Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Статус | |||
| Входила в | |||
| Административный центр | |||
| Официальные языки | |||
| Население (1939) |
599 150 | ||
| Плотность |
69 чел./км² | ||
| Национальный состав |
50,7 % — украинцы | ||
| Площадь |
8288 км² | ||
|
| |||
Молда́вская Автоно́мная Сове́тская Социалисти́ческая Респу́блика (Молдавская АССР, МАССР, АМССР, молд. РАСС Молдовеняскэ) — автономная республика в составе Украинской ССР, существовавшая с 12 октября 1924 года по 2 августа 1940 года. Включала левобережную часть юридической территории современной Молдавии (бо́льшая часть Приднестровья) и часть современной Украины.
В 1940 году, после присоединения Бессарабии к СССР, Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика (за исключением некоторых районов) совместно с Бессарабией (за исключением нескольких уездов) вошла в созданную Молдавскую ССР, а северные районы МАССР — в состав Одесской области УССР.
Содержание
География, внутреннее устройство и население
Население
К моменту образования Молдавской АССР на её территории проживало 400 000 человек, с увеличением территории численность населения к концу 1920-х годов возросла до 572 300 человек. По расчётам советских демографов, численность населения республики постоянно росла, и к началу 1930-х в ней проживало около 615 500 человек. Однако данные цифры неточны, поскольку во время голода 1932—1933 годов многие из жителей МАССР погибли или эмигрировали за границу[1]. По данным переписи 1939 года, в Молдавской АССР насчитывалось 599 156 человек[2].
Количество городского населения составляло 13 %, плотность населения — 69 человек на 1 км². Лишь около трети населения республики были молдаване, а при создании автономии цифры о количестве молдавского населения были завышены[3] (считалось, что 58 % населения — молдаване). С увеличением территории МАССР численность молдаван по отношению к другим народам уменьшилась до 30 %. Согласно всесоюзной переписи населения 1926 года, в республике проживали представители 45 народов. Больше всего в МАССР было украинцев — 48,5 %, второе место по численности занимали молдаване — 30,1 %; русских в МАССР было около 8,5 %. По данным переписи 1939 года, в республике проживало 28,5 % молдаван, 50,7 % украинцев, 10,2 % русских и 6,2 % евреев. В автономии молдаване были расселены неравномерно. Больше всего их проживало на границе с Румынией вдоль Днестра. В районах республики, граничащих с Украиной, преобладали украинцы. В Тирасполе и Балте — столицах МАССР — молдаване составляли лишь около 1,5 %[4]. В Молдавскую АССР направлялись многочисленные переселенцы из России и с Украины, помогая создавать местную промышленность, а также беженцы из Бессарабии.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3556 дней] В годы существования автономии её покинула часть евреев, которые выехали на Украину и в Крым.
Географическое положение и административное деление
Границы молдавской автономии были установлены на съезде 1925 года в Бирзуле. Согласно принятому решению, Молдавская АССР имела внутренние границы с Одесской и Винницкой областями (ранее с Могилёвским, Тульчинским, Первомайским и Одесским округами). На западе она граничила с Румынией и де-факто граница проходила по реке Днестр, хотя при создании автономии советскими властями было заявлено о том, что западные границы МАССР проходят по рекам Прут и Дунай. Таким образом юридически автономия включала в свой состав находившуюся под контролем Румынии Бессарабию[5]. На эту территорию претендовал СССР, считая её незаконно оккупированной.
Площадь республики с момента её создания постепенно увеличивалась за счёт включения в её состав украинских населённых пунктов. Левобережье реки Днестр, на котором фактически существовала советская власть, занимало 8288 км². МАССР включала в себя 11 районов с административными центрами Балта, Бирзула, Каменка, Крутые, Дубоссары, Григориополь, Ананьев, Красные Окны, Рыбница, Слободзея и Тирасполь[6]. Центр республики до 1928 — Балта, с 1928 по 1929 — Бирзула, в 1929—1940 — Тирасполь. Официальной столицей республики считался город Кишинёв, расположенный на территории Бессарабии. Другими городскими поселениями считались Ананьев и Рыбница[5].
