молдавия принимает участие в конкурсе песни «Евровидение 2014» в Копенгагене, Дания. Представитель был выбран путём национального отбора, состоящего из двух полуфиналов и финала конкурса «O Melodie Pentru Europa 2014», организованным молдавским национальным вещателем «TRM»[1]. По итогам первого полуфинала «Евровидения», набрав 13 очков и заняв 16 место, исполнительница не прошла в финальную часть конкурса.
Содержание
O Melodie Pentru Europa 2014
O Melodie Pentru Europa 2014 стал конкурсом национального молдавского финала, который выбирал исполнителя для «Евровидении 2014». «TRM» объявил правила и положения касающиеся конкурса 26 декабря 2013 года. Исполнители и композиторы могли представить свои записи до 23 января 2014 года, после которого жюри выбрала сорок записей для живого прослушивания, которое прошло 1 февраля 2014 года. После технической ошибки вещателя «TRM», все представленные записи были допущены к участию прослушивания.[2] Двадцать четыре записи квалифицировались после прослушивания для участия в двух полуфиналов 11 и 13 марта 2014 года, где шестнадцать кандидатов претендовали, чтобы попасть в финал 15 марта 2014 года.[3]
Формат
Конкурс состоял из трёх этапов. Первый этап включал в себя отбор кандидатов из полученных материалов, основанных на критериях: качество мелодии и композиции, вокал и манера исполнения, и оригинальность песни. Изначально было отобрано сорок записей для участия во втором этапе, однако после технической ошибки вещателя «TRM», все записи перешли ко второму этапу, где кандидаты прослушивались перед приемной комиссией 1 февраля 2014 года. Двадцать четыре записи прошли квалификацию к третьему этапу, где в конце прошли два полуфинала и национальный финал. Двенадцать песен приняли участие в каждом из двух полуфиналов 11 и 13 марта 2014 года, где по итогам было выбрано по восемь песен в каждом полуфинале, чтобы попасть в финал. Шестнадцать квалификационных записей соревновались в финале 15 марта 2014 года, где был отобран представитель Молдавии в Копенгагене[3].
Участники
Исполнители и композиторы имели возможность представить свои заявки до 23 января 2014 года. Все кандидаты должны были иметь молдавское гражданство, однако сотрудничество с зарубежными композиторами было разрешено. По завершении срока подачи, 64 записи в исполнении 58 разных исполнителей были получены молдавской телекомпанией. 25 января 2014 года, жюри объявило сорок записей чтобы перейти к живому прослушиванию.[4] Однако, после обращения трёх кандидатов о правилах конкурса, «TRM» признался что первоначально процесс отбора был технической ошибкой, и вещатель чуть позже постановил исключить ранее исключенные записи в живом прослушивании.[2][5] Вместо 64 записей, вышло всего 62 записи которые соревновались; «Is This The Way (You Want Me)» в исполнении Рэйя Глигора и «Take A Look At Me Now» в исполнении Николетт были выведены как обе песни которые уже ранее соревновались в литовском национальном финале конкурса 2014 года.[6] Однако, «New Beginning» в исполнении Ксении Никора и «It’s All About A Boy» в исполнении Дианы Стэйвер остались в конкурсе, несмотря на то, что соревновались в литовском национальном финале.
Этап живого прослушивания состоялся 1 февраля 2014 года в «Casa Radio» в Кишиневе и транслировался онлайн на телеканале вещателя «TRM». Жюри, оценивающее песни во время живого прослушивания состояло из: Анатолия Кириака (композитор), Валентины Данга (композитор), Нелли Чобану (певица и представительница Молдавии на конкурсе песни «Евровидение 2009»), Алёны Трибой (певица и музыковед), Андрея Сава (композитор), Алекса Каланча (инструменталист и продюсер), Илоны Степана (дирижер), Игоря Кобиленски (директор) и Татьяны Пастолаки (автор текстов)[7][8]. Борис Коваль был первоначально среди двадцати четырёх полуфиналистов с песней «Flying», но по решению менеджера певца данная композиция была заменена на другую — «Perfect Day»[9].
