Православная церковь Молдовы

Православная церковь Молдовы Biserica Ortodoxă din Moldova
Христорождественский собор в Кишинёве
Основная информация
Автономия	2 октября 1992
Предстоятель в настоящее время	митрополит Владимир (Кантарян)
Центр	Кишинев Молдова
Резиденция Предстоятеля	Кишинев
Юрисдикция (территория)	Молдова Приднестровская Молдавская Республика
Церковь-мать	Русская православная церковь
Богослужебный язык	молдавский церковнославянский,
Календарь	юлианский
Численность
Епископов	7
Епархий	6
Учебных заведений	4
Монастырей	48
Приходов	1231
Верующих	4 миллиона
Сайт	www.mitropolia.md

Правосла́вная це́рковь Молдо́вы (молд. Biserica Ortodoxă din Moldova или Молда́вско-Кишинёвская митропо́лия) — самоуправляемая часть Русской православной церкви. Охватывает территорию Молдавии и Приднестровья.

В 1813 году на территории Бессарабии, отошедшей к России, была основана Кишиневская епархия в составе Русской Церкви. В 1918 году после оккупации Бессарабии Кишиневская епархия Румынскими властями была включена в состав Бессарабской митрополии Румынской Церкви. С 1944 года епархия снова в составе Русской Православной Церкви.

Статус самоуправляемой был предоставлен 2 октября 1992 года решением Священного Синода РПЦ. Томос патриарха Московского и всея Руси Алексия II с дарованием автономии был дан 2 декабря 1994 года.

Предстоятель (со времени учреждения самоуправляемого статуса) — Владимир (Кантарян), митрополит Кишинёвский и всея Молдовы.

В настоящее время основным богослужебным языком является молдавский; используются также церковно-славянский и гагаузский языки.

Отношения с Румынской церковью

После распада СССР, в связи с восстановлением Бессарабской митрополии решением Священного Синода Румынской Церкви от 14 сентября 1992 года, возникли трения в связи с взаимными юрисдикционными притязаниями на территорию Молдавии.

В конце октября 2007 года конфликт вновь обострился после принятия 24 октября Священным синодом Румынской Церкви решения о создании в составе Румынского патриархата семи новых епископатов: в частности, в Бессарабской митрополии решено возродить Бельцкий епископат (бывший Хотинский), епископат Южной Бессарабии с центром в Кантемире и православный епископат Дубоссар и всего Приднестровья с центром в Дубоссарах. Как заявили в Румынском Патриархате, означенные епархии существовали в Бессарабской митрополии до 1944 года и сейчас было принято решение об их восстановлении по требованию румынских православных верующих. Тираспольская и Дубоссарская епархия Православной Церкви Молдовы (РПЦ) назвала решение Синода Румынской Православной Церкви учредить на территории Молдавии и Приднестровья три собственные епархии, центром одной из которых станет город Дубоссары (Приднестровье), незаконным. Митрополит Кирилл (Гундяев) расценил решение Румынского Синода как «шаг, который разрушает православное единство и не останется без последствий». 6 ноября 2007 года СМИ распространили заявление митрополита Петра (Пэдурару), главы Бессарабской митрополии, о том, что «Румынский патриархат намерен расширять своё влияние в Молдавии и на Украине, в частности, увеличивая здесь количество приходов и епархий».

7 ноября 2007 года Заявление Священного Синода РПЦ «в связи с решением Румынской Православной Церкви об учреждении её епархий на территории Молдавии и Украины» выразило «глубокую озабоченность и скорбь» в связи с таким решением РумПЦ, расценив такой шаг как «попрание самих основ церковного строя»; Заявление выразило «решительный протест против нового вторжения в свои канонические пределы».

14 ноября 2007 года Священный Синод Украинской Православной Церкви (Московского патриархата) признал неправомерными действия РумПЦ по созданию своих епархий на территории Украины и выступил с заявлением.

22 ноября 2007 года в Троянском монастыре (Болгария) состоялась встреча представителей РумПЦ с представителями РПЦ, на которой последние потребовали упразднить три румынские епархии в составе «Бессарабской митрополии». По сообщениям румынской печати, РумПЦ высказалась за создание в Молдавии автокефальной Церкви как способа решения «проблемы Бессарабской митрополии».

В январе 2008 года в конфликт вмешались власти Молдавии, потребовав от четырёх священнослужителей и монахини Бессарабской митрополии покинуть территорию страны; Румынский патриархат усмотрел в этом попытку запугивания клириков митрополии и обратился в Совет Европы с жалобой на президента Молдавии Владимира Воронина.

21 января 2008 года Владимир Воронин и Алексий II совместно осудили политику Румынского Патриархата на территории Молдавии; в частности Воронин заявил, что «создание так называемой „Бессарабской митрополии“ и её структур — это часть агрессивной политики Румынии против суверенного молдавского государства». В тот же день Воронин получил от Патриарха Алексия II премию Международного общественного фонда единства православных народов «За выдающуюся деятельность по укреплению единства православных народов».

Епархии

Православная церковь Молдовы включает шесть епархий:

• Кишинёвская епархия;
• Тираспольская и Дубоссарская епархия
• Кагульская и Комратская епархия
• Единецкая и Бричанская епархия
• Унгенская и Ниспоренская епархия
• Бельцкая и Фэлештская епархия

См. также

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Православная церковь Молдовы
• Религия в Молдавии
• Православие в Молдавии
• Собор Рождества Христова (Кишинёв)
• Общество Блаженной Матроны Московской

Ссылки

• [ru.mitropolia.md/ Официальный сайт]
• [www.hristianstvo.ru/orthorus/selfgovern/moldova/moldtemples/ Храмы Молдавской митрополии]
• [www.hristianstvo.ru/orthorus/selfgovern/moldova/moldmonasteries/ Монастыри Молдавской митрополии]

Отрывок, характеризующий Православная церковь Молдовы

Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.