Внутреннее устройство
Работа по организации внутреннего устройства республики развернулась сразу после её создания, в связи с чем некоторое время существование МАССР не было закреплено документально. 23 апреля 1925 года была принята конституция МАССР, разработанная Наркомюстом Украинской ССР. 5 января 1938 года была принята новая конституция МАССР. Согласно конституциям, Молдавская АССР имела право на собственные центральные органы власти (среди них были Съезд Советов Молдавской АССР, народные комиссариаты, Совет Народных Комиссаров и Центральный Исполнительный Комитет), свой бюджет и самоуправление в составе Украины[7]. Особенностью МАССР было то, что она имела право выйти из состава Украинской ССР или потребовать признать за ней большую самостоятельность в составе Украины. Также правовой статус МАССР затрагивался в конституции УССР 1937 года в 30 различных главах[8].
|
|
|
| Флаги Молдавской АССР[9] Сверху вниз: флаг 1925-1932 годов; флаг 1937-1938 годов; флаг 1938-1940 годов |
Верховными органами МАССР были Съезд Совета Рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Молдавии и Молдавский Центральный Исполнительный Комитет (МЦИК), назначавшй съезды и фактически руководивший автономией в период между съездами. Съезды проводились один раз в год, а с 1927 года — два раза в год. Высшим исполнительным органом автономии был Совет Народных Комиссаров МАССР. Местные органы самоуправления Молдавской АССР подчинялись центральным властям. Это были городские, поселковые и сельские Советы рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и окружные или районные съезды Советов. Судебные органы МАССР действовали на основе конституции Украинской ССР. Верховный суд МАССР выполнял надзорные функции за деятельность прочих судебных органов республики. Организационные функции в области юстиции выполнял Народный комиссариат юстиции Молдавской АССР. С принятием новой конституции МАССР 1938 года несколько изменился судебный процесс (заседания стали открытыми, обвиняемый имел право на защиту и т. д.)[7][8].
Политика
Предыстория
Левобережье Днестра попало в состав Российской империи и начало активно осваиваться поселенцами только в XVIII веке. Соседняя Бессарабия вошла в состав России только в 1812 году, будучи до этого частью Молдавского княжества. В 1917 году, после Октябрьской революции, на территории Бессарабии в составе РСФСР была провозглашена Молдавская Демократическая Республика. 23 января 1918 года республика провозгласила независимость. В последующие недели в ней усиливалось румынское влияние, и 27 марта МДР вошла в состав Румынии.
В 1917—1918 годах также активизировалось молдавское движение на левом берегу Днестра. В отдельных населённых пунктах левобережья численность молдаван составляла около 50 %, хотя их общее количество по региону не превышало численности местных русских и украинцев. После того, как в декабре 1917 была провозглашена Молдавская Демократическая Республика, в Кишинёве состоялся съезд представителей левобережья Днестра, где обсуждалось возможное расширение территории МДР на восток, за Днестр. Этот же вопрос позже обсуждался на съездах в Григориополе и Тирасполе. Съезды при участии представителей Сфатул Цэрий объявили о политическом и культурном единстве Молдавии и заднестровских регионов и приняли решение об объединении левобережья Днестра с МДР. Однако в связи с про-румынской политикой Сфатул Цэрий и вооружённым конфликтом большевиков с румынскими войсками это решение не было реализовано[10].
Вооружённый конфликт в Бессарабии стал причиной переселения части молдаван из МДР за Днестр. Это поспособствовало увеличению численности молдавского населения на территории нынешнего Приднестровья. Вследствие конфликта большевики потеряли контроль над Бессарабией, и та вошла в состав Румынии.
После возникновения СССР советские власти начали оспаривать принадлежность Бессарабии. Румынская сторона настаивала на том, что Бессарабия — исконно румынская земля, населённая румынами, хотя та никогда не входила в состав Румынии (не считая Буджака, бывшего частью Румынии с 1859 по 1878). Советская сторона доказывала, что Бессарабия была незаконно оккупирована румынскими войсками. В ходе переговоров сторонам удалось договориться о проведении демаркационной линии между государствами по Днестру, хотя СССР по-прежнему считал Бессарабию оккупированной территорией[11], а также о невозможности решения конфликта силой.