| Результаты прослушивание — 1 февраля 2014 года | ||
|---|---|---|
| Исполнитель | Песня | Музыка (м) / Текст песни (т) |
| Adriano | «Everybody» | Adrian Cibotari (м & т) |
| Ala Zasmenco | «Baila Baila» | Enrico Fabio Cortese (м), Ana Colesnicov (т) |
| Alexandru Bognibov | «My Lesbian Girl» | Alexandru Bognibov (м & т) |
| Alina Sorochina | «Ascultă-mă tăcere» | Marian Stârcea (м), Radmila Popovici-Paraschiv (т) |
| Ana Cernicova | «Dragostea divină» | Ana Cernicova (м & т) |
| Anastasia Ursu | «Give Me a Smile» | Anastasia Ursu (м & т) |
| Anna Gulko | «Happy Tomorrow» | Anna Gulko (м & т) |
| Ariadna & Cipollino | «My Game» | Alexandru Ceapă (м & т) |
| Artur Corcodel | «Inima ta» | Sergiu Cociorvă (м), Artur Corcodel (т) |
| Aurel Chirtoacă | «Urme de iubiri» | Aurel Chirtoacă (м), Viorica Nagacevschi (т) |
| Boris Covali | «Flying» | Michael James Down (м & т), Primož Poglajen (м & т), Jonas Gladnikoff (м & т), Dimitri Stassos (м & т) |
| Boris Covali | «Perfect Day» | Brandon Stone (м & т) |
| Cadence of Heart | «I Want to Fly» | Constantin Duşcu (м & т) |
| Carolina Gorun | «Turn the Tide» | Lawrence Bridge (м), Stephen Rudden (м), Andreas Anastasiou (т) |
| Cristina Scarlat | «Wild Soul» | Ivan Aculov (м), Lidia Scarlat (т) |
| Curly | «Your Recovery» | Grigore Chirsanov (м), Luca Inga (т) |
| Dana | «Hai cu mine» | |
| Dana Markitan | «Queen of the Dancefloor» | Nikola Radunović (м & т), Dejan Nikodijević (м & т) |
| Dana Markitan | «I Want Your Love» | Samuel Bugia Garrido (м), Tony Søgaard Olsen (т) |
| Diana Brescan | «Hallelujah» | Eugen Doibani (м & т), Radmila Popovici-Paraschiv (т) |
| Diana Staver | «One and All» | Hannah Mancini (м & т), Raay (м), Charlie Mason (т) |
| Diana Staver | «It’s All About a Boy» | Elton Zarb (м), Alison Ellul (т), Aidan O’Connor (т) |
| Doiniţa Gherman | «Energy» | Doiniţa Gherman (м & т), Vadim Luchin (м), Cătălin Gondiu (т) |
| Dorian Ciobanu | «Stele milioane» | Dorian Ciobanu (м & т) |
| Dorian Ciobanu | «Ca o zi cu soare» | Dorian Ciobanu (м & т) |
| Dumitru Socican | «My Love Is Untold» | Samuel Bugía Garrido (м), Athanasios Nakos (т) |
| Edict | «Forever» | Valeriu Cataraga (м), Sonyat Cioceacova (т) |
| Eduard Malaru | «Viaţă-n culoare» | Eduard Malaru (м & т) |
| Elena Jdanov | «Lullaby» | Valerii Jdanov (м), Elena Jdanov (т) |
| ELIT MS | «Azi, aici, acum» | Marian Stârcea (м), Radmila Popovici-Paraschiv (т) |
| ESCAPE | «Shadows Will Soon Go Away» | Valeriu Bradu (м & т) |
| Esperanza | «The Breakthrough» | Alisa Osinscaia (м & т) |
| Felicia Dunaf | «The Way I Do» | Eugen Doibani (м & т) |
| Felicia Dunaf | «Taking Care of a Broken Heart» | Aidan O’Connor (м & т), Sven-Inge Sjöberg (м & т), Larry Forsberg (м), Lenneart Wastesson (м) |
| Feodosie | «Who I Am» | Raymond Isaac (м & т) |
| FLUX LIGHT | «Never Stop No» | Alexandru Buhnă (м & т) |
| Glam Girls | «You Believed In Me» | Niklas Peterson (м & т), Bridget Benenate (м & т), Mikael Albertsson (м & т), Andreas Anastasiou (м & т) |
| Igor Ni | «Prove I Love You» | Raymond Isaac (м & т) |
| Jenea Latişev | «Rhythm of the Jazz» | Pavel Nebesnîi (м), Eugen Latişev (т) |
| Johnny White | «Only One» | Ionel Calalb (м & т) |
| Katy Rain | «Listen My Dear» | Andrei Tostogan (м), Katy Rain (т), Nicoleta Gavrilita (т) |
| Ksenya Nicora | «New Beginning» | Aidan O’Connor (м), Madeline Jangklev (т) |
| Ksenya Nicora | «Letter» | Serghei Bilceno (м), Roman Lupu (т) |
| Kătălina Rusu | «Forgive Me» | Rafael Artesero Herrero (м & т), Jose Juan Santana Rodriguez (м & т) |
| Lana Lights | «Solar Wind» | Serghei Forman (м), Ana Colesnicov (т) |
| Lucia S. | «Frozen» | Vitalie Catană (м), Gloria Gorceag (т) |
| Margarita Ciorici & Metafora | «Vis» | Alexandru Gorbos (м), Vica Demici (т) |
| Marina Blanaru | «Te chem» | Adrian Carp (м & т) |
| Mihail & Valentina Iasâbaş | «I Will Shine» | Valentina Iasîbaş (м), Elena Mocanu (т) |
| Mikaella | «Follow Your Dreams» | Vladislav Bobotrîn (м & т) |
| Missa | «Wake Up» | Maxim Crudu (м & т) |
| Olesea & Elena Croitor | «Fericire» | Olesea Croitor (м & т), Elena Croitor (м & т) |
| Olga Roşu | «Fly Fly» | Marian Stârcea (м), Elena Jdanova (т) |
| OSIGAN | «Although the World» | Sergiu Gandrabura (м), Mihai Eminescu (т) |
| Paralela 47 | «Fragmente» | Paralela 47 (м), Alecu Matrăguna (т) |
| Pavel Lungu | «Vocea inimii» | Constantin Duşcu (м), Sveta Godoroja (т) |
| Rodica Olişevschi | «Without You» | Rodica Olişevschi (м & т) |
| Samir Loghin & Max Zavidia | «Perfect Stranger» | Mustafa Keita (м), Danil Murzak (т) |
| Sandina | «Reasons to Love You» | Sandina Şcurea (м & т) |
| Tatiana Heghea | «I’m Yours» | David Daieres (м & т) |
| Valeria Paşa | «Te-am aşteptat» | Paşa Valeriu (м & т) |
| Vlad Ray | «Freedom» | Vladislav Bobotrîn (м & т) |
| Исполнитель | Песня | Музыка (м) / Текст (т) |
|---|---|---|
| Alina Sorochina | «Ascultă-mă tăcere» | Marian Stârcea (м), Radmila Popovici-Paraschiv (т) |
| Ana Cernicova | «Dragostea divină» | Ana Cernicova (м & т) |
| Anna Gulko | «Happy Tomorrow» | Anna Gulko (м & т) |
| Aurel Chirtoacă | «Urme de iubiri» | Aurel Chirtoacă (м), Viorica Nagacevschi (т) |
| Boris Covali | «Perfect Day» | Brandon Stone (м & т) |
| Carolina Gorun | «Turn the Tide» | Mathias Kallenberger (м & т), Andreas Berlin (м & т), Andreas Anastasiou (м & т), Lawrence Bridge (м), Stephen Rudden (м) |