Образование автономии
Инициатором создания молдавской автономии был Г. Котовский, его поддержали А. Бэдулеску, П. Ткаченко, С. Тинкельман, Т. Чоран, В. Попович и др. Их требования были рассмотрены советскими властями, и 7 марта 1924 года из части территории Балтского и Одесского округов Одесской губернии и Тульчинского округа Подольской губернии в составе Украинской ССР была образована Молдавская Автономная Область[12]. В Советском Союзе были и противники создания молдавской автономии, в частности, нарком иностранных дел Г. В. Чичерин. В своём письме Молотову он писал: «создание МАССР в настоящее время преждевременно, так как приведёт к экспансионизму со стороны румынского шовинизма. Преобладание молдавского населения (в левобережных районах Днестра) приведет к упрочению позиции Румынии в бессарабском вопросе»[1].
| История Молдавии | |
|---|---|
|
Доисторический период Римская Дакия (106—271)
| |
Несмотря на это, накануне очередных советско-румынских переговоров в Вене касательно статуса Бессарабии постановлением ЦИК УССР от 12 октября 1924 года была образована Молдавская АССР. По словам газеты «Одесские Известия», «все притеснённые бессарабские молдаване взирают на автономную республику как на маяк, который распространяет свет свободы»[13]. Однако Молдавская АССР была создана не как национальное государство, а как средство влияния Советского Союза на Запад[11]. Численность молдавского населения на территориях, вошедших в состав МАССР, не превышала и трети населения автономии, а молдавское влияние в регионе за всё время существования молдавской государственности было слабо. Имея в своём составе МАССР, Советский Союз мог навязывать государствам Западной Европы не только свой вариант решения Бессарабского вопроса, но и своё видение недостатков Версальско-Вашингтонской системы международных отношений[11].
В следующем 1925 году на I Всемолдавском съезде Советов в Бирзуле были установлены границы автономии и принята конституция, признанная украинскими властями 10 мая того же года. Согласно принятой конституции, началось формирование органов управления республикой и органов местного самоуправления.
Коллективизация и голод 1930-х годов
В начале 1920-х годов ещё на территории будущей Молдавской АССР была проведена аграрная реформа, благодаря которой многие из крестьян получили землю. Возникла череда новых сёл в Дубоссарском, Каменском и Рыбницком районах[14]. В ту же очередь те крестьяне, у которых была изъята эта земля, подверглись репрессиям со стороны властей.
Руководство Советского Союза планировало завершить коллективизацию в МАССР к весне 1932 года. Для этого в 1929 году началось повторное выселение кулаков в Сибирь, Архангельскую область, на Соловецкие острова и на Новую Землю. В процессе раскулачивания у крестьян изымалось частное имущество, земля, часть урожая. Всё это в начале 1930-х годов стало одной из основных причин голода и бегства крестьян из МАССР в Румынию, а также выезд в другие регионы СССР[15]. Число жителей МАССР, погибших от голода, оценивается в 20 000 человек. По данным румынской прессы того времени, столько же человек предприняли попытку к бегству в Румынию, при этом часть из них была задержана или расстреляна при попытке пересечь Днестр[16]. Крупнейшим инцидентом во время миграции населения МАССР в Румынию стал расстрел советскими пограничниками 40 человек, пытавшихся пересечь Днестр по льду возле Оланештского леса[1]. Этот случай широко обсуждался в европейских СМИ, однако советские власти скрыли этот факт от общественности[1]. Также власти скрыли[17] действительное количество погибших в МАССР от голода, по оценочным подсчётам советских демографов того времени к 1935 году численность населения автономии составляла 615 500 человек (столько же, сколько и до голода).
В дальнейшем, уже после голода в конце 1930-х годов, в Молдавской АССР были проведены репрессии, коснувшиеся на этот раз, в основном, руководителей автономии и чиновников. Главным обвинением, которое предъявляли чиновникам, было сотрудничество с властями королевской Румынии и проявление национализма. Отчасти, аресты проводились в связи с культурной политикой властей МАССР, а также борьбой самобытников с румынизаторами. Точное число жителей автономии, подвергшихся сталинским репрессиям, в настоящее время (по состоянию на 2007 год) не установлено. В эти годы было расстреляно порядка 5500 человек. Всего в 30-е — 40-е годы на территории Молдавии (автономной и союзной республик) было репрессировано и осуждено, по различным оценкам, 75-81 тысяч жителей, из которых 51 542 были депортированы[17].