| Cristina Scarlat | «Wild Soul» | Ivan Aculov (м), Lidia Scarlat (т) |
| Curly | «Your Recovery» | Grigore Chirsanov (м), Luca Inga (т) |
| Dana Markitan | «Queen of the Dancefloor» | Nikola Radunović (м & т), Dejan Nikodijević (м & т) |
| Diana Brescan | «Hallelujah» | Eugen Doibani (м & т), Radmila Popovici-Paraschiv (т) |
| Diana Staver | «One and All» | Hannah Mancini (м & т), Raay (м), Charlie Mason (т) |
| Doiniţa Gherman | «Energy» | Doiniţa Gherman (м & т), Vadim Luchin (м), Cătălin Gondiu (т) |
| Edict | «Forever» | Valeriu Cataraga (м), Sonyat Cioceacova (т) |
| Felicia Dunaf | «The Way I Do» | Eugen Doibani (м & т) |
| FLUX LIGHT | «Never Stop No» | Alexandru Buhnă (м & т) |
| Glam Girls | «You Believed In Me» | Niklas Peterson (м & т), Bridget Benenate (м & т), Mikael Albertsson (м & т), Andreas Anastasiou (м & т) |
| Lana Lights | «Solar Wind» | Serghei Forman (м), Ana Colesnicov (т) |
| Lucia S. | «Frozen» | Vitalie Catană (м), Gloria Gorceag (т) |
| Margarita Ciorici & Metafora | «Vis» | Alexandru Gorbos (м), Vica Demici (т) |
| Mikaella | «Follow Your Dreams» | Vladislav Bobotrîn (м & т) |
| Paralela 47 | «Fragmente» | Paralela 47 (м), Alecu Matrăguna (т) |
| Rodica Olişevschi | «Without You» | Rodica Olişevschi (м & т) |
| Tatiana Heghea | «I’m Yours» | David Daieres (м & т) |
| Vlad Ray | «Freedom» | Vladislav Bobotrîn (м & т) |
Первый полуфинал
Первый полуфинал состоялся 11 марта 2014 года, конкурс вела Эвелина Вирлан и Сергей Бетнитчи совместно с Даниэлом Бабичи из зелёной комнаты.[10] Семь песен квалифицировались в финал путём сочетании голосов от общественного телеголосовании и голосов от комитета жюри. Восьмой финалист, «Fragmente» в исполнении Paralela 47, был выбран как дополнительный финалист между остальных которых не выбрали в ходе телеголосования. Жюри, которые проголосовали в первом полуфинале состояла из: Алекса Каланча (инструменталист и продюсер), Андрея Савы (композитор), Кристины Пинтилие (певица), Татьяны Постолаки (лирик), Русланы Цэрану (певица), Илоны Степан (дирижер), Нелли Чобану (Представительница от Молдавии на «Евровидение 2009»), Анатолия Кирияк (композитор) и Инны Желтовой (журналист).
| Первый полуфинал — 11 марта 2014 года | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Исполнитель | Песня | Жюри | Телезрители | Всего | Место | |||
| 1 | Boris Covali | «Perfect Day» | 98 | 12 | 1,170 | 12 | 24 | 1 | |
| 2 | FLUX LIGHT | «Never Stop No» | 74 | 7 | 375 | 5 | 12 | 4 | |
| 3 | Alina Sorochina | «Ascultă-mă tăcere» | 50 | 3 | 105 | 0 | 3 | 10 | |
| 4 | Vlad Ray | «Freedom» | 40 | 2 | 167 | 3 | 5 | 9 | |
| 5 | Felicia Dunaf | «The Way I Do» | 71 | 6 | 495 | 6 | 12 | 4 | |
| 6 | Doinița Gherman | «Energy» | 54 | 4 | 869 | 8 | 12 | 4 | |
| 7 | Ana Cernicova | «Dragostea divină» | 80 | 8 | 596 | 7 | 15 | 2 | |
| 8 | Diana Brescan | «Hallelujah» | 98 | 10 | 235 | 4 | 14 | 3 | |
| 9 | Tatiana Heghea | «I'm Yours» | 21 | 0 | 1,046 | 10 | 10 | 7 | |
| 10 | Rodica Olișevschi | «Without You» | 23 | 0 | 56 | 0 | 0 | 12 | |
| 11 | Paralela 47 | «Fragmente» | 60 | 5 | 123 | 1 | 6 | 8 | |
| 12 | Carolina Gorun | «Turn The Tide» | 33 | 1 | 139 | 2 | 3 | 10 | |
| Подробности голосования жюри — Первый полуфинал | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Исполнитель | Песня | А. Каланча | А. Сава | К. Пинтилие | Т. Постолаки | Р. Цэрану | И. Степан | Н. Чобану | А. Кирияк | И. Желтова | Всего | Жюри |
| 1 | Boris Covali | Perfect Day | 12 | 12 | 11 | 11 | 11 | 11 | 11 | 10 | 9 | 98 | 12 |
| 2 | FLUX LIGHT | Never Stop No | 10 | 9 | 10 | 7 | 5 | 7 | 9 | 9 | 8 | 74 | 7 |
| 3 | Alina Sorochina | Ascultă-mă tăcere | 7 | 6 | 5 | 3 | 6 | 9 | 3 | 6 | 5 | 50 | 3 |
| 4 | Vlad Ray | Freedom | 6 | 4 | 4 | 8 | 8 | 3 | 1 | 3 | 3 | 40 | 2 |
| 5 | Felicia Dunaf | The Way I Do | 5 | 11 | 9 | 6 | 9 | 8 | 4 | 8 | 11 | 71 | 6 |
| 6 | Doinița Gherman | Energy | 8 | 7 | 7 | 5 | 4 | 2 | 7 | 7 | 7 | 54 | 4 |
| 7 | Ana Cernicova | Dragostea divină | 4 | 8 | 2 | 10 | 12 | 10 | 12 | 12 | 10 | 80 | 8 |
| 8 | Diana Brescan | Hallelujah | 9 | 10 | 12 | 12 | 10 | 12 | 10 | 11 | 12 | 98 | 10 |
| 9 | Tatiana Heghea | I'm Yours | 2 | 2 | 3 | 1 | 1 | 1 | 8 | 1 | 2 | 21 | 0 |
| 10 | Rodica Olișevschi | Without You | 3 | 1 | 1 | 4 | 2 | 4 | 2 | 2 | 4 | 23 | 0 |
| 11 | Paralela 47 | Fragmente | 11 | 5 | 6 | 9 | 7 | 6 | 5 | 5 | 6 | 60 | 5 |
| 12 | Carolina Gorun | Turn The Tide | 1 | 3 | 8 | 2 | 3 | 5 | 6 | 4 | 1 | 33 | 1 |
Второй полуфинал
Второй полуфинал состоялся 13 марта 2014 года, конкурс вели Нику Цуркану и Джульета Гану совместно с Владом Ардованом из зелёной комнаты.[11] Семь песен квалифицировались в финал путём сочетании голосов от общественного телеголосовании и голосов от комитета жюри. Восьмой финалист, «Vis» в исполнении Маргарита Чиоричи и «Metafora», был выбран как дополнительный финалист между остальных которых не выбрали в ходе телеголосования. Жюри, которые проголосовали в первом полуфинале состояла из: Алекса Каланча (инструменталист и продюсер), Андрея Савы (композитор), Кристины Пинтилие (певица), Татьяны Постолаки (лирик), Русланы Цэрану (певица), Илоны Степан (дирижер), Нелли Чобану (Представительница от Молдавии на «Евровидение 2009»), Анатолия Кирияк (композитор) и Инны Желтовой (журналист).