Зарождение молдавского самобытничества
Молдавская АССР была создана как средство политического давления на Румынию[11]. Именно поэтому советское руководство старалось подчеркнуть различия между румынами и жителями левобережья Днестра. Для этого в начале 1920-х годов в автономии началась кампания по самоидентификации молдаван как отдельного народа. Был разработан молдавский алфавит на основе кириллицы, молдавский язык был объявлен отдельным языком, а не диалектом румынского. В ходе кампании был дан толчок развитию молдавской культуры, а также были открыты новые учебные заведения. Если в 1917 году на левом берегу Днестра 80 % населения были безграмотны, то к 1937 году в республике осталось лишь 3 % неграмотных. К моменту образования МАССР в ней существовало всего 11 школ с молдавским языком обучения, а к 1939 году их численность возросла до 135[18]. Зародилось новое молдавское национальное движение — самобытничество[19].
В 1932 году руководство МАССР получило приказ от ЦК КП(б)У перевести молдавский язык с кириллического алфавита на латинский. Молдавские политики-самобытники, боявшиеся усиления румынского влияния в республике, бойкотировали директиву. Те чиновники и общественные деятели, которые противостояли им и настаивали на введении латиницы, получили название «латинизаторы». Латинизаторы считали создание молдавского языка и введение в обиход молдаван новых слов ошибкой. В ходе противостояния самобытников и латинизаторов в 1932 году молдавский алфавит всё же был изменён, а в последующие годы проводилась политика изменения молдавского языка и культуры. К 1938 году молдавский язык стал идентичен румынскому[20].
Сразу после перевода молдавского языка на латиницу в руководстве МАССР были проведены кадровые перестановки, и к власти пришли сторонники румынской культуры[20]. Несмотря на это, противостояние между самобытниками и латинизаторами продолжалось. Постоянная борьба между этими движениями привлекла внимание вышестоящих органов и НКВД СССР. В 1934 году на т. н. «националистов»-латинизаторов было заведено уголовное дело. Часть чиновников была арестована, что дало преимущество самобытникам. В 1938 году молдавский язык был вновь переведён на кириллицу, также началось переиздание школьных учебников и переход всех периодических изданий на новые нормы правописания[20].
Возникновение Молдавской ССР
Вопрос о советской границе на юго-востоке Европы оставался открытым с момента возникновения СССР. Румынско-советский территориальный спор касательно Бессарабии обострился после ввода советских войск в Польшу в 1939 году и подписания пакта Молотова—Риббентропа. С этого момента началось новое обострение советско-румынских отношений. Весной 1940 года на границе произошла череда инцидентов, всё это время стороны вели политические маневры и готовились к возможному конфликту. 26 июня 1940 года, дождавшись поражения Франции, союзницы Румынии, от Германии, СССР предъявил Румынии ультиматум с требованием о возвращении Бессарабии, а также передаче Северной Буковины в состав СССР. Румыния была вынуждена принять ультиматум, и 28 июня Красная Армия вступила в Бессарабию, а румынские войска начали отступление за Прут. 3 июля новая советская граница по Пруту была окончательно перекрыта.
В течение июля шла подготовка к возникновению молдавской республики, в которой большую роль играло проведение границ республики. Совнарком Молдавской АССР при создании будущего молдавского государства требовал включить в его состав почти всю Бессарабию, включая Измаильский, Ренийский и Болградский уезды. Однако на юге и севере Бессарабии преобладало немолдавское население, поэтому часть региона вошла в состав Черновицкой и Аккерманской областей Украинской ССР[21].
2 августа того же года на VII сессии Верховного Совета СССР был принят Закон об образовании союзной Молдавской Советской Социалистической Республики. В новосозданную республику вошла часть Бессарабии и 6 районов МАССР, остальные 5 районов вошли в состав Украинской ССР. В том же году в республике была проведена административная реформа, отменившая жудецы, а в 1941 году была принята Конституция Молдавской ССР[6].
Во время Второй мировой войны Молдавия и левобережье Днестра были заняты румынскими войсками, на территории МССР и Аккерманской области возникло Бессарабское губернаторство. На территории бывшей МАССР возникла Транснистрия. В 1944 году Молдавия и часть Украины вновь вернулись под контроль Советского Союза. По итогам Великой Отечественной войны Молдавская ССР осталась в составе СССР.