| Второй полуфинал — 13 марта 2014 года | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Исполнитель | Песня | Жюри | Телеголосование | Всего | Место | ||
| 1 | Cristina Scarlat | «Wild Soul» | 102 | 10 | 554 | 10 | 20 | 1 |
| 2 | Anna Gulko | «Happy Tomorrow» | 45 | 2 | 169 | 3 | 5 | 11 |
| 3 | Curly | «Your Recovery» | 79 | 8 | 497 | 8 | 16 | 3 |
| 4 | Diana Staver | «One And All» | 9 | 0 | 493 | 7 | 7 | 6 |
| 5 | Dana Markitan | «Queen of the Dancefloor» | 53 | 5 | 134 | 1 | 6 | 9 |
| 6 | Aurel Chirtoacă | «Urme de iubiri» | 75 | 7 | 120 | 0 | 7 | 6 |
| 7 | Edict | «Forever» | 47 | 3 | 250 | 5 | 8 | 5 |
| 8 | Margarita Ciorici & Metafora | «Vis» | 43 | 1 | 428 | 6 | 7 | 8 |
| 9 | Lucia S. | «Frozen» | 103 | 12 | 243 | 4 | 16 | 3 |
| 10 | Mikaella | «Follow Your Dreams» | 73 | 6 | 2,126 | 12 | 18 | 2 |
| 11 | Glam Girls | «You Believed In Me» | 49 | 4 | 141 | 2 | 6 | 9 |
| 12 | Lana Lights | «Solar Wind» | 24 | 0 | 41 | 0 | 0 | 12 |
| Подробности голосования жюри — Второй полуфинал | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Исполнитель | Песня | А. Каланча | А. Сава | К. Пинтилие | Т. Постолаки | Р. Цэрану | И. Степан | Н. Чобану | А. Кирияк | И. Желтова | Всего | Жюри |
| 1 | Cristina Scarlat | «Wild Soul» | 12 | 12 | 12 | 11 | 10 | 11 | 11 | 12 | 11 | 102 | 10 |
| 2 | Anna Gulko | «Happy Tomorrow» | 5 | 5 | 5 | 4 | 8 | 4 | 6 | 5 | 3 | 45 | 2 |
| 3 | Curly | «Your Recovery» | 11 | 10 | 10 | 9 | 6 | 9 | 10 | 6 | 8 | 79 | 8 |
| 4 | Diana Staver | «One And All» | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 9 | 0 |
| 5 | Dana Markitan | «Queen of the Dancefloor» | 9 | 4 | 9 | 8 | 3 | 7 | 7 | 2 | 4 | 53 | 5 |
| 6 | Aurel Chirtoacă | «Urme de iubiri» | 7 | 9 | 7 | 10 | 11 | 10 | 8 | 7 | 6 | 75 | 7 |
| 7 | Edict | «Forever» | 4 | 6 | 6 | 6 | 4 | 3 | 3 | 8 | 7 | 47 | 3 |
| 8 | Margarita Ciorici & Metafora | «Vis» | 3 | 2 | 2 | 7 | 5 | 6 | 4 | 9 | 5 | 43 | 1 |
| 9 | Lucia S. | «Frozen» | 10 | 11 | 11 | 12 | 12 | 12 | 12 | 11 | 12 | 103 | 12 |
| 10 | Mikaella | «Follow Your Dreams» | 6 | 8 | 8 | 5 | 9 | 8 | 9 | 10 | 10 | 73 | 6 |
| 11 | Glam Girls | «You Believed In Me» | 8 | 7 | 4 | 3 | 7 | 2 | 5 | 4 | 9 | 49 | 4 |
| 12 | Lana Lights | «Solar Wind» | 2 | 3 | 3 | 2 | 2 | 5 | 2 | 3 | 2 | 24 | 0 |
Финал
Финал состоялся 15 марта 2014 года, конкурс вели Юрия Гологан и Оливия Фуртуна совместно с Владом Ардованом из зелёной комнаты. Шестнадцать песен, которые квалифицировались от предыдущих двух полуфиналов будут соревноваться будучи выбранной комбинацией голосов от жюри и голосов от общественного телезрителей. Жюри, которые будут голосовать в финале состоит из: Михаила Кулева (композитор), Виктории Бунун (хореограф), Петру Вуткарау (режиссёр и актер), Нелли Чобану (Представительница от Молдавии на «Евровидение 2009»), Татьяны Постолаки (лирик), Илоны Степан (дирижер), Анатолия Кирияк (композитор), Евгений Негруцы (музыкант), Ливиу Штирбу (композитор), Андрея Савы (композитор) и Макса Чизару (композитор и продюсер).