Экономика
Экономика МАССР имела аграрный характер. В автономии не было крупных городов, из-за чего была высокая плотность сельского населения. В сельском хозяйстве МАССР значительное развитие получил ряд трудоёмких культур (виноградники и виноделие, сады, огороды, табак); в полеводстве значительную роль играли кукуруза, пшеница и рожь; увеличивались посевные площади под подсолнечником. Урожайность зерна в МАССР к моменту создания республики составляла 7,1 ц с га. Сельское хозяйство региона развивалось интенсивным путём, и с распространением сельскохозяйственной техники к 1939 году урожайность зерна достигла 14 ц с га.[22]
В связи с этим значительное внимание уделялось развитию сельского хозяйства и коллективизации. К моменту образования республики на её территории насчитывалось 116 колхозов, из них 113 сельхозартелей, 2 коммуны и 1 товарищество по совместной обработке земли (ТОЗ). К осени 1928 года в республике было 4 коммуны, 50 артелей, 337 товариществ по обработке земли и 91 машинно-тракторное предприятие[23][24]. В 1925 году коллективизация в автономии достигает своего пика, резко увеличивается число коллективных хозяйств и кооперативов. В свою очередь из-за политики коллективизации разорялись частные хозяйства. К 1927 году в 55 % частных хозяйствах не было рабочего скота и инвентаря для обработки земли, 44 % хозяйств имели незначительное количество земли, в 70 % хозяйств не было продуктивного скота. Следующий пик коллективизации пришёлся на 1928—1929 годы. В эти годы в период хлебозаготовительных работ у частных лиц началось изъятие зерна, после чего были введены дополнительные налоги на частные сельскохозяйственные угодья. В 1930—1931 годах большая часть кулачества была выселена из республики, а его земли и имущество конфискованы[25]. Значительно на хозяйство Молдавии повлиял голод 1930-х годов.
Распространение сельскохозяйственной техники позволило ускорить обработку земель в колхозах, одновременно действовал запрет на продажу техники частным лицам. В 1929 году в автономии была основана первая МТС. Всего в 1939 году в Молдавии было 1742 трактора, 492 комбайна, 515 молотилок, 782 тракторных сеялки и др. сельскохозяйственной техники[26]. Параллельно с сельским хозяйством шло развитие предприятий и индустриализация республики. Главной проблемой, с которой столкнулись власти автономии в период индустриализации, была нехватка профессиональных кадров[1]. Необходимость в кадрах привела к открытию специализированных учебных заведений в городах и посёлках МАССР, а также к миграции в автономию жителей других регионов СССР. Из-за этого занятость молдавского населения в промышленности была крайне мала: в 1926 году из 14 300 рабочих Молдавии лишь 600 были молдаванами[1]. В последующие годы эта цифра практически не менялась.
В 1935 году в Тирасполе была запущена в строй Тираспольская ТЭЦ. МАССР пересекалась несколькими железнодорожными линиями, соединяющими её с БССР, УССР и Бессарабией: на юго-востоке Киев—Одесса; на севере Рыбница—Слободка—Бирзула—Днепропетровск и на юге Тирасполь—Раздельная. Шоссейных дорог — 1600 км. Реки МАССР, кроме Днестра, несудоходны.
Культура
В Молдавской АССР осуществлялось книгопечатание и школьное обучение на молдавском языке (с использованием кириллицы, a c 1932 утверждена латиница и нормы орфографии румынского языка). Противостояние между самобытниками и румынизаторами, а также классовая борьба оказали влияние на развитие молдавской культуры времён Молдавской АССР.
Большое внимание уделялось литературной деятельности. Первым советским писателем молдавского происхождения можно считать Д. Милева, который писал о положении молдавского крестьянства в Румынии. Из молдавских писателей, которые создавали свои произведения после Милева, наиболее известны Марков, написавший «Чёрная долина», «Че а фост, ну а май фи», «Лупта», сборник рассказов «За власть советов» и сборник стихотворений «Кувынтул виу», И. Канна, автор произведений о гражданской войне и коллективизации, К. Г. Бабич, Кабак, Кишинёвский, Батриноя, Дойбан, Шьобану и др.[27] Видными молдавскими поэтами в МАССР были М. Андриеску, автор работ «Навалире», «Григорий Малини» и «Чёрный флажок», Ф. Малай, С. Р. Лехтцир, создавший сборники стихов «Поезий» и «Ын флакарэ», а также несколько поэм, Л. Е. Коряну (Корнфельд), Кафтанака[27]. В 1927 году был организован союз писателей МАССР «Рэсэритул». Наиболее известный молдавский журнал времён Молдавской АССР «Молдова литерарэ» начал выходить в 1926 году под названием «Паӂина литерарэ». В нём впервые публиковались произведения многих выше перечисленных авторов. В 1931 году этот журнал был преобразован в политико-литературный и публицистический журнал «Октябрю».
В 1920-х годах в республике начали возникать самодеятельные ансамбли и драматические кружки. В 1928 году в Балте была создана Молдавская музыкальная капелла, в 1930 году была образована капелла «Дойна». В 1937 году появилось Молдавское отделение Союза композиторов УССР. В него вошли такие молдавские композиторы, как П. И. Бачинин, Г. И. Гершфельд, Д. Г. Гершфельд, В. Л. Поляков, А. П. Каменецкий. Из композиторов, не вошедших в Союз, известны Н. Н. Вилинский, Л. С. Гуров, К. Ф. Данькевич, В. С. Косенко и С. Д. Орфеев. Часто композиторы обращались к народному творчеству, делая обработки молдавских народных песен и фольклора, в частности «Дойны». Из исполнителей песен наиболее известны исполнительница молдавских народных песен Е. П. Будак и камерный певец Г. С. Брюнер[28].
В Молдавской АССР шло активное строительство городов. Из наиболее востребованных строений были многоквартирные жилые дома, промышленные предприятия и общественные здания. В архитектуре МАССР наблюдалось влияние конструктивизма и умеренное использование классических форм[29].
Религия
Положение служителей культа в Молдавской АССР было схожим с условиями их существования на остальной территории страны. К июню 1925 года на учете НКВД состояли 35 протоиереев, 213 священников и пятеро священнослужителей, прибывших из разных местностей, 44 дьякона, а также двое ксендзов, 15 раввинов и пять чтецов Торы, 11 сектантских проповедников[30]. В 1929 году начался новый этап гонений на верующих, сопровождавшийся массовым закрытием (особенно с 1935 года) культовых сооружений и арестами служителей: до 1931 года в автономии закрыли 26 храмов и молитвенных домов, в 1932 году - 6, в 1933 году - 10, в 1934 году - 20, в 1935 году - 134, в 1936 году - 70[31]. В 1920 - 1936 годах закрыты 223 из 293 молитвенных зданий, а число священников сократилось в 1925 - 1936 годах с 248 до 18[31].
Роль Молдавской АССР в истории Молдавии
Исследования
В Советском Союзе было издано незначительное количество работ, посвящённых Молдавской АССР и истории левобережья Днестра в первой половине XX века. В основном труды по истории МАССР публиковались такими авторами, как С. Я. Афтенюк, З. М. Иванова, А. М. Лазарев, А. В. Репида, К. В. Стратиевский и т. д. Также выходили незначительные работы, посвящённые истории отдельных населённых пунктов (Тирасполя и Григориополя)[32].
В то же время в первой половине XX века с момента создания МАССР в Румынии стали появляться труды, посвящённые изучению истории левобережья Днестра. Накануне Второй мировой войны в свет вышли работы румынских националистов, в которых утверждалось, что Транснистрия (Заднестровье) — историческая румынская территория, населённая «обрусевшими румынами»[33]. Наиболее известные работы в этой области опубликовал И. Нистор. Позже, уже в ходе войны Румынии против СССР, в междуречье Днестра и Южного Буга была образована подконтрольная Румынии Транснистрия.
Приднестровский конфликт и спор о молдавском языке
Молдавская АССР сыграла значительную роль в зарождении Приднестровского конфликта. Молдаване составляли лишь часть населения левобережья Днестра, кроме них на этой территории проживали русские и украинцы. Наличие на левобережье Днестра представителей других национальностей обострило конфликт вокруг Закона о государственном языке в 1989 году и привело к череде забастовок на предприятиях левобережья Молдавии. 2 сентября 1990 года на территориях, ранее входивших в состав МАССР и присоединившихся к Молдавской ССР, возникла Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика, не признанная СССР как союзная республика[34].