| Финал — 15 марта 2014 года | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Исполнитель | Песня | Жюри | Телезрители | Всего | Место | ||
| 1 | Diana Staver | «One and all» | 0 | 0 | 459 | 0 | 0 | 14 |
| 2 | Doinița Gherman | «Energy» | 47 | 3 | 1,622 | 6 | 9 | 5 |
| 3 | Борис Коваль | «Perfect Day» | 111 | 8 | 11,978 | 12 | 20 | 2 |
| 4 | Tatiana Heghea | «I'm Yours» | 7 | 0 | 1,192 | 3 | 3 | 12 |
| 5 | Lucia S. | «Frozen» | 114 | 10 | 3,048 | 7 | 17 | 3 |
| 6 | Margarita Ciorici & Metafora | «Vis» | 35 | 0 | 433 | 0 | 0 | 14 |
| 7 | Ana Cernicova | «Dragostea divină» | 61 | 6 | 1,220 | 5 | 11 | 4 |
| 8 | Edict | «Forever» | 35 | 0 | 157 | 0 | 0 | 14 |
| 9 | FLUX LIGHT | «Never Stop No» | 62 | 7 | 850 | 1 | 8 | 6 |
| 10 | Aurel Chirtoacă | «Urme de iubiri» | 59 | 5 | 162 | 0 | 5 | 8 |
| 11 | Paralela 47 | «Fragmente» | 39 | 1 | 307 | 0 | 1 | 13 |
| 12 | Diana Brescan | «Hallelujah» | 57 | 4 | 636 | 0 | 4 | 9 |
| 13 | Mikaella | «Follow Your Dreams» | 34 | 0 | 3,768 | 8 | 8 | 6 |
| 14 | Curly | «Your Recovery» | 39 | 2 | 950 | 2 | 4 | 9 |
| 15 | Кристина Скарлат | «Wild Soul» | 122 | 12 | 8,305 | 10 | 22 | 1 |
| 16 | Felicia Dunaf | «The Way I Do» | 36 | 0 | 1,197 | 4 | 4 | 9 |
| Подробности голосования жюри — Финал | |||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Исполнитель | Песня | М. Кулев | А. Сава | Л. Штирбу | Т. Постолаки | М. Чизару | И. Степан | Н. Чобану | В. Букун | П. Вутчарау | А. Кирияк | Е. Негрута | Всего | Жюри |
| 1 | Diana Staver | «One and All» | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 2 | Doinița Gherman | «Energy» | 9 | 0 | 5 | 7 | 4 | 0 | 6 | 0 | 3 | 4 | 9 | 47 | 3 |
| 3 | Boris Covali | «Perfect Day» | 7 | 11 | 10 | 10 | 12 | 11 | 10 | 9 | 10 | 10 | 11 | 111 | 8 |
| 4 | Tatiana Heghea | «I'm Yours» | 5 | 0 | 0 | 1 | 1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 7 | 0 |
| 5 | Lucia S. | «Frozen» | 10 | 10 | 9 | 12 | 7 | 10 | 12 | 12 | 12 | 8 | 12 | 114 | 10 |
| 6 | Margarita Ciorici & Metafora | «Vis» | 6 | 0 | 7 | 0 | 0 | 1 | 0 | 7 | 7 | 6 | 1 | 35 | 0 |
| 7 | Ana Cernicova | «Dragostea divină» | 12 | 7 | 0 | 2 | 6 | 5 | 8 | 0 | 5 | 11 | 5 | 61 | 6 |
| 8 | Edict | «Forever» | 4 | 5 | 8 | 4 | 9 | 0 | 0 | 2 | 0 | 1 | 2 | 35 | 0 |
| 9 | FLUX LIGHT | «Never Stop No» | 1 | 9 | 2 | 6 | 11 | 3 | 7 | 5 | 6 | 5 | 7 | 62 | 7 |
| 10 | Aurel Chirtoacă | «Urme de iubiri» | 3 | 6 | 12 | 3 | 5 | 9 | 4 | 3 | 4 | 2 | 8 | 59 | 5 |
| 11 | Paralela 47 | «Fragmente» | 0 | 1 | 6 | 5 | 0 | 7 | 2 | 4 | 8 | 0 | 6 | 39 | 1 |
| 12 | Diana Brescan | «Hallelujah» | 0 | 8 | 3 | 9 | 2 | 8 | 9 | 8 | 1 | 9 | 0 | 57 | 4 |
| 13 | Mikaella | «Follow Your Dreams» | 0 | 4 | 0 | 0 | 3 | 4 | 1 | 6 | 9 | 7 | 0 | 34 | 0 |
| 14 | Curly | «Your Recovery» | 2 | 3 | 4 | 8 | 0 | 2 | 5 | 10 | 2 | 0 | 3 | 39 | 2 |
| 15 | Кристина Скарлат | «Wild Soul» | 11 | 12 | 11 | 11 | 10 | 12 | 11 | 11 | 11 | 12 | 10 | 122 | 12 |
| 16 | Felicia Dunaf | «The Way I Do» | 8 | 2 | 1 | 0 | 8 | 6 | 3 | 1 | 0 | 3 | 4 | 36 | 0 |
На Евровидении
Представитель Молдавии на конкурсе выступил во второй половине первого полуфинала, который прошёл 6 мая 2014 года в Копенгагене[12].