27 августа 1991 года была провозглашена независимость Молдавии от СССР. Незадолго до этого Верховный Совет ССР Молдовы признал создание МССР незаконным, а присоединение Бессарабии к СССР — оккупацией румынских территорий. На основании этого 31 июля президиум Тираспольского городского совета провозгласил, что если Молдавская ССР была создана незаконно, то левобережье Днестра также было незаконно в неё включено, и президиум «не считает себя связанным какими-либо обязательствами перед руководством ССР Молдовы»[35][36]. 5 ноября 1991 года в связи с фактической потерей центральной власти СССР контроля над Союзными республиками и провозглашением независимости Молдавии ПМССР была переименована в Приднестровскую Молдавскую Республику. Дальнейшее обострение ситуации привело к вооружённым столкновениям близ Днестра, которые были остановлены летом 1992 года. В настоящее время Приднестровский конфликт остаётся неразрешённым.
В Приднестровье молдавский язык на основе кириллицы считается государственным (наравне с русским и украинским), в Молдавии государственным языком юридически считается румынский (согласно решению[37] Конституционного суда Республики Молдовы[38], [39]). Само существование молдавского языка оспаривается частью молдавских и румынских политиков и общественных деятелей, а также лингвистами, которые считают его молдавским диалектом дако-румынского языка[40].
См. также
- Молдавская Советская Социалистическая Республика
- Приднестровская Молдавская Республика
- Транснистрия
- Бессарабия в составе Румынии
Напишите отзыв о статье "Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 И. А. Ожог, И. М. Шаров. [old.ournet.md/~moldhistory/book1_4.html Краткий курс лекций по истории румын. Новейшая история]. — 1992.
- ↑ Charles King. The Moldovans. Romania, Russia, and the Politics of Culture. — Stanford, 2000. — С. 54.
- ↑ Образование Молдавской ССР и создание Коммунистической партии Молдавии. Сб. документов и материалов. — Кишинев, 1984. — С. 121—122.
- ↑ Жиромская В. Б. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939 г.: история подготовки и проведения // История СССР. — 1990. — № 3.
- ↑ 1 2 M. Bruhis. Rusia,România,Basarabia. — Chişinău, 1992. P. 343
- ↑ 1 2 Боршевский А. П. Эволюция местных органов власти в Молдове (1940 - 1990 гг.) // Закон и жизнь. — 2002. — № 10.
- ↑ 1 2 3 [www.moldovahistory.ru/autonomous2.html Конституция МАССР 1925 года] // Moldovahistory.ru.
- ↑ 1 2 3 [www.moldovahistory.ru/autonomous6_1.html Конституция МАССР 1938 года] // Moldovahistory.ru.
- ↑ [www.vexillographia.ru/moldova/index.htm Флаги Молдавской АССР в составе Украины] // Вексиллография. — 2006.
- ↑ Жаркуцкий И. И. [dacoromania.net/ru/articles/58-moldovamoderna/108-iz-istorii-levoberejia-dnestra Из истории левобережья Днестра (XIX — начало XX века)].
- ↑ 1 2 3 4 Репин В. В. [www.newlocalhistory.com/bookshelf/?tezis=almanah6=100=105/html/ Территориальный спор о Бессарабии во взглядах Советской и Румынской политических элит (1918—1934 гг.)] // Ставропольский альманах Российского общества интеллектуальной истории. — Ставрополь, 2004. — № 6 (специальный).
- ↑ Charles King, The Moldovans: Romania, Russia, and the Politics of Culture, Hoover Institution Press, 2000 P. 54
- ↑ Ion Nistor, Vechimea aşezărilor româneşti dincolo de Nistru, Bucureşti: Monitorul Oficial şi Imprimeriile Statului, Imprimeria Naţională, 1939 P. 22
- ↑ A. Moraru. Istoria românilor. Basarabia şi Transnistria (1812-1993). — Chişinău, 1995. P. 229
- ↑ E. Negru. Politica de cadre în R.A.S.S.M. // Demistificarea sau remistificarea istoriei. Materialele Dezbaterilor Naţionale. — Chişinău, 2000. P. 93
- ↑ Социалистическая индустриализация и развитие рабочего класса Советской Молдавии (1926-1958 гг.). — Кишинев, 1970. — С. 45.
- ↑ 1 2 О. С. Галущенко. [dacoromania.net/ru/articles/58-moldovamoderna/124-galuscenco-etniceskii-sostav-massro Этнический состав населения Молдавской АССР (1924—1940 гг.)]
- ↑ История Бессарабии. От истоков до 1998 г. / И. Скурту. — Кишинев, 2001. — С. 225.
- ↑ Галущенко O. [www.iatp.md/articles/borba.htm Борьба между румынизаторами и самобытниками в Молдавской АССР (20-е годы)] // Ежегодный исторический альманах Приднестровья. — 2002. — № 6.
- ↑ 1 2 3 Галущенко O. [www.iatp.md/articles/galuscenco/Galuscenco1.htm Борьба между румынизаторами и самобытниками в Молдавской АССР (30-е годы)].
- ↑ Пакт Молотова-Риббентропа и его последствия для Бессарабии / В. Вератек, И. Шишкану. — Кишинёв, 1991. — С. 80—81.
- ↑ [www.yandex-search.ru/?page_id=303 Коллективные хозяйства] // История Молдавии.
- ↑ [www.yandex-search.ru/?page_id=289 В начале 20-х гг] // История Молдавии.
- ↑ [www.yandex-search.ru/?page_id=295 На 1 октября 1928 г] // История Молдавии.
- ↑ [www.yandex-search.ru/?page_id=299 Коллективизация в МАССР] // История Молдавии.
- ↑ [www.yandex-search.ru/?page_id=301 Ликвидация кулачества] // История Молдавии.
- ↑ 1 2 [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le7/le7-4102.htm?cmd=2&istext=1 Молдавская литература] // Литературная энциклопедия. — 1934. — Т. 7.
- ↑ Молдавская Советская Социалистическая Республика. — Кишинёв: Главная редакция Молдавской Советской Энциклопедии, 1979. — С. 441—446.
- ↑ Молдавская Советская Социалистическая Республика. — Кишинёв: Главная редакция Молдавской Советской Энциклопедии, 1979. — С. 428—432.
- ↑ cyberleninka.ru/article/n/sudby-svyaschennikov-i-tserkovnyh-aktivistov-v-moldavskoy-assr С. 201
- ↑ 1 2 cyberleninka.ru/article/n/sudby-svyaschennikov-i-tserkovnyh-aktivistov-v-moldavskoy-assr С. 203
- ↑ Н. В. Бабилунга. [src-h.slav.hokudai.ac.jp/pdf_seminar/20060317/babilunga.pdf Приднестровская Молдавская Республика: непризнанное государство и его историография].
- ↑ Nistor I. Unirea Bucovinei: Studiu si documente. — Bucuresti, 1928. — С. 15.
- ↑ [bestpravo.com/ussr/data01/tex10546.htm Указ Президента СССР о мерах по нормализации обстановки в ССР Молдова.] (Известия, 1990, 23 декабря.)
- ↑ Приднестровье // Молдавия. Современные тенденции развития. — С. 375.
- ↑ Непризнанная республика. Очерки. Документы. Хроника. — М., 1997. — Т. 1. — С. 97.
- ↑ politinform.su/zarubezhnye-smi/5030-obzor-moldavskih-smi-sudba-moldavii-okazalas-v-rukah-shesti-grazhdan-rumynii.html Обзор молдавских СМИ: Судьба Молдавии оказалась в руках шести граждан Румынии
- ↑ m.noi.md/ru/news/12018 NOI.MD 17.05.2012 Агенты влияния
- ↑ kn.md/old/?idn=4196 Кишинёвские новости 29.10.2010 Под внешним управлением.
ЦИТАТА
К концу правления Альянса «За Евроинтеграцию» в Молдове окончательно оформился марионеточный режим, управляемый извне. Неудивительно, что за его сохранение и после досрочных выборов 28 ноября больше всех переживает Бухарест - ↑ Л. И. Лухт, Б. П. Нарумов. Румынский язык // Языки мира. Романские языки. М., Academia, Институт языкознания РАН, 2001
Литература
На русском
- Бочачер М. Н. Молдавия. — М., 1926.
- Галущенко O. Борьба между румынизаторами и самобытниками в Молдавской АССР (20-е годы) // Ежегодный исторический альманах Приднестровья. — 2002. — № 6.
- Галущенко O. Борьба между румынизаторами и самобытниками в Молдавской АССР (30-е годы).
- Дембо В. Советская молдавия и бессарабский вопрос. — М., 1925.
- Два года работы правительства МАССР 1924—1926 гг. — Балта, 1927.
На румынском
- Elena Negru — Politica etnoculturală în RASS Moldovenească (Ethnocultural policy in Moldavian ASSR), Prut International publishing house, Chişinău 2003
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 |
Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика
Доктор посмотрел на брегет.– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.
В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