Голоса от Молдавии
Полуфинал
|
Финал
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Молдавия на «Евровидении-2014»"
Примечания
- ↑ [pentruea.md/article/moldova-si-romania-vor-alege-in-luna-martie-reprezentatul-la-eurovision-2014-4403.html Moldova și România vor alege în luna martie reprezentatul la Eurovision 2014] (рум.) (9 января 2014). Проверено 24 января 2014.
- ↑ 1 2 Honciuc, Bogdan [wiwibloggs.com/2014/01/30/moldova-trm-songs-live-saturday/38021/ Moldova: TRM admits mistake, will hear all 40 songs live on Saturday] (англ.). wiwibloggs.com (25 January 2014). Проверено 30 января 2014.
- ↑ 1 2 Fisher, Luke [escxtra.com/2013/12/dates-and-rules-for-2014-published/ Moldova: Dates and rules for 2014 published]. escXtra.com (26 December 2013). Проверено 1 января 2014.
- ↑ [www.trm.md/ro/eurovision-2014/40-de-piese-avansate-pentru-selec-ia-a-doua-na-ionala-a-concursului-eurovision-2014/ 40 de piese, avansate pentru selecţia a doua naţională a concursului Eurovision 2014] (Romanian). TRM (25 January 2014). Проверено 26 января 2014.
- ↑ [trm.md/ro/eurovision-2014/la-etapa-a-2-a-a-selec-iei-na-ionale-a-esc-2014-au-fost-admise-toate-piesele-inscrise-in-concurs/ Toate piesele depuse, iniţial, pentru concursul Eurovision 2014 vor fi audiate la a doua etapă a selecţiei interne] (Romanian). TRM (29 January 2014). Проверено 30 января 2014.
- ↑ [trm.md/ro/eurovision-2014/liber-pentru-presa-la-audi-ia-live-a-selec-iei-na-ionale-a-concursului-eurovision-2014/ Liber pentru presă la audiţia LIVE a selecţiei naţionale a concursului Eurovision 2014] (Romanian). TRM (29 January 2014). Проверено 30 января 2014.
- ↑ [www.trm.md/ro/eurovision-2014/audi-ie-interna-la-teleradio-moldova-pentru-eurovision-2014/ Audiţie internă la „Teleradio-Moldova” pentru Eurovision 2014] (Romanian). TRM (25 January 2014). Проверено 26 января 2014.
- ↑ [www.trm.md/ro/cultura/eurovision-2014-24-de-piese-selectate-in-semifinale/ Eurovision 2014: 24 de piese selectate în semifinale] (Romanian). TRM (1 February 2014). Проверено 1 февраля 2014.
- ↑ van Lith, Nick [escxtra.com/2014/02/flying-withdrawn-national-final/ Moldova: ‘Flying’ withdrawn from national final]. escXtra.com (13 February 2014). Проверено 13 февраля 2014.
- ↑ [www.eurovision.tv/page/news?id=moldova_results_of_the_first_semi-final «Moldova: Results of the first semi-final»]
- ↑ [www.eurovision.tv/page/news?id=moldova_results_of_the_second_semi-final Moldova: Results of the second semi-final]. eurovision.tv. Проверено 13 марта 2014.
- ↑ [www.newsmoldova.ru/culture/20140120/194994069.html Молдова выступит в первом полуфинале Евровидения 2014] (20 января 2014). Проверено 24 января 2014.
Ссылки
- [www.eurovision.tv/page/history/by-country/country?country=45 Молдавия на официальном сайте Конкурса песни «Евровидение»] (англ.)
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Молдавия на «Евровидении-2014»
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
